Полдник генералов

Июль. У вас решительно, дорогой мой, слишком много денег... давайте... двадцать!...

Дюпон. Охо-хо. (Платит и угрюмо садится.)

Июль. Отлично, старина... вот каким надо быть... мы тут по пустякам не обижаемся...

Одюбон. Вы правы... пустяки... пожмем друг другу руки, Дюпон д’Извини.

Дюпон(машинально). Повторяю, что меня зовут... (Спохватывается.) Гм... ну, хорошо. (Жмут друг другу руки.)

Июль(возбужденно). Так как играем?

Оторви(все садятся). Погодите, старина, я пытаюсь вспомнить... подождите... сначала нужно выбрать придиру...

Одюбон. Ой! Я хочу быть придирой!

Оторви. Если никто не возражает, тогда я буду... Давайте... хорошо... придира берет двадцать колод по пятьдесят две карты, тщательно тасует и каждому сдает по двести тридцать три... по одной... через десять кругов начинает сдавать в обратном порядке... нет... через семь кругов... гм...

Одюбон(испуганно). Еще кто-то хочет быть придирой?..

Дюпон. Нет, спасибо.

Июль. Вы уж сами, старина...

Оторви. Дайте секундочку подумать... (Бормочет.) Если за красной двойкой идет четверка красной масти... придира дает семнадцать карт тому игроку, который ходит сразу после того, кто возьмет подряд две взятки... нет... три взятки подряд... — при условии, что хотя бы в одной из взяток будет туз красной масти... а... да-да-да, припоминаю... сначала надо выяснить, кто первый ходит... а для этого мне нужен бузодрал... Кто хочет быть бузодралом?..

Одюбон. Я!

Оторви. Нет... вы уже придира... Дюпон, может, вы?

Дюпон. Спасибо, нет.

Оторви. А вы, Июль?

Июль. Я, пожалуй...

Оторви. Тогда я буду. Хорошо. Начинаем с того, что каждый из игроков дает бузодралу пятьсот франков для оплаты услуг...

Одюбон. Скажите на милость! А придире как же?

Оторви. О, это совсем разные вещи... вы сами вызвались... а так бы жребий бросали... а бузодрала кооптировали... Одна из прелестей этой игры — абсолютная несправедливость.

Одюбон(бурчит). Пятьсот франков... Хорошо, хоть военное жалование есть, а то бы... (Все трое платят.)

Июль. Дальше, Оторви, это начинает становиться все увлекательнее...

Оторви. Не торопитесь... Это все-таки больно запутанно.

Одюбон. И вы это называете «скольковлезет»?

Оторви. Да... просто так это у нас в семье называлось. Гм... ну вот... бузодрал начинает с того, что выходит из игры и обходит вокруг стола три раза, держась за нос. (Он проделывает это и резко останавливается.) Я вот подумал... а у нас есть двадцать колод по пятьдесят две карты?

Июль. Ей-Богу... не знаю... Одюбон, как вам кажется?

Одюбон. Конечно, нет, мама никогда не разрешала мне играть.

Дюпон. А лично мне карты отвратительны.

Оторви. Тогда, наверное, не стоит продолжать. Тем более, я и правил не помню.

Одюбон. Уф! Перерыв.

Оторви. Но если вы настаиваете, есть еще «таладыз-татзынка».

Июль. Хм...

Дюпон. М-н-да...

Одюбон. Мне кажется это менее многообещающим, чем «скольковлезет».

Оторви. Кстати, я тех правил тоже не помню, но вроде это было действительно весело. (Молчание. Каждый тарабанит все громче и громче по столу. Дверь резко открывается. Входит Робер в военной форме, держа сложенную газету.)

Сцена II

Четверо генералов, Робер.

Робер. Газета!

Все набрасываются на газету.

Одюбон(делает волевой жест). Разрешите! (Остальные садятся, он берет газету.) Спасибо, Робер!

Робер. Не за что, мой генерал.

Одюбон. Вольно! (Робер уходит.)

Дюпон. Новости! Быстро!

Июль. Что нового?

Оторви. Ну, читайте! (Одюбон с благоговением разворачивает газету — «Фигаро» без единого слова, белый номер, прошедший через цензуру.)

Одюбон. Сами смотрите! (Переворачивает газету.)

Дюпон. Что ж... слава Богу! По крайней мере цензура работает...

Июль. Только она, наверное, и работает! (Бросают взгляд на Оторви.)

Одюбон. Оторви... а ваша служба, случайно, не переусердствовала?

Оторви. Хм. Знаете... народу нельзя все говорить... есть новости, которые могут его взволновать...

Одюбон(показывает на газету). А вы не думаете, что...

Оторви. Нисколько! Нет новостей — хорошие новости!

Июль. Верно!

Одюбон. Совершенно верно!

Оторви. А кстати, в таком виде бумага может быть отлично использована для будущего номера... Потрясающая экономия! И вы можете убедиться в том, что это позволяет читателям получать газету на двенадцати страницах.

Одюбон(считает). Действительно, двенадцать!

Оторви. Очень важно с психологической точки зрения...

Одюбон. Я вас уверяю... (Дюпон углубляется в газету. Тишина. Та же игра, что и несколько минут назад, барабанная дробь пальцев по столу, все громче и громче, затем она резко обрывается.) Можете вы мне сказать наконец, почему нам никак не удается сделать так, как раньше?

Июль. Это вы у нас спрашиваете?