Поле битвы - Берлин. ЦРУ против КГБ в холодной войне
Шрифт:
Приложение 2. АГЕНТЫ-ДВОЙНИКИ, ДВОЙНЫЕ ЗАБОТЫ
В 1946 году агенты-двойники, которые появились у БОБ в конце 1945 года, были в ведении Генри Хекшера. Операции с агентами-двойниками требовали много времени, но Хек-шер был человеком новым в Управлении стратегических служб и жаждал проявить себя. Одним из таких агентов под кодовой кличкой Зигзаг был Карл Крулл, бывший берлинский адвокат и сотрудник Абвера, который предложил свои услуги УСС летом 1945 года. Зигзаг познакомил офицеров берлинской базы Х-2 со своими бывшими коллегами по Абверу, к которым уже приглядывались Советы. Кое-кто, встав перед выбором — арест или сотрудничество — согласились на предложение БОБ и стали американскими агентами. Например, с помощью Зигзага агенты Берлинской базы нашли путь к бывшему абверовцу и берлинскому адвокату Гансу Кемрицу. Он выбрал сотрудничество, но признался, что уже завербован Советами [1001] . Его арестовали в мае 1945 года и подвергли долгому допросу относительно его абверовских связей, а потом отпустили при условии, что он будет работать на советскую разведку.
1001
Tom Polgar, interview, 19 Oct. 1993; Whitney Tucker, interview, 20 June 1996.
Кемриц был перевербован БОБ и получил кличку Савой с тем, чтобы работать с советским офицером. Началась увлекательная и рискованная операция, давшая БОБ возможность получать информацию о советских планах против людей, интересующих контрразведку. С помощью Кемрица ЦРУ также попробовало
1002
New York Times, 21 June 1951. Когда через несколько лет западногерманский суд предъявил Кемрицу обвинение в заманивании немцев в сети советской разведки, Верховная комиссия союзников заявила, что его действия «помогали оккупационным властям союзников и он не может быть привлечен к суду по этому обвинению».
Безопасность была вечной, проблемой. Довольно часто стали появляться жалобы от тамошних жителей, которые подозревали участие Савоя-Кемрица в нескольких похищениях, предпринятых Советами [1003] . Как сказал один из офицеров БОБ: «Помимо напряжения в наших отношениях с американскими правозащитными ведомствами, неприятное увеличение числа людей, знавших статус Савоя... само по себе вело к серьезным последствиям» [1004] . В августе 1946 года связник Савоя-Кемрица в БОБ писал в донесении, что тот «один из самых известных агентов МВД в Берлине... и в данный момент [он] не может дать нам никакой важной информации». Его рекомендация положить конец операции была проигнорирована [1005] .
1003
Berlin Special Counterintelligence (SC) Report, 11 Mar. 1946, «Review of Agent Security», CLA-HRP.
1004
Berlin SC Report, 14 May 1946, CIA-HRP.
1005
Berlin SC Report, 3 Aug. 1946, CIA-HRP.
Советский капитан Скурин сказал 3 сентября 1946 года Савою, что «ему больше не разрешено заманивать [бывших абверовцев], освобожденных американцами и британцами, в русский сектор для арестов», однако о безопасности Савоя советская разведка продолжала заботиться [1006] . На встрече 16 октября Скурин допросил Савоя о ряде лиц в Западном Берлине, кто был в курсе его связей с советской разведкой, а заодно выяснил, что Савой делает копии донесений. Скурин потребовал, чтобы он отдал копии ему, и получил те из них, что Савой держал в восточноберлинском офисе. Только позднее Савой вспомнил, что в той же папке хранились копии, предназначенные БОБ, включая психологический портрет Зигзага [1007] . Из-за этого Савою пришлось полностью переселиться в Западный Берлин, где он тихо жил, пока не был арестован западногерманскими властями 4 ноября 1950 года. Причиной тому стали иски, поданные уцелевшими людьми, — на них указал Савой — и они были арестованы Советами. Берлинский суд заявил, что «американский комендант земли Гессен взял на себя дело доктора Кемрица, чтобы передать его в соответствующий американский суд» [1008] . Эта ситуация повлекла за собой принятие так называемого закона Кемрица, по которому человек, действовавший по приказу оккупационных властей, не мог быть привлечен к суду [1009] .
1006
Berlin SC Report, 5 Sept. 1946, «Change in MVD Policy», CIA-HRP.
1007
Berlin SC Report, 25 Oct. 1946, «Review of Agent Security, CIA-HRP.
1008
«Security of the West», Der Spiegel, 20 June 1951, pp. 10—12.
1009
Polgar intrview. Западногерманская пресса широко освещала это дело, подхваченное потом New York Herald Tribune. В последней редакторской статье газета неохотно поддержала решение передать дело в юрисдикцию США на том основании, что «секретные агенты... нуждаются в защите».
