Полчаса искренности

Эту мысль я обдумывал два долгих, бесконечных дня. Фантазия Джона была неисчерпаемой. Раны на Поттере зарастали мгновенно благодаря заклинанию Cicatrices, превращаясь в выпуклые рубцы или темные следы, в зависимости от глубины ран.

А потом я вдруг понял, что никто больше мне не поможет.

И в голову пришла гениальная в своей безумности мысль о хроновороте.

________________

Ardeo - пылать, гореть

Candeo - быть раскаленным

Ferrum - железо

Cicatrix - шрам, рубец

* * *

Гарри казалось, что он попал в ад. А может, это и было адом.

Правая рука не действовала: особо глубокий порез повредил что-то в плече. Полностью перерезал мышцу. А может, повредил какое-нибудь сухожилие. Гарри не знал. Предплечье болело слишком часто: кость, сломанная в первый день, после приема Костероста срослась неправильно.

В первый день он ненавидел того, кто пришел к нему. Не Северуса, нет - тогда он уже знал, что этим человеком не может быть Северус.

Здесь, в аду, не было ничего хорошего. В первую ночь здесь ему снились кошмары: окровавленное тело нерожденного ребенка, потом - Северуса, Джеймса, Рона и Гермионы… Или это было наяву? Гарри не понимал.

Потом кошмары почему-то больше не снились. Они были наяву. Были огонь, удушье, удары… больше не было, правда, разрывающего ощущения заполненности, которое поразило его в первый день его пребывания здесь. Тогда он лежал на кровати, обнимая себя руками, и понимал, что никогда не поверит, что это с ним сделал Северус. Даже если он скажет это под Веритасерумом. Никогда.

Боль трогала его только физически. Гораздо сильнее были страхи и переживания. Малфой, Джеймс, Северус… Гарри представить себе не мог, в каком состоянии сейчас его брат, он пытался убедить себя, что с Малфоем все в порядке, ведь в тех бумагах, которые ему дала Нарцисса, упоминалось, что заклятие щадит сына, если отец не может быть с ним по независящим от них причинам… Но Гарри все равно боялся, что с Малфоем что-то случится, что Джеймс бросится спасать их с Северусом, или - упаси Мерлин!
– что-нибудь сделает с собой… А Северус… Неизвестность пугала больше всего.

Страшно было и из-за ребенка. Гарри больше не принимал необходимые зелий, его все чаще разрывали боли изнутри, казавшиеся такими ничтожными по сравнению с ежедневной пыткой, но они были гораздо, гораздо страшнее…

Гарри почти философски отнесся к очередной долгой речи о различии трех заклинаний, из которых он смог узнать только одно. Extraho - вырывать. Он выпалывал им сорняки, но остатки разума подсказывали ему, что вырывать будут отнюдь не траву.

Предвкушение боли.

Гарри уже знал, когда придет его безымянный мучитель. На нем уже было слишком много шрамов, на растущем животе была неуклюже выжжена молния, как у него на лбу. Он знал, что если у него будут вырывать ногти - он слышал где-то о такой пытке - вряд ли это можно будет когда-то исправить.

Даже если случится чудо и появится такая возможность.

Шаги за дверью.

Гарри прикрыл глаза. Боли не хотелось. Как обычно, он наслаждался каждой секундой до открытия двери, каждым мгновением без боли…

– Гарри, - тихий, растерянный, мягкий и такой болезненно знакомый голос. Гарри распахнул глаза.

Два Северуса.

Очередной кошмар.

Внутренности скрутило как нельзя некстати, раньше это всегда происходило после пыток, а сейчас Гарри попытался встать, в глазах у него потемнело, и он потерял сознание.

* * *

Прошло еще шесть дней моей психологической пытки, прежде, чем я увидел в дверном проеме моей камеры самого себя.

На щеке у меня красовалась длинная царапина, взгляд был спокойным, а рука поднялась и провела по правой щеке, от уха к подбородку, тем жестом, который я придумал, чтобы поверить самому себе.

А еще я различил несколько седых волосков.

Все происходило молча. Я из будущего, молчал, очевидно, опасаясь как-то нарушить ход времени. Я просто встал с кровати и вышел из камеры за ним.

Дверь камеры Поттера была заперта на сложное заклинание. Я внимательно наблюдал за движениями палочки. Мне следовало их запомнить.

А когда дверь открылась, Поттер, чуть приподнявшись с кровати, вдруг потерял сознание.

Я бросился к нему: доверить его состояние я не мог никому. Даже самому себе.

Поттер обмяк в моих руках. Я торопливо наложил заклинание, облегчающее его вес, и поднял на руки: это было надежнее Мобиликорпуса.

Дорога наверх была простой: по коридору до конца и вверх по винтовой лестнице.

Появление человеческого силуэта в конце коридора заставило меня из будущего поднять палочку и произнести Аваду Кедавру. Тело упало. Подойдя ближе, я понял, что это - человек, которому я хотел перегрызть горло безо всяких заклинаний…

– Это четвертый, - хмуро произнес другой я.
– Я убил уже троих двойников. Возможно, кто-то был настоящим. Так просто этого не узнать.

Я кивнул. Еще не отойдя от действия зелья, я не слишком хорошо соображал, но это понял.

Теперь оставалось только запоминать дорогу и охранные чары.

Каменный дом, в котором находились подземелья, находился посреди леса. Позади дома было небольшое - видимо, семейное - кладбище, посреди которого была вычерчена пентаграмма, углы которой приходились на могилы. Я не исключал вероятности, что настоящие владельцы дома были убиты.

Я из будущего определил заклинанием части света и отправился на запад. Я следил за дорогой, стараясь не обращать внимания на Поттера, который начал шевелиться на моих руках. Впрочем, это длилось недолго: вскоре Поттер прижался ко мне и замер.

Идти пришлось долго. Я недоумевал, что будет дальше. Оставалась вероятность, что ни одна из убитых копий не была настоящим Джоном, а значит, он, обнаружив пропажу, начнет разыскивать нас. Отправиться домой я бы не рискнул: пока магический след свежий, с его помощью при определенном умении можно взломать любые защитные чары. Аппарацию тоже можно проследить, как и портключ…

Маленький дом, выглянувший из-за зарослей, оказался неожиданностью. Я чувствовал покалывание собственной магии, защита окружала дом кольцами. Первое кольцо было на расстоянии двух метров от стен дома, второе окружало его, почти соприкасаясь со стенами.

Дверь была не заперта. Я поднялся по ступенькам, оставив за спиной меня из будущего, будучи уверен, что он уйдет. В единственной комнате были маленькая кровать и глубокое кресло, и, положив Поттера на кровать, я облегченно вздохнул: руки все-таки затекли.

– Вы останетесь здесь на пять дней. Этого хватит, чтобы Гарри пришел в себя, чтобы сразиться с Темным Лордом. Из-за начавшегося ритуала чары начали слабеть, и выжидать дальше опасно. Лечебные зелья в сумке на кухне. Еды здесь нет, Гарри должен позвать одного из домовиков Малфоев, за ними не будут следить и они лучше маскируются, чем Тибби, - я с удивлением слушал речь самого себя. После этого он развернулся и вышел из комнаты, а потом и из дома.