Поле биты - Вечность

«Жонглеры» неспешно подошли вплотную и спокойно заглянули в распахнутые ворота. Увидев молящихся рядом с караулкой стражников, хитро переглянулись и обменялись быстрыми улыбками.

— Ну, боец, как служба? — ласково спросил молодого воина любитель посмеяться.

И стражник вдруг с ужасом понял: это враги — вопрос был задан по-русски. Парень открыл было рот, собираясь поднять тревогу, но не успел издать ни звука — второй «пятнистый» неуловимо быстро шагнул к нему и взмахнул рукой.

Стражник сложился пополам — длинный кинжал вошел наискосок справа налево под ребра, одновременно пробив печень и сердце. Кровавый пузырь вспух на губах молодого воина, колени подогнулись и тело, содрогаясь в агонии, обвисло на клинке. Но «пятнистый» спокойно стоял, продолжая твердо удерживать рукоять, пока конвульсии не прекратились. Второй чужак, даже не глядя на убитого, легким привычным движением достав из висящего на поясе странного «кривого» кошеля непонятную железку, имевшую форму буквы «Г» со скобой посередине, щелкнул каким-то маленьким рычажком, и расслабленно сделал шаг в сторону дочитывающих последнюю сунну караульных.

Терпеливо дождавшись финальных слов «Аллаху акбар», «пятнистый» вскинул свою железку и, вытянув руку в сторону стражников, несколько раз нажал указательным пальцем на небольшой крючок, размещенный под скобой. При каждом нажатии железка издавала приглушенный звук, похожий на «кха», окутывалась облачком легкого дыма и звякала, выбрасывая из своего корпуса крохотный латунный цилиндрик.

Кто-то со стороны мог принять эти действия за элемент жонглерского представления, но стражники толком не успели оценить спектакль — они рухнули ничком, щедро орошая молитвенные коврики кровью и мозгами из пробитых голов.

Только после этого первый «пятнистый» повернул и слегка приподнял рукоять своего кинжала — труп молодого караульщика медленно сполз с клинка, и кучкой тряпья лег у ног убийцы.

Несколько секунд чужаки неподвижно стояли, прислушиваясь к доносящимся из города звукам. Но там все было спокойно — никто не видел короткой и жестокой расправы у ворот, никто не спешил поднять тревогу. Тогда человек с кинжалом, аккуратно убрав оружие в хитрые нарукавные ножны, достал из пришитого на груди квадратного мешочка маленькую черную коробочку с торчащей из нее короткой палочкой, и, поднеся ее ко рту, негромко произнес:

— Бэдмен Горынычу!

— Бэдмен на связи! — донесся из коробочки человеческий голос.

— Чисто! — сообщил «пятнистый».

— Есть, понял! Выдвигаемся! — откликнулся из коробочки невидимый Бэдмен.

В двухстах метрах от башни шевельнулись, словно от ветра, кусты, и вот уже к городской стене бесшумно бежит полторы сотни человек, одетых в такие же, как на убийцах, пятнистые одежды. Два десятка быстро зашли в ворота и, оттащив с видного места трупы караульных, заняли позиции, направив на город стволы автоматов. Остальные присели с наружной стороны стены, дожидаясь распоряжений командиров.

— Все тихо? — спросил у Горыныча подошедший Бэдмен.

— Как в могиле! — усмехнулся тот. — Никто даже не пикнул, а ты, дурочка, боялась!

— Все-таки вы с Серегой — два долбоеба! — сердито фыркнул Мишка. — Не могли, блядь, темноты дождаться и нормально, как взрослые люди — по веревкам через крепостную стену перелезть и в спокойной умиротворяющей ночной обстановке часовых резать? Детство в жопе заиграло? Адреналину в крови не хватает?

— Ладно, Миха, не бухти!

— Сам не бухти, балбес! — взорвался Бэдмен. — А если бы они успели тревогу поднять? В общем так… еще раз без согласования со мной куда-нибудь нахрапом полезете и вас там убьют — пеняйте на себя!

— Ну, всё, всё, всё! — примиряющее поднял руки Горыныч. — Мы всё поняли и осознали! Как теперь с другими воротами поступим?

— Герои, блядь, супермены… — продолжая тихо ругаться, Мишка развернул карту. — Теперь из-за вашей выходки весь план операции коту под хвост! Вместо четкого выполнения придется импровизировать.

— Так у нас почти два часа форы образовалось! — заметил Гарик. — К черту план! Все равно у него было слабое звено — Морские ворота, башня Святого Антония. Там и караул побольше, да и бдительность на высоте. Вдруг что-нибудь не так пойдет? А основные силы именно с моря идут!

— У морских ворот офицерский взвод работает. А там такие зубры — не нам чета!

— А мы их изнутри подстрахуем! Давай я возьму десяток бойцов и пройду туда улицами?

— Совсем охренел? Это же через полгорода пилить! Даже и не думай! — категорически отрезал Мишка. — Бери свой взвод и иди налево — вырезай, как планировали, караулы башен. Серега пусть идет направо! А я оставляю здесь пятерку и пру к цитадели. Так мы фору и разыграем. Всё, ходу, ноженьки резвые, ходу!

По три десятка десантников двинулись вдоль стены в разных направлениях, а большая часть пошла прямиком на Карантинный холм к старой генуэзской крепости. Кривые улочки Кафы после вечернего намаза окончательно опустели. Правоверные сидели по домам и ужинали чем аллах послал, не подозревая, что их спокойному сытому мирку осталось жить всего пару часов.

Флот подошел к Кафе за три часа до заката солнца. Корабли легли в дрейф в пяти милях от порта. По мостику фрегата «Рюрик» в нетерпении расхаживал Ушаков, периодически поднося к глазам электронный бинокль, подаренный ему адмиралом Матвеевым. Великолепная оптика прибора из будущего приближала самые мелкие детали. Обреченный город спокойно лежал в обрамлении пологих гор и зеленых садов предместья. Перед самым закатом Федор Федорович засек пролет десятка турболетов. Воздушные машины высадили диверсионные группы где-то за пределами видимости и, сделав над флотом круг, ушли в Грозный.

— РДГ вышли на связь. Пока всё идет по плану! — доложил поднявшийся на мостик Матвеев. — Волнуетесь, Федор Федорович?

— Не без этого, Роберт Игоревич! — признался флотоводец. — Давайте-ка, вызовите командиров десантных партий — план действий повторим.

— Стоит ли лишний раз людей дергать, Федор Федорович? — усомнился Матвеев. — Все расписано по минутам!

— Стоит, Роберт Игоревич, стоит! И им спокойнее и мне! У нас еще куча времени. И распорядитесь об ужине — бойцам всю ночь воевать придется. Как там уважаемый воевода Бэдмен говорит: война войной, а обед — по распорядку?

Командиры кораблей и батальонов морской пехоты прибыли на флагман через пятнадцать минут. Поднявшись на квартердек, они шепотом поинтересовались у Матвеева, зачем понадобилось столь срочно их вызывать.

— Ушаков нервничает! — тихонько объяснил офицерам контр-адмирал. — Решил напоследок каждого из вас послушать — что вы в бою делать будете. Давайте, не обижайте старика — отбарабаньте задачи как по-писаному. Глядишь — он и успокоится.

Офицеры подошли к стоящему у фальшборта адмиралу. Услышав шаги, Ушаков повернулся и приветствовал своих подчиненных: