Полдень, XXI век (июнь 2011)

Постепенно в смолянистой густоте исчезли почти все щупальца и головы. Последними скрылись полные ненависти глаза, большие и невероятно одинокие. Как только черная муть сомкнулась над ними, откуда-то из глубины выплыл огромный пузырь. Раздуваясь маслянистой радужной пленкой, он становился все тоньше и тоньше, пока не лопнул с оглушительным хлопком.

И тогда Димка понял, что звук вернулся. Он устало прикрыл глаза и тихонько сказал:

– Пойдем домой Рита. Все кончилось.

* * *

Разрумянившееся за день солнце медленно собиралось отходить ко сну. Как настоящий художник оно не могло уйти, не закончив работу, и уж тем более не могло заснуть, закончив картину наспех. C чувством, смакуя удовольствие, солнце красило тени в багровый цвет. До полной темноты оставалось еще около двух часов.

Слой за слоем нанося краски, солнце старательно прятало свежие воспоминания, делая их зыбкими и нереальными, похожими на сон или на кошмарное видение, вызванное тепловым ударом.

Ветер легонько гладил взлохмаченные Димкины вихры и пытался проникнуть под тугую косынку Риты. Ласково касаясь детей, неспешно отбивающих шаги по разбитой грунтовой дороге, петляющей в нескольких километрах от города, он старательно перемешивал их мысли, осторожно извлекая из сознания куски свежих, сочащихся кровью и страхом воспоминаний. Наливающийся вечерней прохладой ветер был со светилом в явном сговоре.

За полкилометра до города Лысик выпросила у Димки велосипед и теперь гордо толкала его перед собой – маленькая, лопоухая, едва достающая до руля макушкой. Димка шел рядом, незаметно поддерживая велик за сиденье и подталкивая его всякий раз, когда дорожка уходила вверх. Рита трещала без умолку всю дорогу. Ее детский голосок, становящийся таким рассудительным и взрослым, когда она говорила о чем-то серьезном, успокаивал окровавленные пульсирующие уши Димки. Было здорово идти рядом с этой маленькой девочкой в смешном стареньком платьице и стоптанных босоножках. Идти рядом и улыбаться, и соглашаться со всем, что она скажет.

– Я же говорила, давай не пойдем, – назидательно сказала Лысик. – Не послушался?

Димка кивнул.

– Страшно же было, да?

Снова кивок. Димка помнил, что было страшно, но отчего, не мог сказать точно. Чувствуя, почти физически ощущая, как внутри его головы кто-то старательно затирает ластиком все нереальные, жуткие и фантастические события сегодняшнего дня, он на мгновение увидел перед собой огромные зрачки, полные вселенской ненависти и тоски, и зябко поежился. Не зная, кто или что так заботливо бережет его разум, опасно оскальзывающийся на самом краю мрачной, сулящей безумие бездны, Димка был в душе благодарен ему. Если это позволит ему спокойно спать по ночам, не пугая отца и соседей жуткими криками, он, Димка, ничего не имеет против.

– Теперь-то будешь меня слушать? – снова в голосе Риты проскользнули взрослые нотки, которые она, сама о том не ведая, позаимствовала или у бабушки, или у покойной ныне матери, которую почти не помнила.

– Буду, – уверенно кивнул Димка. Вслушиваясь в ее слова, он вдруг понял, что и она уже почти не помнит, чего они, собственно, так испугались.

– И больше никуда лезть не будешь?

– Не буду.

Лысик ненадолго замолчала, затем спокойно отпустила велосипед, и робко заглянула Димке в глаза.

– Дим?

– А?

– Ты так больше не делай, хорошо? Я очень не хочу потерять…

Она все-таки сбилась и смущенно уставилась на грязные пальцы, выглядывающие из босоножек, бывших когда-то голубыми. И куда только девалась вся эта ее напускная взрослость?

Он стоял перед ней, почти на две головы больше и на три года старше, и, улыбаясь, смотрел, как она нервно теребит края перепачканного за этот невыносимо долгий день платья.

– И ты тоже, – он слегка наклонился, так, чтобы их глаза были на одном уровне. – Тоже больше никогда так не делай. Потому что мне бы не хотелось потерять младшую сестренку.

И тогда Лысик, маленькая и невероятно худая, метнулась к нему, обвила ручонками и, уткнувшись лицом Димке в грудь, счастливо заплакала.

Она что-то бессвязно лопотала про родителей, которых толком и не знала, про старенькую бабушку и… про старшего брата, которого ей всегда хотелось иметь. Старшего брата, который не даст ее в обиду ничему и никому в этом мире.

Димка осторожно обнял ее свободной рукой, прикрыл глаза и с наслаждением втянул ноздрями тяжелый, пропахший разогретым асфальтом и бензиновыми парами воздух. Вместе с выдохом уходил кошмар пережитого дня, окончательно очищая память от всего невероятного и сверхъестественного.

Дима почувствовал, как в этот самый момент гигантский незримый ластик старательно подчищает картину этого мира, изымая из нее существование чудовищ, мертвые головы и одного несчастного мальчика по имени Гена. Для всего этого на новом полотне просто не оставалось места.

День клонился к вечеру. День заканчивался. Начиналось нечто новое. Нечто неизмеримо большее. Начиналась новая жизнь.

МИХАИЛ «ЗИПА» ЗИПУНОВ Город Рассказ

Воспользовавшись тем, что охранник-гид засмотрелся на эффектную брюнетку из правого ряда, Грег сорвал предохранитель окна и высунул голову из автобуса. Уши заполнила какофония звуковых сигналов, а взгляд устремился вдаль по крышам машин, стоящих в самой настоящей километровой пробке. Зрелище завораживало. Все-таки документальные хроники не могли полностью передать грандиозность картины. Грег полной грудью вдохнул раскаленный июльский воздух. Голова немного закружилась, но не успел Грег насладиться новыми ощущениями, как охранник-гид силой усадил его на место и закрыл окно.

– Не стоило этого делать. Вы рисковали. Я вынужден буду отметить ваш поступок в журнале, – отчеканил охранник-гид.

– Да бросьте, – отмахнулся Грег. – Какой риск? Вздор!

За окном старый добрый азот и кислород, плюс-минус углекислый газ и примеси в допустимых пропорциях. Перед отпуском на Землю мы в клубе исторической реконструкции воссоздавали многие элементы окружающей среды древних землян, так что все ваши опасения абсолютно беспочвенны. Научный факт – физиология современного человека ничуть не изменилась с того времени, когда все мы жили в городах на этой планете. А следовательно, и воздух, которым дышат аборигены, априори не может быть вредным.

– Я вовсе не утверждал, что состав воздуха за окном может нанести необратимый вред, – нарвавшись на явного натурофила, охранник-гид сбавил обороты. – Однако резкий перепад вызывает дискомфорт. И если лично вы считаете себя в достаточной степени подготовленным, то могли бы подумать о других.

Программа турпоездки предполагает постепенное погружение в среду обитания туземцев. Состав атмосферы в нашем автобусе изменяется в несколько этапов. Скоро вы все адаптируетесь и сможете выйти на прогулку по каменным джунглям древнего мегаполиса! – Последняя фраза охранника-гида вызвала заметное оживление среди туристов.