Савой вышел из игры, однако операция Скурин продолжалась. Вместо Савоя был найден бывший агент Скурина Форд, который занимался примерно тем же, что и Савой. Форда отыскали и благополучно перевербовали, и он продолжил поставлять сведения о Скурине [1010] . Чтобы заполучить Скурина в Западный Берлин, БОБ подобрала привлекательную женщину, получившую кличку Гамбит, с непростым прошлым, которое, наверняка, заинтересовало бы немецкую разведку — она работала в Имперской службе безопасности, созданной Рейнгардом Гейдрихом во времена фашистского режима. [1011] Под вымышленным именем она работала на американских военных. Как БОБ и предполагала, Ску-рин тотчас «клюнул» на нее и дал Форду задание привезти ее к нему в Восточный Берлин:
1010
Berlin SC Report, 8 Nov. 1946, «Personality of Ford — An Evaluation», CIA-HRP.
1011
Рейнгард Гейдрих создал Имперскую службу безопасности в 1939 году (Reichsicherbeithauptamt), которая соединяла функции полиции безопасности (Gestapo and Kripo) и службы безопасности (SD). Его заместитель генерал Вальтер Шелленберг отвечал за работу разведки RSHA за границей.
БОБ предпочитала завлечь Скурина на Запад [1012] . Доклад от 17 марта 1947 года об операции гласил: «Скурин — капитан МВД в Берлине, два агента которого — Савой и Форд — некоторое время работали как агенты-двойники на Управление специальных операций (OSO). В настоящее время его интересует контакт с другим агентом по кличке Гамбит. Поскольку через своих агентов управление специальных операций хорошо информировано об операциях Скурина за последний год, берлинский отдел разрабатывает план дезертирства Скурина или его вербовки в качестве агента. План состоит в том, что если Скурин не дезертирует добровольно, управление пригрозит сообщением начальству о проникновении американских агентов в его операции» [1013] . Итак, Гамбит согласилась встретиться со Скуриным во французском секторе, являвшемся как бы нейтральной территорией. Однако Скурин не среагировал на приманку, по-видимому, зная или догадываясь о двойной игре Гамбита.
1012
Polgar interview.
1013
Memorandum, Special Counterintelligence Operations (SCO) to Deputy Chief of Operations, OSO, 17 Mar. 1947, «СЕ Operational Progress Report N9 6», CIA-HRP.
Еще один аспект операции Скурин
заключался в попытке сделать перебежчицей молодую украинку, переводчицу Скурина. Дуся, как ее звали в контрразведке, была привезена в Германию во время войны, а потом стала переводчицей Скурина. БОБ заинтересовалась Дусей в феврале, когда та сказала агенту-двойнику Савою, что половина секретарш, нанятых НКВД после мая 1945 года, была отправлена в СССР, так как эти женщины «слишком много знали». В апреле Дуся сообщила Савою, что видела свою фамилию в списке украинских переводчиков, которых скоро отправят в Советский Союз. Савою показалось, что она не хочет уезжать. Это сообщение повлекло за собой серию шагов, предпринятых Хекшером через Савоя, чтобы заманить ее в Западный Берлин и склонить к вербовке или бегству [1014] . В это время германская миссия сообщила Хекшеру, что для удачного проведения операции им надо решить проблему «перемещения тела» — это означает, что из-за соглашения Клея-Соколовского приходилось думать о вывозе Дуси за пределы Германии [1015] . Несмотря на то, что мысль о заманивании Дуси в Западный Берлин постоянно обсуждалась в течение лета, дело стояло на месте. Сегодня кажется, что Савой несколько приукрасил и молодую женщину, и перспективы ее вербовки. БОБ так никогда и не узнала, был портрет женщины точным или надуманным Савоем для того, чтобы порадовать офицера БОБ и повысить свой собственный статус.1014
Berlin SC Report, 12 Apr. 1946, «Doocia — NKVD Interpreter and Secretary», CIA-HRP.
1015
NARA, RG 226, entry 108. О переселении Дуси вопрос был поднят по той причине, что это было трудным и довольно дорогостоящим делом.
