Поле битвы — Москва
Шрифт:
При личном досмотре транспортных средств и граждан на автодорожных КПП из незаконного оборота изъяты: пулеметы Калашникова — 2 шт., автоматы — 7 шт., гранатометы — 2 шт., пистолеты — 5 шт., охотничьи ружья — 9 шт., патроны различного калибра — 2625 шт., гранаты — 18 шт., выстрелы к гранатомету — 38 шт., мины — 12 шт., тротил — 18 кг, пластит — 5,7 кг.
Пресс-служба ОГВ(с)...
— Я, конечно, понимаю, что вы в оперативном подчинении, но... Скажите — это нормально?!
Командующий ткнул пальцем в экран телевизора, на котором застыли в паузе лица Воронцова и Крюкова.
На часах было восемнадцать двадцать пять.
— Ну не молчите, господин полковник! — командующий был нехорошо вежлив и мрачен, как грозовая туча, готовая в любой момент оглушительно выстрелить смертоносным разрядом. — Скажите что-нибудь. Я не прошу, чтобы вы раскрывали мне ваши дурацкие секреты... Просто скажите, что вы проводите операцию, все под контролем, все именно так задумано...
— Нет, товарищ генерал, — Иванов тихонько выдохнул. — Операцию мы — да... Но... Это ненормально. В общем, операция вышла из-под контроля...
— Ну спасибо, — командующий уставился в окно и забарабанил пальцами по столу. — Спа-си-бо... Ну, теперь я даже и не знаю... И что, по-вашему, мы сейчас должны делать?
Иванов готов был в буквальном смысле провалиться сквозь землю. Но это нереально: полы тут крепкие. А вот неплохо было бы прямо сейчас неожиданно умереть. Дерг! И разрыв сердца. Или сначала разрыв, а уже потом — дерг. Дерг — в смысле, ногами. Конвульсии. Предсмертное подергивание ступней...
Увы-увы — полковник с детства отличался завидным здоровьем. А насчет того, что у него есть сердце, знал только из уроков анатомии в школе. Вообще, если разобраться, все члены команды, хотя никто такого требования специально не выдвигал, отличаются прекрасным здоровьем и удивительной живучестью. Сколько в них стреляли, контузили, по башке били, в плену мытарили — все впустую. Популяция сверхживучих особей...
«Мы» — это сильно, как сказал бы Вася Крюков, чтоб ему пусто было. То есть вы, конечно, оперативно подчиняетесь спецпредставителю, но... Вы все родом отсюда, вы мои, я за всех вас отвечаю, мать вашу так!!! И это не у представителя звезды брызнут с погон (и не только потому, что у него их нет), когда разборки по всей этой дрянной истории вступят в завершающую фазу...
— Представителю доложили?
— Так точно.
— Когда это вы успели?
— Сразу после... Когда от вас позвонили, я как раз докладывал.
— Оперативно работаете... И что он?
— Ну... Ммм...
— Вы же не корова, полковник! — командующий не сдержался-таки — шарахнул что есть силы тяжеленной ладонью по столу — органайзеры на краю подпрыгнули, как активированные «лягухи». — Отвечать внятно!!!
— Дал команду, чтобы разобрался до исхода следующего дня, — не моргнув глазом, соврал Иванов. — Сказал, что это не проблема — окажет любую помощь, так что...
— Не проблема?! Ни хрена себе...
Да, соврал доблестный полковник. То ли чтобы генерала утешить, то ли просто инстинктивно — время потянуть. Мало ли что там может за сутки случиться...
Он и в самом деле доложил представителю, сразу по окончании трансляции (смотрели, между прочим, с середины — с узла позвонили, посоветовали переключить на местный, мол, интересные вещи показывают...). Представитель никакой команды не давал. Просто с ходу выпал в осадок и начал вопить, что Иванов его жутко подставил. А тут и от командующего позвонили...
Все эти сутки, с того момента, как была потеряна связь с «засадниками», Иванов жил
в великом предвкушении надвигающейся катастрофы. Вроде бы сделали все, что положено в подобных случаях. С немалым риском для себя поработали в селе, где в панораме полыхающей усадьбы Дадашевых бушевал стихийный митинг, отягощенный (чего приперлись — непонятно, надо было дать людям выплеснуть эмоции и успокоиться) своевременным прибытием на место происшествия ментов и бойцов комендатуры. Иванов с Лизой переговорили с кем можно было, остальные во главе с Петрушиным, при поддержке второго взвода комендатуры, прочесывали прилегающие окрестности, дороги «щупали». По ночному времени это очень даже небезопасно, но надо же было что-то делать, не сидеть ведь сложа руки!Как рассвело и стало понятно, что на месте уже ничего сделать нельзя, поехали «домой». Иванов доложил представителю Вите: потеряли двоих, ищем. Представитель насторожился, но буйствовать не стал: аналогичная ситуация в команде была, выкрутились. Спросил, чем может помочь.
— Если нетрудно, дайте команду, пусть смежники поделятся базой по «духам», — попросил Иванов. — Разработки и агентов я не прошу — да они и не дадут, но неплохо было бы заполучить всех мелких и средних, которые попадали хотя бы единожды в поле зрения. «Большие» уже и так давно сидят в нашей базе, а вот эти — средние и мелкие — могли бы пригодиться.
— Зачем вам вся эта шушера? — не понял Витя. — Ими и так есть кому заниматься.
— Да мало ли... — уклончиво ответил Иванов. — Время идет, люди растут, у них тоже происходит ротация кадров... Поможете?
— Хорошо, — согласился Витя. — Отправьте Лизу, я позвоню...
Скинулись, отправили Лизу с Серегой к смежникам. Товарищи купили в городе «двадцатитонный винт» и полдня работали в УФСБ, а потом в МВД — потрошили их базы. Точнее, качали те данные из баз, к которым их допустили. Мало ли что там представитель сказал: у каждого свои критерии по части конфиденциальности информации.
Иванов отправился к Лаптеву на предмет консультации: кто из некогда попадавших в поле зрения ГРУ «товарищей» может в данный момент проявлять такую нездоровую активность в интересующем команду районе.
В общем, делали все, что обычно делают те несчастные люди, у которых внезапно пропадают близкие: искали, с кем можно решать вопросы по обмену либо выкупу. Сейчас самое главное было — «с кем». А «как» — это уже проблема второго порядка...
— Не проблема, значит... — командующий неопределенно хмыкнул и одарил Иванова тяжелым взглядом. — Ну-ну... Вы представляете, что будет, если мы не сумеем отбрехаться от всего этого? Хрен с ним, что там в мире скажут и правозащитники всякие... А вы представляете, что будет здесь, у нас?! Личный состав придется эвакуировать «вертушками», потому что ни одна транспортная единица с базы выйти не сможет — тут будет вокруг, повсюду, живое кольцо из митингующего местного населения...
— Надеюсь, до этого не дойдет.
— Это хорошо, что вы надеетесь! Как бы я хотел надеяться вместе с вами... Как бы я хотел... Гхм-кхм... Ну и что? Что вы собираетесь предпринять?
— Я разберусь, товарищ генерал, — Иванов собрал нервы в кулак и постарался придать своему тону уверенность. — Задачи поставлены, сутки у нас есть, так что...
— Суток у вас нет, — покачал головой командующий. — Завтра в десять утра Шабалкин проводит пресс-конференцию по поводу случившегося. Мы должны суметь четко ответить на все вопросы, которых, я уверен, будет более чем достаточно. Если не успеете до пресс-конференции... У вас есть личное оружие, полковник?