Покойная жена бывшего мужа

– Подожди. – Гошка пошарил в кармане и вытащил несколько монеток. Одну положил, обозначая квартиру нашей клиентки, второй пометил место жительства Перевозчиковых. – Так удобнее.

– Спасибо. А Алла живет вот здесь. – Третья монетка заняла свое место, и, полюбовавшись на получившийся треугольник, я продолжила: – Если бы Наташа от Елизаветы Петровны двинулась прямо домой, – я провела ногтем линию, соединяя две монетки, – то никак не попала бы к Алле. Алла живет недалеко, – теперь я постучала по третьей монетке, – но немного в стороне.

– А если она не улицей шла, а дворами?

– Все равно. Если она шла домой, то к Алле она могла повернуть не раньше чем на этом перекрестке. А отсюда ей до дома гораздо ближе, чем до Аллы. Значит, что? Значит, одно из двух: или Наташа заходила к кому-то, пока неизвестному, живущему неподалеку, или она от Елизаветы Петровны направилась не домой, а сразу к Алле.

– Есть еще вариант. Наташа чувствовала себя плохо, а дома никого нет – помнишь, был разговор, что Олег Борисович стал поздно с работы возвращаться. Вот она и повернула к подруге.

Хоть и дальше, но там все-таки живой человек, не даст пропасть.

– Она не могла быть уверена, что Алла дома, – возразила я. – Да ее и не было, вспомни, Алла говорила, что только успела домой вернуться, как Наташа пришла.

– И было это около девяти часов. – Гошка почесал за ухом. – Слушай, а почему Наташа сама не вызвала скорую, пока по улицам бродила?

– Она телефон на работе оставила, – напомнила я.

– И что? Наверняка на улице прохожие были – неужели отказались бы помочь? Не один, так другой – нашелся бы добрый человек.

– В голове помутилось от боли? – предположила я. – Зацепилась за одну мысль – добраться до подруги, вот и шла как зомби. Так бывает.

– Два часа? По-пластунски ползла?

– Если ей очень плохо было… Подожди! А может, все гораздо проще? Вот смотри: мы считаем, что Перевозчикова сказала правду и Наташа ушла от нее в семь часов.

– То есть Перевозчикова выставила ее.

– Вот именно! Куда пойдет молодая женщина, не совсем трезвая, которую только что, по ее мнению, оскорбила предполагаемая соперница?

– Или домой – мужу морду бить, или к подруге – жаловаться. – Гошка даже на секунду не задумался.

– Только к подруге! – возразила я. – До стадии «морду бить» она в своих отношениях с Олегом Борисовичем еще не дошла. И потом, вспомни, как история началась – девочки сидели, выпивали, сплетничали. От них Наташа ушла, к ним она и должна была вернуться – кому же рассказать, чем дело кончилось, как не подругам? Но поскольку все по домам разошлись, надо идти к ближайшей подруге, тем более она и живет тут недалеко. К Алле!

– Но Аллы нет дома.

– Вот именно! Наташа ждет, бродит где-то поблизости, сама себе рассказывая, как обошлась с ней Елизавета Петровна, а тем временем мышьяк начинает действовать, и когда Алла наконец является домой, Наташа уже умирает. По-моему, все логично.

– Логично, – согласился Гоша. – Только непонятно, где она мышьяк приняла? У тебя получается, что, кроме Перевозчиковой, ее некому было отравить.

– Нет, этого я не имела в виду. Но если Елизавета Петровна ее не травила и если Наташа не приняла мышьяк сама, то она заходила куда-то еще.

– Логично, – повторил Гоша. – И что нам это дает?

– Ничего, – уныло ответила я. – То, что она где-то два часа болталась, мы и так знаем.

В комнату заглянул Баринов. С интересом посмотрел на нас, на монетки, разложенные по карте, и спросил:

– Во что это вы играете?

– Настольная игра «Последняя прогулка». – Хмурый Гошка поставил указательный и средний пальцы на карту и изобразил шагающие ножки. —

Пытаемся определить, куда покойница зашла мышьяка покушать, после того как Елизавета Петровна ее выпроводила.

– Не просто мышьяка, а мышьяка с острым гуляшом, – рассеянно поправил шеф. – И что? Никаких предположений?

– Предположение пока только одно – у Наташи Перевозчиковой был любовник, которого она виртуозно прятала, – призналась я. – Никто про него не знает!

– И предполагаемый любовник живет в районе этого Бермудского треугольника. – Гоша собрал с карты монетки и спрятал их в карман.

– Кроме того, он любит готовить, – добавил Баринов. – Кстати, знаете, как называется острый гуляш? Я вчера у супруги поваренную книгу взял, посмотрел. Гуляш по-венгерски.

– Смотаться к любовнику в Венгрию и вернуться? – Мой жизнерадостный напарник просто не умеет долго хмуриться. Вот, пожалуйста, он уже ухмыляется. – За два часа никак не успеть.

– Никакого любовника не было, – непоследовательно заявила я. – Если бы любовник был, не стала бы Наташа так из-за мужа переживать, не жаловалась бы подругам, не пошла бы к Елизавете Петровне разбираться! Не ведут себя так женщины, у которых любовники есть!

– Тогда остается вопрос: где она была?

– Может, это вообще случайность? – Отчаявшись, я выдала совсем бредовую версию: – Может, Наташа, пока ждала Аллу, зашла в какое-то кафе, взяла там гуляш, поела…

– Но именно в тот день в кафе закончился перец, и повар приправлял гуляш мышьяком, – с серьезной физиономией продолжил Гоша.

– Подожди, Рита правильно рассуждает, – заступился за меня шеф. – Наташа могла встретить знакомого, они могли зайти в кафе, поесть гуляш…

– С мышьяком, – подсказал Гоша.

– С мышьяком или без мышьяка, но где-то же ее этим гуляшом угостили! – Я сердито посмотрела на напарника. – На посиделках в банке были только бутерброды, а Перевозчикова утверждает, что она Наташу через порог не пустила!

– Ты чего кричишь? – удивился Баринов. – Совершенно верно, нам необходимо выяснить, где дамочка поужинала. Вот и займись этим.

Я? – Нелепый вопрос. Разумеется, я, кто же еще?

– Инициатива наказуема исполнением, – коротко ржанул Гошка и хлопнул меня по плечу: – Ничего, Ритка, в этом треугольнике кафешек не так уж много, мы их все за один день прочешем.

– С проверкой кафе Рита и одна справится. А ты отправляйся в дом Перевозчиковой, опроси соседей: может, кто-нибудь видел, когда Наталья Денисовна вышла из квартиры Елизаветы Петровны, или встретил ее во дворе. Я, конечно, ребятам Сухарева доверяю, но сам знаешь, лучше еще разок проверить.