Приложение 3. ЗАГАДОЧНОЕ ДЕЛО ЛЕОНИДА МАЛИНИНА, ИЛИ ГЕОРГИЕВА
Возможно, самым странным и самым удивительным делом контрразведки было дело генерал-майора госбезопасности Леонида Малинина. Собирая материал для этой книги, мы наткнулись на интригующее упоминание о нем в мемуарах «Secret Servant» (1987) бывшего офицера КГБ Ильи Джирк-велова: «Примерно тридцать генералов были понижены в звании, включая генерал-майора КГБ Малинина. Я принимал участие в работе офицерского суда, обвинившего его в превышении служебных полномочий, когда он находился в Германии после окончания войны» [1016] . Роберт Конквест («Inside Stalin’s Secret Police») пишет, что 11 июля 1945 года Л. А. Малинин получил звание генерал-майора вместе с другими сотрудниками НКВД и НКГБ [1017] . Интервьюируя Тома Полгара в октябре 1993 года, мы услышали, что Генри Хекшер контактировал с «генерал-лейтенантом Малининым, которого встречал на обедах в доме Джеймса Риддл-бергера, заместителя политического советника». Судя по воспоминаниям Полгара, Малинин часто и откровенно высказывался об условиях жизни в России. Когда его спросили, почему он позволяет себе так свободно говорить об очевидно секретных вещах, тот ответил: «Не все, что не знаешь, является секретом» [1018] . В очередном интервью Питер Си-чел вспомнил о таком контакте, однако сказал, что руководитель базы Дана Дюранд держал его в тайне ото всех [1019] .
1016
Dzhirkvelov /. Secret Servant (London: Collins, 1987, p. 30). Автор служил в отделе дезинформации Первого Плавного управления КГБ под прикрытием Агентства печати «Новости», которое использовалось для распространения дезинформации.
1017
Conquest R. Inside Stalin’s Secret Police: NKVD Politics, 1936— 1939 (London: Macmillan, 1985, p. 150).
1018
Thomas Polgar, interview, 19 Oct. 1993.
1019
Peter Sichel, interview, 14 Dec. 1993.
Когда мы спросили о нем Кондрашева, он достал архивный материал, весьма удививший его соавторов. Малинин был резидентом КИ в Восточном Берлине и, действительно, имел контакты с американцами, за что в конце концов и пострадал.
Несмотря на то, что БОБ имела дело с Малининым и даже дала ему кодовую кличку Десото, никто из офицеров понятия не имел, что он был резидентом КИ. Джордж Белик познакомился с ним 9 декабря 1947 года на обеде, который был дан «членом отдела по работе с прессой Управления Военного правительства (OMGUS)». Малинин как будто был готов обсуждать широкий круг политических вопросов, и Белик сделал так, что его пригласили на обед к послу Роберту Мерфи 16 января 1948 года. Там присутствовали Дюранд и другие офицеры, а Белик выполнял обязанности переводчика [1020] . Дальнейшие встречи с Малининым происходили за обедами у Джеймса Риддлбергера с присутствием, помимо других офицеров, Хекшера.
1020
Memorandum, for the Director, Central Intelligence, undated, «Major General Leonid A. Malinin», CIA-HRP.
В то время Малинин контактировал с американскими официальными Лицами в Западном Берлине и встречался с восточногерманскими политиками под фамилией Георгиев, или Георгиев-Малинин. В западной прессе его активность именно под этими фамилиями упоминалась вплоть до весны 1949 года, хотя уже в июне 1948 года его как будто уже не было в Берлине [1021] . В утверждении Дюранда есть намек на это дело, когда он пишет, что проводимая им операция, «если будет продолжена, то сможет вывести нас в высшие эшелоны, где в одном (двойственном) человеке сосуществуют разведка, дезинформация и политика». В записке, отправленной в Вашингтон, Хекшер замечает, что дело Малинина «кажется мне очень важным, так как он вовлечен в политику на самом высшем уровне. Конспиративный характер его работы не давал эффекта потому, что он тщетно пытался действовать под псевдонимом» [1022] .
1021
New York Times, 20 Apr. 1949; Washington Post, 18 Apr. 1949; New York Herald Tribune, Paris ed., 20 Apr. 1949.
1022
Dispatch, Durand, 8 Apr. 1948, «Report on Berlin Operations Base». Routing and Record Sheet, Henry Hecksher to SR/CE, 30 June 1955, CIA-HRP.
Советская версия контактов генерала Малинина с американцами, суда и смещения с должности может быть реконструирована на основании архивных материалов, включая личное дело Малинина, секретной монографии, хранящейся в Институте Андропова, а также интервью с бывшими офицерами КГБ, знакомыми с Малининым. Мы были удивлены, когда узнали, что Малинин был не только заместителем политического советника, но и резидентом внешней разведки, заменившим Александра Короткова в 1946 году. Это было его первое заграничное назначение, хотя он служил в госбезопасности с конца 20-х годов [1023] .
1023
Малинин родился в Новосибирске в 1907 году и служил сначала в транспортной системе службы государственной безопасности. В 1935 году он учился в Центральной школе НКВД в Москве, после чего занимал разные высокие посты вплоть до 1941 года. Во время войны Малинин был начальником управления НКВД в Одесской области и организовывал эвакуацию города. С 1943 по 1944 год он был начальником управления НКГБ в Новосибирской области. С 1944 года до 1945 года занимал тот же пост в Тернопольской области в Западной Украине, самом центре украинского националистического движения. Возможно, его служба там стала причиной его назначения резидентом в Берлин. Цитируется по личному делу Малинина. Материал С. А. Кондрашева.