Полечу в пропасть

«Встретимся сегодня?»

«Мне позвонили, сказали, что нам дали эпоху романтизма».

«Эй, Дженн, нам нужно кое-что обсудить».

«Ответь».

«Делай что хочешь, но мы должны встретиться. Сегодня около школы, в три».

Я дрожащими руками начала набирать ответ. Да. Мы встретимся. В любом случае, мне нужна разрядка. Нужно хотя бы на пару часов забыть, что со мной произошло. Я выкинула телефон из рук, и начала собираться. Потом посмотрела на часы. Два часа. Отлично, остался час.

На мне был одет плащ, так как почему-то с утра шел дождь, и на дворе было сыро и холодно. Я отпросилась у отца, сказала, что мне нужно побыть одной и подумать, и он меня отпустил. В принципе, врать было незачем, я бы могла сказать, что иду делать проект, но это было бы подозрительно, всё-таки я не на шутку расстроилась, и я бы ни за что в таком состоянии не работала над эссе. Звучало бы не правдоподобно. Мне трудно представить, что я скажу Нику, и что он скажет мне. Я чувствую, что после его откровений мы теперь никогда не будем общаться по-прежнему. И это было самое худшее.

Он мой единственный друг. Это звучит глупо, мы с ним совершенно разные, да и тем более, знакомы всего-то ничего. Я уже плачу из-за него в сотый раз, и мы пережили потрясение несколько раз. Мне трудно сказать, кто он мне, просто друг, или что-то больше. Когда я смотрю в его глаза, мне хочется верить, верить так, будто меня никогда не предавали, будто я не знаю, что такое ложь. Но это всё глупо. Меня предавали. Меня позорили. Но ему на это всё равно, мне же – нет. Я не понимаю, как он так может? Он — небо, я — земля. Он — человек, я — никто. Зачем я ему? Это не похоже на любовь. На дружбу тоже это не похоже. На что же тогда? Обман? Предательство? Возможно. Я сейчас ни в чем не уверенна.

Я иду и осматриваюсь вокруг. Никто не обращает на меня внимание. Я сейчас стою на шоссе, совсем одна. Я не выгляжу слишком брутальной или сильной. Но я и не маленькая, миниатюрная. Рост у меня средний, волосы каштановые, лицо бледное. Моя внешность не является чем-то особенным, мама всегда говорила, что я по-своему красива, но не более. Я действительно неплохо выгляжу. У меня никогда не было проблем с внешностью, как было у многих. Может быть это из-за того, что я мало с кем общалась, и никто не указывал мне на мои недостатки. Я даже рада, что это так. Я бы не хотела сидеть дома из-за каких-то проблем переходного возраста. Меня не очень-то беспокоило, что обо мне думают люди, но я всё равно старалась одеваться более-менее нормально. Я никогда не носила очень дорогие вещи, да и вообще, я всегда одевала что-то недорогое. Но выглядело всё это вполне прилично. Я говорю всё всегда так, как оно и есть. Я никогда не приукрашиваю. И я действительно выгляжу нормально в своей недорогой одежде. Мои родители всегда были вместе со мной, иногда они делали не то, чего бы мне хотелось, многое запрещали, но я их люблю. Мне трудно сказать из-за чего. Они всегда были со мной, вот и всё.

Ещё двести метров и я буду в школе. Я не любила появляться там во время выходных. Я вообще не любила там появляться, но увы, должна.

«Должна».

Это слово, наверно, нервирует меня больше всех других. Разве это не мы должны решать, что нам делать? Почему всегда все вешают на нас какие-то обязанности, под предлогом: «Ты должен это сделать». А если я не хочу? Почему я не могу отказаться от этого, если я просто-напросто не хочу это делать. Я ничего и никому не должна. Я просто хочу быть собой, и делать то, что хочу я и только я, а не кто-либо другой.

Возможно, я когда-то сделаю это.

Но, скорее всего, нет.

