Покойники всегда безопасней. Дело тяжеловеса

— Молись за меня Богу, писака, — сказал Ласситер, отхлебывая из откупоренной бутылки. — Не приди я вовремя, ты сейчас играл бы на арфе в раю.

— Благодарю, — ответил я, обтирая лицо носовым платком. На тело Корнелии я старался не смотреть — как тебя угораздило здесь появиться?

Ласситер самодовольно усмехнулся:

— Мы следили за тобой, она сказала правду. Я знал, что ты прячешься у Сэма Бенна. Мне доложили о твоей встрече с Брэдли, а у того с барменом были отличные отношения. Ты отсиживался у него в тайнике — о нем нам тоже известно.

— Ловко, — ответил я. — Отчего же ты не арестовал меня раньше?

— Зачем? Я с самого начала не верил, что ты укокошил Хартли. Не так уж я глуп. Конечно, тебя застали в доме с двумя трупами, а это кому угодно покажется подозрительным. Но я рассуждал так: у тебя не было никаких причин убивать художника, значит, с ним посчитался кто-то другой. Ты охотился за преступником, а я следовал за тобой по пятам. Ты мне помог, сам бы я никогда не добился успеха. У этой дамочки был влиятельный друг — наш комиссар полиции. С ним она плевала на всех фараонов Тампа-Сити.

— Понятно, — ответил я. — Теперь очередь за Ройсом. Смотри. Как бы он не удрал.

— Не удерет! — Протянув волосатую лапу, он снял трубку с телефона. — Говорит Ласситер. Немедленно арестуйте Ройса! Он должен быть у себя дома. Ордер на арест я привезу позднее.

Отхлебнув еще раз из горлышка, он достал из кармана пачку сигарет и предложил мне закурить.

— Ты говорил, что можешь доказать ее виновность, — сказал он. — У тебя есть улики?

— А как же! Я немало потрудился, чтобы их собрать. Капитан Крид снимает сейчас показания со свидетелей.

— Крид? Ха-ха! — Ласситер злорадно захохотал. — Дельце нравится мне все больше! Ты напечатаешь о нем в своем журнальчике?

— Безусловно.

— Тогда нашему комиссару конец! Долго мне пришлось ждать, пока этот мерзавец запутается в собственных махинациях! Теперь ему не расхлебать кашу, настал мой час. Тебе известно, как работает полицейская машина? За все отвечает Дунан, он главный, и ему придется уйти.

В его кресло сядет Матис, а Карсон тоже переместится ступенькой выше. Лейтенантом вместо него стану я. Но это не все. Капитану Матису тоже не избежать наказания. Его выгонят вон, но не сейчас, а месяцев через шесть. Нельзя сразу снимать с постов все полицейское руководство. И тогда боссом стану я.

— Ты забыл Карсона, — сухо заметил я.

— Помню и об этом подонке. — Лицо Ласситера скривилось в хищной усмешке. — Мне известно кое-что о его грязных делишках, долго ему не усидеть в капитанах. — Он протянул руку и дружески похлопал меня по плечу. Упади на меня двухсоткилограммовая кувалда, я, вероятно, испытал бы похожее ощущение. — Ну а теперь действуй, сочиняй свой рассказик, писака. И сделай его поинтересней. Не забудь написать, как я спас твою шкуру. — Обернувшись, он бросил взгляд на Корнелию и, кривляясь, закатил глаза: — Если б ты знала, красотка, сколько шума наделает твоя смерть! Если б ты только знала!

— Меня уже не обвиняют в убийстве Хартли? — спросил я.

— Брось дурить, ты свободен, как воздух! — Он нежно ухватил меня за лацкан пиджака. — У меня не выходит из головы твой журнальчик. С портретом сержанта Ласситера на обложке! Неплохая мысль, а?

Я бросил взгляд на его мерзкую физиономию. Она мало чем отличалась от свиного рыла.

— Боюсь, мы распугаем читателей.

