Поле боя

– Хорошо. Значит, останемся с тем, что есть, майор, – сказал хибо.

– Я не против, – осторожно кивнула эмадинка. – Надеюсь, больше диспутов не будет.

– Даже не знаю…

– В смысле?

– Ну, как я понял, это был не последний раунд, – сказал Джнахин.

– Напомнить, чем карается, согласно контракту, нападение на офицера эмадинских вооруженных сил?

Фаррел поднял руку.

– Не прячьтесь за своей бюрократией, не падайте в моих глазах, майор. Со своей стороны, могу обещать, что подобное не повторится. Я и мои люди будут вести себя уважительно и сдержанно. Ничего такого. Они даже не будут шутить и сочинять про вас анекдоты. Между нами воцарится мир и дружба…

– При условии… – обронила Офир.

– При условии, что вы больше не будете подвергать опасности мою группу.

– Я и так…

– Это не обсуждается, – перебил Фаррел.

– Хорошо, – фыркнула, взяв время на размышление, Офир. – Что еще?

– Слово офицера?

– Да.

– Хорошо. Верю. Вероятно, мы все же найдем общий язык… когда-нибудь. И еще – я не люблю, когда меня сравнивают с хныкающим школьником.

Канни не удержалась от язвительного смешка.

– Именно об этом я и говорю. Есть такой пунктик. Мое мужское эго не позволяет мне спокойно слушать, как стервозная баба безнаказанно пинает мою гордость. Уж извините, майор, тогда я становлюсь зверем.

Разведчица пожала плечами. Фаррелу показалось, она слегка ошеломлена такой откровенностью.

– Хорошо. Нет проблем, капитан. Стервозная баба отправляется в отпуск.

– Мир? – Он действовал под влиянием вдохновения и протянул ей правую руку.

Канни посмотрела на нее, затем, точно не веря своим глазам или подозревая ловушку, пожала ладонь Джнахина.

– Может, после всего этого мы еще письмами будем обмениваться, – сказал он.

Пришло время возвращаться. Джнахин шагнул к «лагерю».

– Можно вопрос? – Услышав голос Канни, капитан остановился.

– Валяйте.

– Обычно наемники двух слов связать не могут. Ваша речь меня удивляет. Откуда это?

– Страшная тайна… но я скажу вам, если ваша агентура еще не знает. Я не всегда интересовался только войной. Еще я доктор социологии.

Заметив, что Канни застыла на месте, он добавил:

– Так и есть, я и сам в это иногда не верю.

– Все кончено, приятель, – повторил Логотт.

Таг переводил взгляд с него на Маира. Темнота понемногу отступала, и лица обоих можно было видеть и без инфракрасного фильтра.

– Да говори толком! – На фермера было жалко смотреть. Бравада исчезла в одно мгновение, остался только страх.

– Они пришли, разделились на группы и напали на хутора на юге. Врывались в дома, вытаскивали жителей, все громили, поджигали. Мы поняли, что происходит, только когда возникли пожары. И только тогда на север, за ручей прибежала Отала, раненая. Она сказала, ее родителей схватили те люди. Девочка была в шоке. Ты бы видел ее. Вся в крови. На ее глазах зарезали старшую сестру.

Маир протянул руку и схватился за кривой сук, торчащий из дерева. Логотт склонился и выплюнул слюну.

– Мы как раз вернулись с патрулирования, – добавил Дандус, – никто не знал, что бандиты близко. У них есть транспорт. И…

– Что? – спросил фермер.

– Их больше. Раза в три. Не знаю, откуда-то они получили подкрепление.

– Дальше…

– Мы сразу стали уводить людей на север, в лес, в условленное место. Тоссини – или кто они там – и их головорезы вдруг появились с юго-востока и ударили по нам. Мы не успели занять оборону. В первом же бою полегла половина отряда. Мы убили нескольких, пока наши уходили в лес, затем отступили. А они… продолжали жечь и убивать, угонять скот. Что нам было делать? Мы бежали. До условленного места бандиты не добрались. Мы видели, что некоторые наши еще живы. Вся долина была в огне.

– А… – Маир не мог произнести того, что хотел. Его трясло.

Таг переглянулся с Зетамом и Асурой.

– Твоя жена и сын… – сказал Логотт. – Дом сгорел. Я сам видел. Но не видел их. Не значит, что они были там.

Фермер глотал слова, пытаясь как-то сгладить эффект, но получалось еще хуже.

– Кажется, я заметил, – сказал Дандус. – Мы с Таем и Дхи ждали сколько могли, прикрывая бегство огнем. Но они погибли от взрыва гранаты. Рядом со мной. Их разорвало… Я видел машину, в которой были пленники, и мне показалось, твоя Сайна и ребенок в ней. Не могу ручаться, но…

Маир сел на землю, закрыв лицо руками. Таг почувствовал, как мурашки побежали по его спине; проводник – уже не тот нахальный субъект, обожающий изводить всех вокруг своей болтовней, – напоминал заблудившегося в лесу мальчика, который стремится защититься от собственного ужаса. Только это вряд ли поможет. Гораздо сильнее страх, который рвется изнутри.

– Так они взяли заложников? – спросила Асура.

Ее холодный спокойный голос прозвучал резко, но отрезвляюще. Маир вздрогнул.

– Зачем им заложники? – ответил вопросом Логотт. – Это рабы. Они вывезут их с Изианы и продадут. Такое бывало, правда, мы о таком только слышали… теперь это добралось и до нас. Два года назад мы отправляли Эмадине петицию, прося защитить нас от набегов работорговцев, но правительству было наплевать. Ответа мы не получили.

– Скольких они захватили?

– Эту машину заметил лишь я, – ответил Дандус. – Она шла по дороге, там, где та делает петлю по дну долины. Направлялась к югу. В кузове было… человек семь или девять. В полумраке не разберешь. – Фермер посмотрел на Маира. – Слушай, мы сделали, что можно… Половина наших погибла. Половина из тех, кто выжил, ранена. Я…

– Мы не знаем, что делать, – закончил за него Логотт.

– А где сейчас те, кого вы увели из долины? – спросил Таг.

– В трех километрах отсюда. Бандиты не знают этих мест, и мы сразу отправились на северо-запад.

– Они вас преследовали?

– Нет, насколько я знаю. – Логотт наклонился и положил руку Маиру на плечо. – Держись, друг. Мой брат умер. Мать и тетя Дандуса погибли в огне.

– В мой дом попала граната, – мрачно прокомментировал фермер. – Или заряд плазмы, не знаю. Они не смогли выбраться.

Таг понял: они в шоке. Изъясняются связно, но их состояние очень далеко от нормального. Скоро может наступить «отходняк». Иргану приходилось видеть такую реакцию среди гражданских, не приспособленных к войне, не знавших толком, что такое убийства и насилие. Были планеты, где условия жизни тяжелее и где колонистам каждодневно приходится доказывать право на жизнь с оружием в руках. Такие умеют воевать. Но не эти. Редкие налеты работорговцев – вот и все, с чем сталкивались здешние фермеры, и то, как выясняется, далеко не все. Изиана была для них тихим уголком, где они поколениями занимались своим делом. Теперь все изменилось. Они увидели, что не застрахованы от пули и ножа, от рабства и страданий, от которых способна избавить лишь смерть. Таг жалел этих людей. Ужас положения еще не дошел до них в полной мере.

Маир, наконец, поднял голову, на его лице горели безумным огнем серые глаза.

– Сколько их? Скольких вы вывели?

– Восемнадцать человек, – сказал Дандус, – не считая шестерых ополченцев. Всего двадцать четыре. Женщины, дети, старики. Есть раненые. Мы шли сюда, чтобы… – Только сейчас он посмотрел в сторону хибо. Его глаза напоминали два фарфоровых шарика. – Вы можете нам помочь?

Таг ждал и опасался этого вопроса. И он был не тем, кто мог дать на него ответ.

– Вы умеете сражаться, – проговорил лесовик. – Вы на нашей стороне. Да? Ведь так?