Покровитель империи

— То есть лавка останется, а я и все, что нужно переедет к вам во дворец чтобы одеть всю гвардию? Я все правильно понял? — спросил он задумчиво.

— Именно так, вы сможете, потом так же делать доспехи на продажу, все что захотите, но сперва оденете всех гвардейцев. Задачи у нас непростые, а я не хочу терять ребят, — дал пояснения ему. — У вас есть, кто будет в лавке за вас?

— Есть. Двое моих сыновей: старший, сам уже мастер, младший только набирается опыта, — все также задумчиво ответил он. — У меня есть возможность подумать?

— Конечно. Послезавтра мы уходим в дальний поход на неделю минимум, потом я приду за доспехами магам и леди Фуэнтес, — успокоил его. — Никто не собирается насильно вас заставлять, наоборот, вы получите для работы все лучшее, что я смогу дать и все, что вы потребуете, а могу я многое.

— Я все понял, Ваше Сиятельство. Жду вас после похода, а доспехи магам уже готовы. Можете забрать хоть сейчас или завтра я пришлю с посыльным, — порадовал он меня.

— Порадовали мастер, заберу сам: я в карете сегодня, — ответил ему улыбаясь.

Забрали доспехи и поехали домой.

— О чем ты так долго говорил с мастером? — спросила меня Кристи.

— Я подумал, что если есть возможность защитить всю гвардию от случайной стрелы или болта арбалета, тем более от когтей оборотней, то нужно это сделать. После похода либо мастер переедет к нам, если захочет, любо сделает у себя доспехи на всю гвардию, — ответил задумчиво я.

— Ты очень странный и интересный человек, Кристофер де Ланкастер, — произнесла она, задумчиво глядя на меня.

— И чем же я странный, леди Фуэнтес? — усмехнулся я.

— Ты заботишься о людях, тех кто служит у тебя за деньги, это их работа, ты им платишь за риск, — рассуждала она.

— Ты права и не права одновременно. Тут зависит от того, как я смотрю на это, а мое понимание простое, — объяснял ей свой взгляд — деньги это просто средство, чтобы купить еду, одежду, дом обеспечить всем этим свою семью, своих детей. Для этого мужчины идут в гвардию, ну большинство, но если человек погибнет, то кому от этого станет лучше? Его семье? Мне? Нет, семью я, конечно, не брошу, у нас платят пенсии, но этого намного меньше, чем зарабатывает он. Мне придется искать замену верному человеку, что погиб за нас. И тут у меня есть возможность защитить его, пусть не на 100 %, но хотя бы на 80 %, почему это не сделать? Деньги, как приходят, так и уходят — это только средство сделать жизнь лучше, а вот жизнь я возвращать не умею. Вот как-то так.

Она смотрела на меня, широко раскрыв глаза, а потом бросилась на меня и впилась в губы. Такого кайфа я не ощущал в обоих жизнях: поцелуй любимой и любящей девушки — это самое приятное в жизни, ну, после поесть, поспать и выпить.

После отстранилась и смутилась. Я потянул ее к себе и погладил по волосам, целуя в лоб, нос, ушки — она смешно сморщила мордашку и посмотрела на меня.

— Мы поженимся. Я заберу тебя у этого мира в свой мир, ты будешь самой счастливой девушкой, я все сделаю для этого, — прошептал ей на ушко.

— Когда? — она прижалась ко мне.

— Когда вернемся, я сделаю официальное предложение, — я поцеловал ее глаза.

— Крис, я так счастлива, что мы встретились, — промурлыкала она.

— Я тоже, милая, я тоже, — снова поцеловал ее.

Вернулись во Дворец, а там уже стало потише. Отец и мать собирались уезжать, мать смотрела на нас сияющими глазами, ну еще бы — ее план сработал.

Отец наверняка рассказал ей, как меня накрыло при встрече с Кристиной.

Они забрали ее и уехали, мать из нее всю душу вынет, но узнает что между нами было. Мне нужен был Маркус, я вызвал его в кабинет и сказал и на моем этаже нужно оборудовать женские апартаменты. На что он спокойно ответил что все давно готово, что леди Оливия распорядилась еще в первый день осмотра дворца сделать женские апартаменты, но временно задрапировать гобеленом.

Я покачал головой, и подивился мудрости моей матери. Приказал открыть, все проветрить и приготовить для приема важной гостьи, завтра.

Сам прошел к себе и вызвал Стоуна в кабинет. Когда он пришел выдал ему доспехи для магов и рассказал о своей задумке. Мы присели в кресла на балконе я закурил и выпил вина.

— Крис, тебе никогда не говорили что ты ведешь себя не как большинство аристократов, а как император? Кому еще придет в голову заботится о людях, да не каждый император так заботиться. Ты очень странный аристократ, — удивленно смотрел он. Мне пришлось повторить свою лекцию о моем взгляде, что не давно говорил Кристине.

— Вот как то так, — привычно закончил я.

Он смотрел на меня и качал головой своим мыслям.

— Да теперь я понимаю почему все близкие слуги, гвардейцы, что остались в малом Дворце смотрят на тебя с обожанием, — произнес он задумчиво. — Ты во всем прав, только мало кто это понимает. Люди теперь пойдут к нам косяком. Завтра пошлю два десятка гвардейцев к мастеру, чтобы начать изготовление доспехов, а пока купить, что есть, выделишь средства?

— Конечно, — я выписал ему чек на 300 000 тысяч — только в банк нужно заехать в имперский. Пошли своих лейтенантов.

— Хорошо, значит с нами пойдет Кристина де Фуэнтес — и ее нужно особо охранять, потому что она твоя невеста, — хитро смотрел он на меня.

— Именно так, — если он рассчитывал меня смутить, то не на того напал.

Утро началось, как обычно, только проснулся я один.

Девчонки поняли, что в моей постели, как и в доме, появилась хозяйка.

Привел себя в порядок и попросил кофе до завтрака — принесли быстро. Сидел на балконе и пил кофе, планируя поход, потом взял лист и карту той местности, расчертил квадраты и начал прикидывать, как высушить, а потом зачистить все. Площадь была огромной, за один раз не управимся.

Вызвал Стоуна и высказал ему свои мысли, показывая карту. Он тоже задумался, потом попросил карту и ушел планировать с лейтенантами.

После завтрака лейтенант и 30 гвардейцев поехали в банк и к мастеру.

А я остался думать и ждать Кристи. Ничего не придумав, кроме еще десяти походов и становления заставы на середине, выругался и спустился вниз.

Тут въехала карета с Кристиной и еще две повозки с ее вещами, с ней прибыла и мать. Пока мать распоряжалась, что и куда, мы с Кристиной пошли смотреть ее покои. Она ходила по комнатам, смотрела, трогала. Везде был герб Фуэнтес и от этого ее глаза были полны слез. Обнял ее, и она разрыдалась.

Долго упокаивал, не зная, что сказать. Мстить — так уже некому, голова папаши выставлена в имперском зале трофеев с объяснением, кто это и кто с ним покончил. Там же были головы темных фавнов, крокодилов, змей, двух, и трехголовых, везде была подпись: "Уничтожены Кристофером де Ланкастером".

Я отомстил за мою девочку и буду мстить, пока не выжгу всю тьму. Наконец она успокоилась и выгнала меня, ей нужно привести себя в порядок.

Прошел к себе — там ждала мать.

— Когда свадьба? — требовательно спросила она.