Он легонько тряхнул меня:

— Что ты сказал?

— Я говорю, отличная мысль.

Он отпустил меня:

— Устрой мне портрет. Я спас тебе жизнь и взамен прошу о небольшой услуге.

— Договорились, — ответил я, улыбаясь через силу. — Считай, что портрет уже напечатан.

— Тогда садись и не мешай мне работать. — Он снова потянулся к телефонной трубке: — Соедините меня с капитаном!

Устроившись в кресле, я не спеша потягивал виски из бокала. Мне вспомнилось, как при нашей первой встрече сержант дал мне основательного пинка, как, растянувшись на грязной земле, я корчился от нестерпимой боли. Я мог легко доказать, что он был продажной тварью, платным агентом Корнелии ван Блейк. Ему пришлось застрелить свою благодетельницу, но не потому, что он хотел спасти меня от смерти, — мертвая она была безопасней для него. Он знал, что ее игра окончена и рано или поздно ее арестуют. На суде она не преминет рассказать о нем. Благоразумней было отделаться от нее, и он не упустил представившийся случай. Я не испытывал к нему никакой благодарности и твердо решил, что расскажу о его честолюбивых планах Матису и Карсону. Эти хищники найдут способ перегрызть ему горло, стоит им только проверить его банковский счет. Безнаказанно еще никто не пинал Слейдена ногами!

Закончив разговор, Ласситер направился в угол комнаты и начал выламывать из пола доски.

— Труп Диллона нашел я, — предупредил он. — Беседовать с прессой тоже буду я! Ты можешь сидеть рядышком и вести себя смирно.

— Слушаюсь, сержант. Все будет по-твоему.

Его поросячьи глазки с угрозой остановились на мне:

— Не вздумай отколоть какой-нибудь номер! Попробуй и увидишь, что из этого выйдет.

«Пожалуй, лучше рассказать о нем Матису по телефону из Нью-Йорка», — пришла мне в голову благоразумная мысль.

В ожидании прибытия капитана я приводил в порядок имевшиеся в моем распоряжении факты, чтобы изложить их Берни более или менее связно.

Что же касается портрета на обложке, то мне было не совсем понятно, почему читателям должен улыбаться чужой дядя, а не бесстрашный детектив Чет Слейден. Но я знал, что предаюсь несбыточным мечтам, — для Файетта нет ничего более ненавистного, чем заслуженная слава кого-то из его сотрудников.

Эрл Стенли Гарднер Дело тяжеловеса

I

— Кажется, на сегодня все. — Перри Мейсон захлопнул папку с документами и поднялся из-за стола. — Не пойти ли нам куда-нибудь поужинать, Делла? Ты свободна сегодня вечером?

Секретарша сочувственно взглянула на адвоката.

— Увы, шеф. В приемной сидит клиент…

— Нет, нет, нет! — воскликнул Мейсон. — Я чертовски устал! Сколько можно работать допоздна?

— Мне кажется, клиент должен вас заинтересовать, — промолвила Делла. — Это Барри Шарп.

— Как?! — изумился Мейсон. — Тот самый? Вы не ошиблись?

— Шеф, — укоризненно ответила секретарша, — у него чуть ли не на лице написано: «Я — тот самый скандалист Барри Шарп, чемпион Штатов по боксу среди супертяжеловесов!» Нос перебит, и не раз, кулаки размером с небольшую тыкву, профессиональная сутулость… Он и на стуле сидит так, точно вот-вот вскочит и примет боксерскую стойку.

Мейсон щелчком выбил из пачки сигарету и, прикурив, вновь опустился в кресло.

— Вряд ли что-нибудь стоящее, — скептически прищурясь, сказал адвокат. — Либо драка в ресторане, либо сопротивление полиции. Ну что ж, — усмехнулся он, — если не чемпионский гонорар, то автограф чемпиона мы получим наверняка. Надеюсь, он явился сюда не буянить…