Полчаса искренности

– Конечно, - пробормотал Гарри. Странно, но даже просто голос Северуса успокаивал его, и было неважно, что он говорил ему.

– И ты всерьез думаешь, что Драко откроет тебе душу и расскажет о своей горячей и вечной любви к Джеймсу?
– в голосе Северуса теперь отчетливо слышалась насмешка.

– То есть, ты думаешь, что он мне соврал?

Северус тяжело вздохнул.

– Поттер, кроме правды существует такое понятие, как полуправда. Но в данном случае я полагаю, что Драко сам боится признать свои чувства. И в любом случае он не стал бы рассказывать об этих чувствах кому-то еще. Тем более, тебе.

– Ты в самом деле считаешь, что все в порядке?
– с надеждой поинтересовался Гарри.

– Я считаю, что тебе не стоит менять своего мнения, которое у тебя было до разговора с Драко, - мягко произнес Северус.
– Джеймс уже достаточно взрослый, чтобы решить за себя сам.

Гарри промолчал. Северус потушил свет.

Гарри долго не мог уснуть этой ночью, обдумывая слова Северуса.

* * *

Гарри привык просыпаться рядом с Северусом. Но сегодняшнее утро было необычным.

Было тихо. Слышалось только дыхание Северуса, как всегда. Гарри просыпался постепенно и еще не открыл глаза, но уже чувствовал чужую ладонь на животе. Пальцы Северуса были холодными.

Осторожные прикосновения, мягкие поглаживания, словно Гарри сделан из хрусталя. Или даже не так - пожалуй, с такой осторожностью можно пытаться поймать бабочку, чтобы не сломать ей крылья.

Ладонь Северуса чуть задержалась над пупком. Гарри чувствовал края распахнутой пижамной куртки. Он прекрасно знал, как выглядит сейчас его живот. Не выпирающий - конечно, ведь идет только первый месяц, - но уже не впалый, как раньше.

Хотелось лежать так бесконечно, чувствуя нежные касания, но, увы, это было невозможно.

– Я проснулся, - сообщил Гарри, так и не открывая глаз. Голос его был немного хриплым со сна.

– Я рад за тебя, - отозвался Северус. Он, кажется, немного напрягся и больше не гладил живот Гарри, но руку не убрал.

Гарри вздохнул. Он все чаще в последнее время думал о том, что из них двоих ему, пожалуй, будет легче приспособиться к их отношениям. Северус, казалось, весь состоял из комплексов, когда дело касалось взаимоотношений, и преодолеть их ему было очень сложно из-за своего возраста. Слишком долго Северус жил с этими комплексами. Иногда Гарри предполагал, что Северус тиранил учеников именно из-за неуверенности в себе. Вот и сейчас Северус ожидал реакции Гарри. А Гарри чувствовал, что в этот момент Северус открыт, искренен как никогда. Уязвим. И что на любое замечание он тотчас же закроется и съязвит что-нибудь привычное. И Гарри молчал и даже не шевелился, опасаясь как-то задеть любовника.

Наконец, Северус пошевелился и, к удивлению Гарри, прикоснулся к его животу губами. А потом кровать скрипнула и опустела. Гарри открыл глаза. Северус стоял рядом и, глядя на Гарри, улыбался одними глазами.

– Доброе утро, Поттер. Ты собираешься вставать?

Легкая утренняя тошнота была почти привычной. Зелье от тошноты стояло в ванной, и Гарри пил его после того, как чистил зубы. Тошнота уходила всегда. Но в этот раз от глотка зелья Гарри скрутило так, что тот еле успел дотянуться до унитаза, хоть расстояние и было не более двух шагов.

Потом Гарри еще десять минут не уходил из ванной, боясь, что снова стошнит, а потом, когда он решился снова пойти лечь, у него схватило живот. До прихода колдомедика Гарри так и лежал, скрючившись и завернувшись в два одеяла, потому что у него еще начался озноб.

Колдомедик ничего определенного сказать не смог, однако состояние Гарри его встревожило. Смит посоветовал не пить пока никаких зелий и отправился в свою клинику, откуда можно было связаться с крупной больницей во Франции. Как объяснил Гарри Северус, во Франции были лучшие репродуктологи и достаточно часто, относительно Англии, практиковалось искусственное мужское оплодотворение.

Рези в животе тоже вскоре прошли, и Гарри какое-то время лежал, пытаясь отдышаться. Затем, примерно через полчаса, вдруг начался еще один приступ, и Гарри так и мучился полтора часа, до прихода колдомедика.

– Все эти реакции организма являются признаками ускорившегося процесса развития матки. Это несвойственно обычно первой или второй беременностям, поэтому это явление довольно редкое и малоизученное… - колдомедик, казалось, был доволен, что емму довелось наблюдать это «малоизученное» явление, но Северусу было не до этого.

– Что с этим делать?
– нетерпеливо поинтересовался он.
– Какие-то зелья, заклинания?

– Ах, да, - спохватился колдомедик, и Гарри всерьез забеспокоился, как бы Северус не убил его.
– Вот обезболивающее с замедляющим и снотворным эффектом, - он вытащил из кармана маленький пузырек.
– Необходимо еще пить особое зелье, для естественной скорости развития матки, рецепт я предоставлю.

Северус вручил Гарри пузырек, проследил, чтобы Гарри выпил, и Гарри снова отрубился, не успев толком проснуться.

* * *

Гарри был в саду, когда из дома вышел Северус.

Вчера, после того приступа, Гарри полдня лежал в кровати, а потом Северус выпустил его в сад. Колдомедик категорически запретил любые тренировки в течение нескольких дней, и Гарри половину вчерашнего дня и весь сегодняшний провел за книгами.

– Поттер, ты здесь?
– Северус вышел из-за угла: Гарри облюбовал себе место за домом.
– Нормально себя чувствуешь?

– Хорошо, а что такое?
– Гарри поднялся с трансфигурированной скамейки.

– Дай сюда книги, - приказал Северус, а потом под удивленным взглядом Гарри левитировал их к дому.
– Мы уходим, - соизволил объяснить он.

– Куда?
– недоуменно поинтересовался Гарри, Северус только махнул рукой.

– Увидишь.

Десять минут ходьбы, и Северус обнял Гарри за плечи, прижав к себе, и аппарировал.

* * *

Поттер отстранился от меня сразу после аппарации и огляделся. Кажется, он узнал это место.

Я аппарировал туда, куда меня каждый раз переносил портключ, создаваемый Дамблдором. На тропинку между маленькой неухоженной церковью и кладбищем.

Я давно здесь не был - так сложились обстоятельства. И сегодня, на самом деле, я не собирался приходить сюда. Я любил Джеймса, и от этой любви навсегда останется глубокий шрам в моей душе, но теперь у меня есть Поттер.

– Сегодня двадцать седьмое марта, - негромко произнес Поттер. Я посмотрел на него.

– Да. Я подумал, что ты захочешь прийти сюда.

– Ты ошибся, - глухо ответил Гарри.
– Пойдем домой.

– Нет, - я подошел к калитке и толкнул ее. Она открылась со скрипом.
– Пойдем. Нам необходимо поговорить.