Полчаса искренности

Разочарованным Джеймса я видел не раз, и даже видел его истерики, впрочем, это было всего три раза, когда он был маленьким. Однако в этот раз к нему присоединился и Поттер, сперва просто глядя на меня осуждающим взглядом, после того, как я забрал у него шкатулку, а потом начал вежливо уговаривать меня отпустить Джеймса с ним. Якобы они там будут тише воды, ниже травы; в случае нападения, землетрясения, падения метеорита и прочих катастроф спрячутся в норку и прикинутся землеройками; а при угрозе здоровью и жизни (например, переедании сладостей) Поттер спрячет Джеймса за своей широкой спиной. Чушь какая!

В любом случае, это был удар со спины. Я чувствовал себя на редкость отвратительно, у меня болело все, начиная с Метки и заканчивая головой, а они устроили агитацию в полтора голоса. Хорошо еще, что Поттер всерьез опасался, видимо, что я начну ему мстить на уроках.

Итак, когда Джеймс привел в действие тяжелую артиллерию - начал демонстративно похлюпывать носом - я не выдержал, выпил зелье от головной боли и отступил в свою спальню. Гордые победители оккупировали гостиную и начали обсуждать планы на завтра.

* * *

С самого утра Гарри злился. Злился ровно, без вспышек и выплескивания эмоций на хрупкие предметы и нервы окружающих, без стихийных выбросов магии и тому подобного.

Он просто злился.

Всё началось с того, что вчерашним вечером в гостиной его поджидал раздраженный Рон, который с места в карьер начал обвинять его во всем, в чем только можно, начиная от того, что он (видимо, Гарри) его (судя по всему, Рона) игнорирует и заканчивая тем, что они с Симусом «непонятно где шляются по вечерам». После последнего предположения хрупкие нервы Гарри не выдержали, и подравшихся друзей пришлось разнимать с помощью магии. Разгневанная Гермиона даже отказалась лечить их синяки, пришлось просить о помощи Ли Джордана. После драки оба, решительно сверкая друг на друга глазами, наотрез отказались отвечать на все вопросы по поводу причины драки, что еще больше рассердило Гермиону. Девушка обозвала друзей «идиотами» и ушла к себе. Впрочем, ее можно было понять: за всю историю Гриффиндорского Трио такого инцидента не случалось ни разу.

Перед сном Гарри около часа пришлось слушать отборную, хотя и приглушенную ругань Рона и Симуса, из которой самым приличным было выражение «дементор тебя подери через все, что можно». Конечно, можно было утешиться тем, что у Гарри невероятно обогатился словарный запас и появился простор для фантазии, но когда Гарри проснулся, то был бы очень рад, если бы вышеупомянутый дементор проделал вышеупомянутые действия с Симусом, Роном, фантазией и с тем, кто первым полезет к нему узнавать, почему у него такое мрачное лицо. Интересно, а какое еще лицо может быть у человека, которому всю ночь снился кошмар, в котором сначала были Симус с Роном - эти, к счастью, не позволяли себе непотребностей - а потом появился Северус Снейп в таком виде, что Гарри предпочел бы Волдеморта.

Первым, кто заботливо поинтересовался, почему Гарри такой невыспавшийся, был Симус, призвав тем самым на свою голову тучу вербально выраженных негативных эмоций и подушку. Секунду спустя в Гарри полетела подушка Симуса, обнажив неаккуратно постеленную простынь и то, что на этой простыни лежало, обычно прячась под подушкой. Как только Гарри разглядел определенно однозначные картинки на обложке журнала - это был именно журнал - он тут же скатился с кровати и сбежал в душ, проклиная «подростковый недотрахит», «гормональное бешенство» и «этого озабоченного кролика».

В общем, все было паршиво.

А когда Гарри, наконец, пришел в себя и, успокоившись, спустился в гостиную, Гермиона решительно сообщила ему, что они с Роном должны сегодня вместе идти в Хогсмид, чтобы, наконец, помириться. Рон, видимо уже проинформированный, надувшись, сидел в углу и делал вид, что играет в шахматы с Невиллом. Бросив взгляд на доску, Гарри сразу понял, что Рон думает о чем угодно, но не о шахматах. Его фигур на доске оставалось всего шесть, в то время, как Невилл потерял только несколько пешек и ладью.

