Полчаса искренности

Услышав мои шаги, он замер, скорчившись. Я опустился на колени рядом с ним.

– Не думаю, Поттер, что вы хотите сейчас идти в вашу башню.

Он промолчал. Я никогда не умел утешать. Но мне казалось, что Поттеру не нужны были жалость и утешение. Скорее, понимание.

– Если хотите, можете провести ближайшее время у меня. Я окажу вам необходимую помощь. Если вы хотите.

Он тихо пробормотал что-то, похожее на «спасибо», но головы не поднял.

– Я могу расценивать это как согласие? Тогда встаньте, наденьте мою мантию и пойдем в подземелья, - я помог ему подняться.
– Вы можете идти?

Ноги Поттера подгибались, а руки дрожали после цепи. Ладно, будем считать, что это был риторический вопрос. Мне пришлось самому надевать на него мантию. О том, чтобы он дошел до моих комнат сам, и речи быть не могло. Может, Мобиликорпус?

Я еще раз взглянул на него. Мантия уже стала влажной, пропитавшись кровью и спермой. На лице блестели дорожки слез. Я зачем-то протянул руку, неосознанно стирая слезинку, повисшую на подбородке. Рука наткнулась на засыхающую сперму. Поттер вздрогнул.

Я решительно встал и подхватил Поттера на руки. Он судорожно вцепился в мои плечи, словно боясь, что я уроню его.

– Отпусти мои волосы, - недовольно попросил я, стараясь не шевелить головой. Он осторожно разжал пальцы.

Сейчас, в темноте, его слишком легко было принять за его отца. А с ним я никогда не был на «вы»…

– Джеймс, идем… - позвал я сына и осекся. Поттер на моих руках вздрогнул от удивления, но промолчал. Я мысленно выругался.

Метку жгло так сильно и казалось, будто мою руку пилили тупой пилой. Однако немного времени у меня еще было. К тому же зелье уже готово, и стояло в большой колбе в потайном отделении шкафа. И сейчас главное, чтобы мои руки не разжалась от боли и тяжести Поттера, даже несмотря на то, что мальчишка оказался легче, чем я ожидал.

– Идем быстрее.

Больше всего я боялся сейчас кого-нибудь встретить. Сейчас, когда я нес на руках рыдающего Поттера, одетого в одну мою мантию, со следами спермы на лице…

Впрочем, если бы я увидел такое со стороны, я бы решил, что сошел с ума.

Дойдя до своих комнат, я на секунду замешкался в кабинете, не уверенный, где лучше оставить Поттера. Впрочем, сомневался я недолго. Если бы после всего, что было, я бы уложил Поттера на неудобный диван в гостиной, Джеймс бы мне этого никогда не простил. Да и я сам бы себе этого не простил. Поэтому я открыл ногой дверь в свою спальню и осторожно сгрузил Поттера на кровать, сам себе при этом напоминая жениха. Тьфу, гадость какая! Только торжественного марша не хватает!

– Я вернусь через пять минут, Поттер. Только возьму необходимые зелья.

Он пустыми глазами посмотрел в потолок, заставляя меня сглотнуть. Я зачем-то добавляю:

– Все будет хорошо.

Первым делом - достать мое экспериментальное зелье, которое я простоты ради называю Сводящим. Сейчас мне нужен простой маггловский шприц, он тоже давно приготовлен у меня. Лежит в дезинфицирующем растворе: кто их, этих магглов, знает, какие у них технологии. Может, они заразные.

Вкалываю концентрированное зелье в вену на левой руке. Приходится набирать зелье в шприц несколько раз: первые несколько дней надо колоть невероятно большую дозу, чтобы зелье равномерно распределилось в крови. Меня мутит, кружится голова. Побочный эффект. А никаких зелий пить нельзя.

Впрочем, бывало и хуже. Я даже после Круциатуса мог встать и, как ни в чем не бывало, продолжать свои дела. А это - так, пустяки.

– Действует, - услышал я голос Джеймса, которого до этого не замечал.

– Отлично. А теперь иди спать, - я подошел к шкафу с зельями, начал по очереди вытаскивать колбочки. Заживляющее зелье, обеззараживающее, восстанавливающее, успокаивающее, укрепляющее, зелье Сна-без-снов…

– Но, пап… - попробовал возразить он.

Я вздохнул.

– Хорошо. Решай, кому я сейчас нужнее, тебе или Поттеру. Как скажешь, так и будет.

Это была моя любимая методика под названием «пробуждение совести». Справедливости ради надо признать, что она не подействовала только однажды. Тогда Джеймсу было пять лет, и он не в полной мере смог оценить альтернативу, которую я перед ним тогда поставил. Надо же, я даже не помню, о чем тогда шла речь. Старею…

Джеймс тяжело вздохнул и пошел в свою комнату. Отлично, теперь в ближайшее время по пустякам он меня беспокоить не будет.

Я вытащил палочку и без труда отлевитировал колбы с зельями в спальню, поставил их на прикроватную тумбочку. Поттер отвернулся, пряча глаза.

Я задумчиво посмотрел на него. Можно было бы сразу дать ему зелье Сна-без-снов, но его надо вымыть, а одновременно мыть и удерживать бесчувственное тело на поверхности воды будет довольно сложно Очищающее же заклинание чревато побочными эффектами, от стягивания кожи до болей в отдельных частях тела.

Не в состоянии разрешить эту дилемму, я решил поинтересоваться мнением Поттера.

– Тебе надо вымыться, - негромко начал я, решив не смущать его в ближайшее время излишней официозностью.
– Я мог бы дать тебе сонное зелье, чтобы лишний раз не беспокоить тебя, но тогда у меня возникнут определенные сложности с удержанием тебя на поверхности воды.

Поттер вдруг издал странное хрипение. Я вздрогнул. Однако через несколько секунд до меня дошло, что эти звуки должны были, видимо, изображать смех.

– Если вы не собираетесь ко мне приставать, то все будет нормально, - наконец членораздельно заговорил Поттер. Я задумчиво взглянул на него. В зеленых глазах плескалось что-то странное, удивительно похожее на безумие.

– Мерлин, за что мне это наказание?
– тихо вздохнул я, откупоривая успокаивающее.
– Выпейте, Поттер. Три глотка, не больше. А то… слишком успокоитесь.

Пока он, закрыв глаза, приходил в себя после зелья, я взмахом палочки запер дверь. Мало ли, вдруг сюда Джеймс попробует сунуться, узнать, как у Поттера дела…

До ванной Поттер, хоть и с большим трудом, дошел сам. Ну, почти сам. С моей помощью.

Усадив его на табурет, я наполнил ванную водой - с помощью магии, конечно, времени не было - и стянул с него мантию.

Теперь, когда я видел его не в полумраке Волдемортова зала и не при свете звезд, у меня перехватило дыхание - так ужасно он выглядел. Запястья были стерты до крови, на бедрах с внешней и внутренней стороны багровели синяки, спина исцарапана, анус разорван…

Не давая себе времени для сомнений, я взял его на руки - он дернулся от прикосновения к обнаженной коже, заставив меня подумать, что сонное зелье было не таким уж плохим вариантом, - и опустил его в теплую воду. Он тяжело вздохнул, немного расслабившись, и принял сидячее положение. Я собрался с духом и, взяв мочалку, вылил на нее немного жидкого травяного мыла.

Прикасаться к обнаженному чужому телу оказалось непросто. Совсем непросто.

Однако я взял себя в руки. В конце концов, с моей стороны было бы просто извращением, чтобы у меня встал на только что изнасилованного парня. И к тому же, черной неблагодарностью.