Покоряясь тебе

Его жестокость была полнейшей загадкой для меня.

Я полностью в разобранном состоянии и меня трясет от того количества жестокой правды, которую он обрушил на меня.

Вернувшись к стене, я сняла еще одну фотографию, на которой я выхожу из Баскин Роббинс, и ткнула ею в Адама в неожиданном приливе злости.

— Знаешь, что это был за день? — Мои онемевшие губы плохо слушаются меня, и, кажется, что я буквально выплевываю слова. — Это 18 октября 2009 года, и я только что узнала, что меня приняли в университет, предоставив частичную стипендию. Моей радости не было предела, потому что я два года трудилась, чтобы иметь такую возможность. Единственный человек, кто мог разделить со мной эту радость — была бабушка. И я поехала за мороженым, чтобы отпраздновать с ней это событие.

Я схватила следующую фотографию, на которой я в парке аттракционов с Лорен и Эмми в первый свой год учебы. Мы смеемся и едим сладкую вату, а на наших головах дурацкие уши Микки Мауса.

— Здесь я дурачусь со своими подругами в один из воскресных дней, потому что холодная зима, наконец-то закончилась и наступили теплые весенние дни.

Следующее фото, где я на лавочке в парке позапрошлой осенью, грею руки о большой стакан с кофе.

— А здесь мне грустно, потому что моя собака, мой друг, которая была у меня с девяти лет, умерла от рака.

Меня заметно трясло, когда я подошла к Адаму и швырнула в него фото.

— Эти фото — это я и моя жизнь! Это ты хотел уничтожить? Твоя цель стоила того, чтобы все испортить?

Я смотрю на Адама слезящимися глазами; я настолько зла и разочарована.

Он молчит, и его глаза лихорадочно блестят. Он не собирается оправдываться, потому что не для того привел меня сюда.

Его намереньем было оттолкнуть меня, чтобы я сбежала, и он оказался прав.

Я обхожу Адама, который никак не реагирует, и выхожу из комнаты. Хочу бежать от этого места как можно дальше, и забыть то, что увидела.

Нереально.

Я с силой тру глаза, будто могу стереть образы того, что только что открылось мне.

Тяжело дыша от злости и душевного потрясения, я направляюсь в свою комнату и достаю из комода пижаму. Потом встаю перед зеркалом и собираю волосы в небрежный пучок.

Мне нужно что-то делать, хоть что-то, чтобы не сорваться и не начать крушить все вокруг.

— Что ты делаешь?

Я кидаю быстрый, хмурый взгляд на Адама, который пошел за мной, но не решается переступить порог комнаты, которая считается моей. Его лицо бледное, а глаза смотрят на меня с каким-то испуганным, потерянным выражением.

— Я собираюсь пойти в душ, — отрывисто, не глядя на него, отвечаю я. — Я устала и хочу лечь спать.

— Ты остаешься?

Его голос настолько растерян и недоверчив, но я уже привыкла, что все, что касается меня и наших отношений вызывает в нем какое-то упрямое отторжение.

— Когда… когда ты уже усвоишь, я не собираюсь тебя бросать! — обернувшись к нему, почти кричу я. — Напугала ли меня комната полная моих фотографий? Да! Безумно ли то, что ты следил за мной пять лет? Да!

Но ты делал вещи и похуже, а я по-прежнему здесь! Я не знаю, что с тобой происходит и почему все так. — Я трясу головой, отчаянно жестикулируя от недостатка слов. — Но я хочу попытаться понять, ради себя, и тебя. Ради нас. Потому что ты мой человек! — Я указываю на него рукой и поджимаю нижнюю губу, чтобы не расплакаться. — Ты мой человек, — шепотом повторяю я и ухожу в ванную, захлопнув дверь.

* * *

Ночью я просыпаюсь от какого-то шума, будто где-то громко двигают — или скорее швыряют — мебель. Это длится минут десять, и все это время я спокойно лежу, едва шелохнувшись. Я глубоко дышу, останавливая себя от того, чтобы пойти и посмотреть, что происходит.

Он вновь потерял контроль.

Мне потребуется все мое хладнокровие, если я хочу пройти с ним этот путь. И лучше начать запасаться им немедленно.

Когда все вновь смолкает, проходит пара минут и дверь комнаты тихо приоткрывается. Я не запирала ее, потому что, сделав это — я бы еще больше отгородилась от него.

Тихо ступая, Адам подходит к кровати и, отодвинув одеяло, ложиться рядом. Его рука на моем животе и он притягивает меня к себе, прижимая к своему телу.

Никто из нас не заговаривает, но впервые за несколько часов между нами нет напряжения. Я чувствую, как его тело расслабляется, стоит мне оказаться рядом.

Я опускаю руку и переплетаю наши пальцы вместе. Закрываю глаза и вскорости слышу, как его дыхание становится ровным и глубоким.

Я засыпаю почти сразу вслед за Адамом.

35 глава

Следующим утром я проснулась от того, что горячие руки Адама прижимали меня к себе, а его губы целовали меня в плечо. Спиной я чувствовала его эрекцию и сомнений в его намереньях не оставалось.

Только вот я все еще была зла на него, и время для секса было не самое подходящее.

Я попыталась встать, но его руки тут же уложили меня обратно, крепко удерживая.

— Адам, я…

Мой голос резко оборвался, стоило мне посмотреть в его глаза. Они были такими дикими, темными и жаждущими. Потребность была огромной.

Его потребность во мне.

Я тяжело сглотнула, капитулируя. Вступать с ним в противостояние сейчас было бы глупой затеей. Ему было плохо, чертовски плохо и я не могла остаться равнодушной к этому. Я не могла не принимать близко к сердцу все, что было связано с этим мужчиной, даже если бы мне и хотелось.

Никаких прелюдий не было, он просто снял с меня фланелевые пижамные штаны, нижнее белье, разместился между моими согнутыми в коленях ногами и одним толчком вошел в меня. Довольно грубо, и я была не совсем готова, а потому немного болезненно, но стоило ему оказаться внутри, как мое тело откликнулось на него, словно живя своей отдельной жизнью от разума.

Это было чистое обладание, будто он подтверждал свои права на меня. Я смотрела на его напряженное лицо, заостренные скулы, хмурый взгляд, пока он с силой двигался во мне, словно хотел навсегда соединиться со мной.

Я держалась, как могла, но скоро внизу моего позвоночника появилось знакомое покалывание, и я часто задышала, понимая, что долго не выдержу. Стон сорвался с моих губ, и я опустила глаза вниз, туда, где сходились наши тела. Как напряженный живот Адама с идеальным прессом соприкасался с моим, плоским, но далеко не таким спортивным.

Это зрелище, как он погружался в меня, доставая до самых чувствительных точек в моем теле, перебросило меня за край. Я изогнулась, дрожа мелкой дрожью в оргазме, и вновь упала на постель, чувствуя себя бестелесной.

Но Адам не торопился следовать за мной. Его руки плотно прижимали мои запястья к простыням, пока он буквально вбивался в меня. И когда спустя еще десять толчков он, наконец, кончил, его лицо не расслабилось даже в этот момент.

Прошло около минуты, прежде чем он вышел из меня и отпустил мои руки. Все, чего я хотела, это расслабленно лежать в кровати и ничего не делать. Даже не разговаривать. Но мне надо было в университет на утреннее занятие.