Добило Гарри сообщение Дина о том, что они с Джинни и Симусом решили присоединиться к Гарри, Рону и Гермионе. Рон отреагировал неадекватно, завопив, что с «этим» (он показал зажатым в руке конем в сторону Симуса) он никуда не пойдет.

В спор между Гермионой, Джинни и Роном Гарри не вступал. Побежденный Рон угрюмо поставил коня на место, посмотрел, как Невилл ставит ему мат и убрал шахматы. Гарри сказал Гермионе - поскольку с Роном он не разговаривал - что он ждет Роберта, после чего демонстративно громко сообщил, что вчера после отбоя он был именно у Роберта, а потом, не давая Гермионе опомниться, вывалил на нее всю информацию, которую получил вчера от Снейпа.

Он отлично знал, что для Рона и Гермионы его сообщение «я вчера был у Роберта» звучит равносильно «я вчера был у Снейпа». Расспросов он не опасался: глаза Гермионы загорелись горели от новой информации, а с Роном он не разговаривали.

Роберт пришел через десять минут, сопровождаемый Снейпом. Слизеринский декан окинул своим коронным презрительным взглядом гриффиндорскую гостиную, сквозь зубы пообещал, что «если с Робертом что-нибудь случится, я вас на зелья пущу, Поттер», развернулся, взмахнув мантией, и ушел. Гарри вполне серьезно воспринял угрозу, и поэтому, прихватив Роберта, торопливо сбежал из гостиной, где загадочный новый ученик, о котором мало что было известно, произвел фурор. К сожалению, от собственной компании - Гермионы, Рона и, в качестве бесплатного бонуса, Джинни, Дина и Симуса, - избавиться не удалось. Роберта захватила в свое единоличное пользование Гермиона, закидав вполголоса вопросами о латентной магии. Роберт охотно ей отвечал, все так же фамильярно называя Снейпа по имени. Рон, слушавший разговор, от последнего факта слегка прифигел - для него это было равносильно тому, чтобы назвать Волдеморта «Томик».

Дин и Джинни к разговору не прислушивались, воркуя о чем-то своем. Симус сверлил взглядом спину Гарри. Воспользовавшись тем, что Рон заслушался, он обогнул его по причудливой кривой параболе и, подойдя к Гарри, который шел дальше всех от него, попытался, отвлекая его дружеским разговором, заставить отойти от группы.

Симус был последним человеком, с которым Гарри хотелось бы разговаривать в данный момент, не считая Северуса Снейпа - с которым, как оказалось, можно было беседовать без ущерба для физического и психического здоровья, - и Волдеморта. По крайней мере, Гарри был уверен в том, что Волдеморт, приняв во внимание свой прежний опыт встреч с ним, сразу запустит в него Авадой вместо того, чтобы разговаривать.

Рон попробовал поднять крик, когда понял, что Симус снова крутится вокруг Гарри. Роберт замолчал, пытаясь понять, что происходит. Гарри решил не травмировать нежную психику ребенка известием о том, что в мире существует такое понятие, как гомосексуализм, и вернулся к теме парной магии. У Роберта загорелись глаза, и он начал подробно рассказывать об эмоциональной связи партнеров, источниках магии и своей диссертации. Дин, шедший позади, фыркнул и пробормотал что-то о психах из палаты номер шесть на внеплановой прогулке. Рон заинтересовался, почему из шестой палаты, и Дин начал просвещать его насчет маггловской зарубежной литературы.

Гарри слушал рассказ Роберта с комментариями Гермионы. (Видишь, Гарри? Роберт уже в восемь лет начал писать научную диссертацию, а вы до сих пор бездельничаете!)

Было солнечно, и не хотелось думать о неприятных вещах. Однако почему-то думалось.

Гарри думал о Роберте, который был с детства в доме. Думал о Роне, который бдительно следил за тем, как бы Симус не подошел к Гарри. Думал о Сириусе, благодаря которому идет сегодня в Хогсмид, и о таинственных делах Северуса Снейпа, которые не дали пойти ему сегодня с Робертом. Думал о письмах и детских фотографиях Лили Эванс, найденных в шкатулке Снейпа. И не мог понять: то ли ему вспоминаются самые горькие моменты его жизни, то ли вся жизнь его состоит из одних горьких моментов…