Поле битвы – душа

– Да, да, – говорю я, – Пятница, Бог сильнее дьявола, Бог над дьяволом…

– Но, – говорит он опять, – если Бог гораздо сильнее, гораздо могущественнее дьявола, почему Бог не убьет дьявола, чтобы он больше не делал зла?»

Крузо дает прекрасный и на этом уровне удовлетворительный ответ, хотя, возможно, его суждение не совсем совпадает с суждением Бл. Августина или Фомы Аквинского, потому что, как он сам признается: «Я был всего лишь молодым доктором».

О первом бунте в духовном мире, изначальном, самом древнем восстании, нам ничего достоверно не известно, и, несмотря на то, что мы размышляем над этим, суть этой тайны все еще не поддается нашему пониманию. До чего же важны и как загадочны, например, те несколько слов, которые мы встречаем в Священном Писании.

В трансцендентальном видении автор Апокалипсиса говорит: «И произошла на небе война. Михаил и ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них. Но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе. И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю Вселенную, низвержен на землю и ангелы его низвержены с ним».

Исайя, поэт и пророк, в иступленном восторге, в момент высочайшего экстаза с печалью сказал: «Как искусно ты упал с небес, о люцифер, сын утра!» И еще: «Семьдесят учеников возвратились с радостью и говорили: Господи! И бесы повинуются нам о имени твоем. Он же сказал им: Я видел сатану, спадшего с неба как молнию». (Лука 10:17–18).

Что было причиной этого падения? Мы не зайдем, я думаю, далеко при нашей человеческой ограниченности, если проследим ответ Иохима, аббата фиорского монастыря, который находится далеко в горах Калабрии, на юге Италии, монаха, который большую часть своей молодости посвятил изучению Византии, который путешествовал в Сирию и общался со старым мудрым сарацинским имамом, который провел полный великий пост в уединенном общении с духовным миром на Фаворе[2], это та самая гора, на которой произошло Преображение Господне, который путешествовал из страны в страну, тщательно собирая знания и отделяя зерна от плевел.

Этого Иохима упоминает историк Салимбен Пармийский наряду с Мерлином, Амалфеей, Сивиллой Кумской, с Михаэлем Скотом. Кстати, с тем же результатом мы можем процитировать Корнелиуса Лапиде, самого плодовитого и, возможно, самого эрудированного из толкователей Библии со времен Св. Иеронима[3].

«Как упал ты с неба, Люцифер, сын зари! – восклицает Исайя. – Разбился о землю, попиравший народы. А говорил в сердце своем: «взойду на небо выше звезд Божиих, вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов, на краю севера; взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему». (Ис. 14:12).

Общеизвестно, что Люцифер (лат. Lucifer), или Фосфор (oo) – «светоносец», название утренней звезды, Венеры. Но у отцов церкви это еще и Денница, «сын зари» (ср. книгу пророка Исаии, XIV, 12), его имя является обозначением диавола.

Если не сомневаться в правдивости Исайи (а сама мысль о сомнении не дерзнет зашевелиться в нашем мозгу), это первое исторически засвидетельствованное известие о восстании ангелов против Бога. Если и далее внимательно читать этот примечательный отрывок из книги пророка и не сомневаться в правильности перевода этого текста на русский язык (а мы и не думаем сомневаться!), то начинают возникать всякие неудобные выводы.

Вывод первый. Люцифер поднял восстание против Бога для того, чтобы… занять его место и самому стать богом.

Вывод второй. Богов много, поскольку Люцифер хотел восседать среди сонма богов.

Вывод третий. Восставая против Бога, Люцифер вовсе не восставал против Всевышнего, потому что он хотел всего лишь быть «подобным ему»!

Вывод четвертый и последний. Восстание Люцифера было совершено против некоего локального, земного Бога, но вовсе не против системы божественной иерархии.

Этот стих пророка Исайи предсказывает судьбу вавилонского царя, угнетателя евреев, и использовался как метафора ежедневного затмения этой ярчайшей планеты (Венеры) более ярким светом солнца.

Позднее этот отрывок использовался, чтобы демонизировать Люцифера, как гордого ангела, павшего на землю, а затем и в преисподнюю, в темноту за то, что посмел противостоять Богу в вечной борьбе за человеческие души.

Но затем каким-то образом вырос миф о том, что не Люцифер, а Сатана и его ангелы были изгнаны с небес за отказ почитания Адама. Оно было привязано к рассказу о том, как Змий искушал Еву убедить Адама съесть Яблоко и таким образом получить знание добра и зла (самосознания). То есть, якобы, Сатана и был Змием.

Но в Библии мы не находим этому ровным счетом никаких подтверждений! В Бытии и даже во всем Ветхом Завете вовсе не сказано, что Змий – это Дьявол или Сатана. Такое толкование появилось позже, как и догма апостола Павла о том, что первородный грех Адама отдал все последующие поколения во власть Дьявола, чтобы быть спасенными только Христом. Весьма удобно, как теперь возникшая логическая ассоциация Змия, Дракона (первоначально естественной энергии оплодотворившей Еву, Мать Богиню Землю или Гею) с тщательно очерненным «сатанинским» или «люциферианским» принципом.

Книга Откровения завершает эту связь: «И выходит огромный дракон, тот древний Змий, названный Дьяволом и Сатаною, который обманывает весь мир. И сходит он на Землю, и ангелы его вместе с ним».

Допустим, что дьявол ( – клеветник, обольститель). – имя, под которым подразумеваются падшие духи, иначе называемые злыми или духами злобы, это и было иное название Змия (не простой же был удавчик, если сумел соблазнить Еву еще на Заре творения). Но пусть бы тогда его и наказали. Сатана же тут вовсе не при чем, поскольку в книге Иова (спустя несколько тысяч лет после грехопадения прародителей наших) прямо написано, что Сатана (по еврейски это имя означает «противник, враг, соперник» еще долгое время был в фаворе у Бога, потому что был его сыном. «И был день, когда пришли сыны Божии предстать Господа; между ними пришел и Сатана…» (Иов, 1:2).

Однако в дальнейшем только Иоанн Богослов проводит параллель между Дьяволом и Сатаною. Хотя это в общем-то и неоправданно. Более оправданным было бы предположить, что молодой Сатана, потерпевший фиаско в инциденте с Иовом, решился поднять восстание против отца и его таким образом отождествили с Люцифером, Венерой, пытающейся оспорить блеском своим на небосклоне сияние в миллионы раз более яркого солнца.

Немецкий врач Йохан Вейер, предостерегая нас, почти испытывает черную зависть к Сатане, восхищаясь им: «Сатана обладает огромным мужеством, невероятной хитростью, сверхчеловеческой мудростью, острейшей проницательностью, совершенной осторожностью, несравнимым умением скрывать свои самые гнусные деяния под благопристойным видом, он коварен и безгранично жесток по отношению к человеку, неумолим и неисправим» (1563 г.).

Люцифер, зловещий и все же восхищающий, представляет собою человеческое Я, «падшее», отлученное от Света человеческой гордостью и все же способное «спастись» (подняться снова). Он заключен в каждом из нас, если только мы узнаем, что Эго – это еще не все. Ибо даже Дьявол играет необходимую роль в эволюции. Подобным образом ангел Смерти (согласно еврейскому фольклору стоящий между небом и землей с обмакнутым в яд мечом) является не злом, а выражением универсального закона.

Хорошо, пусть так, но при чем тут еще и Вельзевул?