Покойная жена бывшего мужа

– Не знаю. Наташка пару раз потихоньку ходила за ним посмотреть, но ничего такого не заметила. Пришел, поел, ушел. Елизаветы Петровны даже близко рядом не было. Но это ведь не главное, где он там бывал и с кем. Главное, что он к Наташке стал относиться совсем по-другому. Понимаете, все ему стало не так. И телевизор она не так смотрит, и на стол не так накрывает, и одевается не так, и ходит не так, и дышит… ну просто все не так!

– Вы хотите сказать, – осторожно сформулировала я, – что Олег Борисович мог захотеть избавиться от супруги?

Алла моргнула:

– С чего вы взяли?

– Если ему не нравилось, как жена ходит и дышит, то логично предположить, что его устроит, если она перестанет ходить и дышать.

– Нет, – она покачала головой, – нет, ничего такого я… Да при чем здесь Олег Борисович? Конечно, Наташку его первая жена отравила, это точно! Или вы думаете, – глаза Аллы округлились от неожиданной догадки, – что это они сговорились?

– Мы пока ничего не думаем, – мягко возразил Гоша, – мы пока только собираем информацию. А вам такой вариант кажется возможным?

Я не знаю. – Алла потерла лоб. – Мне такое и в голову не приходило, пока вы… Нет, конечно нет, Олег Борисович не мог! Он любил Наташу, правда любил, сильно!

– Любил, но появилось между ними небольшое отчуждение, – уточнила я. – Такое часто случается через несколько месяцев после свадьбы. Тем более у Олега Борисовича брак не первый, а второй. Наверное, он начал Елизавету Петровну в разговорах с Наташей упоминать все чаще, так?

– Не то слово! Не упоминал, а просто все время про нее твердил! Наташка уже слышать не могла. «Лиза то, Лиза се», – передразнила она, скорчив неприятную гримасу. – «Мы с Лизой туда, мы с Лизой сюда, это Лиза делала так, а вот это – этак!» И так каждый день, представляете? Ясно, что она просто мечтала этой Лизе клок волос вырвать! Ой! – Алла испуганно прикрыла рот ладошкой, бросила испуганный взгляд на меня, потом на Гошку. Я не это хотела сказать. Наташка, когда туда пошла, она вовсе не собиралась драться и вообще ничего такого… Просто она переживала очень, вот и все.

– Мы понимаем. – Я поспешила успокоить ее. – Наташа сильно переживала из-за того, что муж изменился к ней, и подозревала, что это происходит из-за интриг Елизаветы Петровны. И пошла к ней для того, чтобы поговорить. Выяснить отношения.

– Вот именно, поговорить. И то она бы храбрости не набралась, если бы не Надин день рождения. Надя Свиридова, тоже в нашем отделе работает – у нее седьмого день рождения был. Мы с девчонками скинулись, Надьке караоке подарили, а она стол накрыла. Вот мы и остались после работы.

– Много народа собралось?

– Нет, только наши девочки из отдела, да и то не все. Ира у нас никогда не остается, ей детей из садика забирать надо.

– А что на столе было? – с любопытством спросил Гошка. Его интонация не оставляла сомнений – характер вопроса чисто кулинарный. Любит мужик покушать, вот и интересуется.

– Ничего особенного, – снисходительно усмехнулась Алла. – Фрукты, печенье, бутербродики.

– И ничего мясного? – разочарованно уточнил Гоша. – Чего-нибудь такого, с гарниром?

– Нет. – Алла снова улыбнулась. – Чисто девичий праздник. Начальство гулянки на рабочем месте не одобряет, так что у нас, даже по большим праздникам, только легкие закуски.

– Настолько не одобряет, что вы и не пьете? Соками обходитесь? – спросила я.

– Нет, конечно, все не так плохо. Надька джин с тоником принесла, ей эта еловая настойка почему-то нравится. А я не понимаю – если джина побольше налить, то горько, а если тоника, то градус уже не чувствуется – газировка, она и есть газировка.

– Да, джин с тоником – это напиток на любителя, – согласилась я. – Но посидели хорошо?

– Хорошо. Да, сейчас даже вспомнить странно, но мы тогда очень хорошо сидели. Болтали, на жизнь жаловались. Проблемы – они ведь у всех есть. А Наташка, она на выпивку слабовата. Тем более закуска была символическая, вот ее и повело немного. Расплакалась, что муж, похоже, бросить ее собирается. А Надя вдруг говорит, что надо не плакать, а меры принимать. Пойти к этой заразе и все ей сказать! Так, мол, и так, попользовалась мужиком, дай и другим попользоваться, имей совесть!

– Интересный подход, – нейтрально заметил Гоша.

– Да это Надя так пошутила, а Наташа всерьез приняла. Встрепенулась, слезы вытерла… На столе бутылка джина стояла начатая, так она ее схватила и пошла. Или, говорит, мы договоримся и этот джин вместе выпьем, или я бутылку об ее голову разобью!

– Даже так? Вы говорите, она сильно пьяная была?

– Нет, вы не поняли. Она, конечно, выпила, но дело не в этом. Просто Наташка кураж почувствовала. Вот и пошла на кураже отношения выяснять.

– А что потом было?

– Ничего не было. Наташа ушла, мы еще немножко посидели и тоже разошлись. У нас не принято подолгу засиживаться, я уже говорила, что начальство на гулянки косо смотрит.

– И во сколько вы разошлись?

– Около семи, наверное.

– И когда вы домой пришли? Когда Наташа появилась?

– Ой, домой я только часов в девять добралась – в один магазин зашла, в другой, а везде очереди. Так что я только и успела переодеться да руки помыть. Ну еще Ларисе позвонила, тоже из нашего отдела. Болтаю с ней по телефону, чайник между делом включила, а тут вдруг в дверь кто-то звонит! Я, честно говоря, даже засомневалась, стоит ли открывать? Время позднее, а живу я одна, так что сами понимаете… Потом все-таки подошла, спросила, кто там. В общем, когда я открыла, я Наташку даже узнала не сразу, она вся зеленая была. Не могу, говорит, до дома не дойду! А я что, доктор? Я же не знаю, что делать! Сунула ей грелку и вызвала скорую. Скорая быстро приехала, двадцати минут не прошло, но только все равно не успела… – На ресницах Аллы снова повисли слезинки. – Мне потом врачи сказали, что они все равно бы не смогли ничего сделать, что Наташка чудом до меня доползла. Там мышьяка столько было, что она должна была прямо у Елизаветы в подъезде умереть.

Алла достала из пакетика еще один бумажный платок и вытерла слезы. Потом сердито стукнула кулаком по столу:

– Нет, вы мне скажите, это какое сердце надо иметь, чтобы живого человека вот так, глядя ему в глаза, отравой пичкать? Собаку бездомную и то жалко было бы, а тут – женщина, молодая, красивая… И эту гадину даже не арестовали, представляете? Еще говорят что-то про наше правосудие, и независимое оно, и справедливое! А где эта справедливость, я вас спрашиваю, где? Не была бы она шишкой в администрации, сидела бы уже как миленькая и не чирикала!

– А вы знакомы с Елизаветой Петровной?

– Слава богу, нет! И не собираюсь знакомиться, мне еще пожить охота.

– Но вы уверены, что это именно Елизавета Петровна отравила Наташу.

– Что значит – уверена? Наташка сама мне все рассказала. Она умирала уже, в узел скручивалась, а все шептала… вы себе не представляете, какой это ужас. Вцепилась мне в руку, шепчет, задыхается, половину слов не разобрать, а пальцы такие ледяные, и вырваться невозможно! – Алла захлебнулась рыданиями.