Покушение

— Я их уничтожу вместе с их Брутом! — прохрипел Гитлер. Ненависть била из него фонтаном. — Они все подохнут, как крысы! — Затем фюрер бросился к Гиммлеру и закричал: — Расстреливать каждого! Расстреливать всех, Кто хотя бы в малейшей мере подозрителен!

— Ну, как жизнь? — спросил штурмбанфюрер Майер с подкупающей сердечностью. — Как вы думаете, почтеннейший, что могут совершить ваши люди?

— Начало многообещающее, — заверил его капитан фон Бракведе, пребывая в отличном настроении. — И теперь, разумеется, мы приветствуем любую действенную помощь.

Они встретились в кафе «Рер», расположенном в десяти минутах ходьбы от Бендлерштрассе. Казалось, в этом уютном уголке никто не будет наблюдать за ними.

— Судя по вашему виду, не скажешь, что все это мероприятие — мертворожденное дитя? — Штурмбанфюрер мгновение помедлил и продолжал: — Ну, во всяком случае, я не могу допустить мысли, чтобы вы участвовали в предприятии, обреченном на крах.

Для Майера это была обычная сделка, да и беседовали они на нейтральной полосе. В том случае, если что-то пойдет вкривь и вкось, никто не сможет обвинить штурмбанфюрера в том, что в критический момент он находился на Бендлерштрассе.

— Итак, — сказал фон Бракведе, — перейдем к делу. Вы хотите обезопасить себя, и я помогу вам. Как говорится, око за око. Мне нужны сведения в части запланированных вами контрмероприятий.

— Согласен, — произнес Майер. — И вот первое доказательство моей доброжелательности: в ближайшие тридцать минут на Бендлерштрассе появится штандартенфюрер Пиффрадер без какого-либо конкретного задания. Он должен просто совать всюду свой нос.

— Хорошо, неплохое начало, — одобрил капитан. — В качестве следующего доказательства я рассчитываю получить от вас некоторое число специалистов, в которых мы будем крайне нуждаться.

— Среди них Юлиуса Лебера, не правда ли?

Бракведе с интересом взглянул на собеседника и быстро проговорил:

— О деталях договоримся позже. Пока мне достаточно вашего принципиального согласия.

— Естественно, при определенном условии…

— Я знаю. Если дело пойдет вкривь и вкось, мы с вами ни разу о нем не говорили. Но вы используете полученную информацию по собственному усмотрению. Ну что же, принимаю условия. Таким образом, я рискую попасть к вам на допрос.

— Не только, — нагло заявил Майер. — Вы должны учитывать даже то, что я пропущу вас через Вольфа. Вас и всех ваших сообщников.

Лейтенант фон Бракведе потребовал, чтобы его принял представитель гестапо, и Константина провели к Фогльброннеру.

— Я хочу подать жалобу, — начал лейтенант фон Бракведе официальным тоном. — Поступок господина Йодлера, который ссылался на высокие инстанции, в частности на вас лично, показался мне недопустимым.

— Весьма сожалею, — заверил Фогльброннер, делая вид, что впервые видит лейтенанта. — Уверен, что ваша озабоченность имеет основания.

И чиновник гестапо пустился в нескончаемые рассуждения о том, что если лес рубят, то щепки летят, что для службы всегда не хватает хорошо обученных, образованных сотрудников и отдельные упущения при таком положении неизбежны, наконец, что он рассчитывает на безусловное понимание истинными немцами стоящих перед ними великих задач.

— Я ведь вправе рассчитывать на понимание с вашей стороны?

— Само собой разумеется, — с готовностью заверил его Константин. — Однако именно поэтому я был, честно говоря, возмущен теми методами, с которыми столкнулся.

Фогльброннер не ошибся в оценке посетителя. Перед ним был неисправимый идеалист, с которым следовало обращаться, как с ребенком. Чтобы увести беседу в иную сторону, он неожиданно задал вопрос:

— Как вас зовут? — Он по-прежнему «не узнавал» лейтенанта.

— Простите, пожалуйста, я забыл представиться. — Константин назвал свою фамилию и звание.

— Бракведе? — Фогльброннер, казалось, был удивлен. — Я знаю капитана с такой фамилией. Он был когда-то полицей-президентом Берлина.

— Это мой брат, — с гордостью подтвердил лейтенант.

Фогльброннер встал, обошел стол, за которым восседал, протянул руку и воскликнул:

— Что же вы мне раньше об этом не сказали?

Однако их движение навстречу друг другу было приостановлено стуком и грохотом, который раздался на лестничной клетке и приближался с неотвратимостью лавины. Затем дверь распахнулась и в проеме показался Йодлер, раскрасневшийся и весьма довольный. Еще с порога он прокричал:

— Я все-таки схватил его! Он пытался спрятаться в шкаф, но эти штучки мне известны. Меня не проведешь!

— О ком вы, собственно? — заинтересовался Фогльброннер.

— О жиде! — воскликнул Йодлер. — Фрау Валльнер прятала его в своей квартире. Жидовская свинья! Теперь мне ясно, почему этот кусок дерьма, фрау Валльнер, не хотела пускать меня в свою конуру. — Шарфюрер оглядел всех так, будто одержал крупную победу. — Ну, какое еще требуется доказательство?

— Это многое меняет, — проговорил Фогльброннер. — Я не могу предвидеть все последствия, которые при этом возникнут. Я даже не берусь предугадывать их масштабы, но вы можете понадобиться в любой момент.

Когда капитан фон Бракведе возвращался из кафе «Рер» на Бендлерштрассе, на пути ему попался обер-лейтенант Герберт. Казалось, он поджидал графа. Выглядел Герберт весьма торжественно.

— Господин капитан, — сказал он решительно, — я пребываю в конфликте с собственной совестью.

— Действительно? — удивился фон Бракведе. Он спешил, ему нужно было как можно скорее попасть к Штауффенбергу, и тем не менее хотелось узнать, о каком конфликте идет речь. — И в чем же это проявляется?

— Если верно известие, что фюрер мертв…

— Принимайте это за истину. Что тогда?

— Тогда нужно быть последовательным! — Герберт вел себя так, будто принимал решение исторического значения. Он заговорщицки осмотрелся, не подслушивают ли их, и пояснил: — Я бы хотел сорвать с мундира орла со свастикой, мои товарищи тоже хотят это сделать. Как же нам поступить?

— Ждать, — ответил Бракведе.

— А как вы смотрите на все это? — приставал Герберт. — Создается у вас впечатление, что все окупится? Я имею в виду: пришла ли пора принимать такое решение? Вам я верю.

— Я этого, право, не заслужил, — ушел от ответа капитан.

— Что мы должны делать — мои товарищи и я? — Обер-лейтенант Герберт смотрел на Бракведе умоляющими глазами: — Мы будем благодарны за любое разъяснение.

— Держитесь подальше от линии огня, — посоветовал Бракведе, прежде чем отправиться к Штауффенбергу. — Это все, что я могу сказать вам и вашим друзьям. Сейчас ничегонеделание почти равноценно развертыванию активной деятельности. Если фюрер действительно мертв, вы должны рассчитывать на бога и сильные батальоны.