Нужно смотреть на вещи трезво. Мне никогда ничего не разрешали. За последние несколько дней в моей жизни произошло больше событий, чем за последний год. Я первый раз сходила на вечеринку, когда мои одноклассники, наверно, ходят на них каждый день. Если честно, я бы не хотела появляться там снова, потому что этот опыт — худший из всех.

И вот, я уже у школы. Иду ко входу, в надежде увидеть Ника там.

Нет.

Нет никакой надежды.

Больше всего я надеюсь, что он наконец-то понял, что я сумасшедшая, или кто-то ещё, и что со мной нельзя связываться, или что-то ещё, что-то такое, чтобы он больше никогда не смог со мной разговаривать. Да, я невыносимая, но я не хочу, чтобы он был со мной. Я не достойна этого. Я не хочу причинить ему боль. Я сломана.

Пришел. Стоит у ворот.

Ник такой красивый. Он замечает меня и начинает улыбаться. На нем сейчас джинсы и кожаная куртка. Такой простой, и такой… У него замечательное лицо, замечательная улыбка, замечательное тело… Теперь у меня небольшой вопрос: зачем ему я? Он издевается? Да любая девушка согласна встречаться с таким красавчиком, а он, почему-то, хочет говорить со мной. Говорит приятные вещи.

Я подхожу к нему и здороваюсь.

— Привет, — радостным тоном говорю я, но моя радость угасает, как только я вспоминаю наш разговор. «Нет. Ты не права. Ты тоже меня не знаешь. Ты не знаешь, что я знал твое имя. Ты не знаешь, как я каждый раз наблюдал за тобой на переменах, я видел, как ты смеешься, и я слышал, как ты плакала в туалете. Ты не знаешь, что я следил за тобой, пока ты бежала домой, и когда стояла и смотрела в небо. Ты не знаешь, как мне было, когда я увидел тебя лежащую в коридоре школы, и как я запаниковал, не зная, что делать». Я вспоминаю каждое слово, сказанное им. Он, кажется, уже не улыбается.

Это жалость? Нет. А что это? Почему он так смотрит?

— Привет, Дженн, — сказал он. — Извини, за тот разговор. Но я должен был сказать это, — я мысленно умоляю его: «Не оправдывайся. Ты ни в чем не виноват». Я прерываю его:

— Давай уйдем отсюда. Мне не нравится быть здесь в выходной день. Давай пойдем в библиотеку, что ли, поработаем над эссе, — предложила я. Он кивнул, и взял меня за руку.

Он действительно только что взял меня за руку?!

Да быть этого не может!

Ток прошелся по моему телу, заряд, я не могу отвести глаз. Он переплел наши пальцы.

О Господи!

Мне кажется, что я уже не с ним, а где-то в параллельной Вселенной. Я сейчас тысячу раз умерла и родилась.

Он ещё крепче сжал мою руку.

Не думайте, что я там какая-то чокнутая, «переживать так из-за одного касания! Быть не может!» — подумаете вы. Но для меня это больше, чем касание. Это вторжение в какой-то личный мир, во что-то интимное, во что-то, что известно только тебе. Может быть, это я не переживаю из-за этого касания, а переживаю из-за того, кому принадлежит эта рука. Нику. Тому, кого я знать не знала, а сейчас иду с ним под руку. Это неправильно. Но сейчас не время устраивать сцену, я не хочу быть недотрогой. Но он перевернул всё во мне.

Он изменил саму меня.

И не думаю, что в хорошую сторону. А может и да.

Я запуталась. Это он сделал такое со мной.

Ох, что же он делает со мной. Почему именно он? Наверно, я заблуждаюсь. Наверно, я не могу разобраться со своими чувствами и переживаю из-за того, что может показаться здравым людям просто каким-то детским лепетом. Но я живая.

Я чувствую, что живу. Я дышу. Я делаю крошечные вздохи.

— Почему ты молчишь? — я слышу какой-то голос, но, поглощенная мыслями, я не могу разобрать слов. Это как будто толчок, щелчок, который заставил меня вернуться в реальность. Я вижу Ника, который стоит около меня, мы держимся за руки и идем куда-то. Куда мы идем? Ах, в библиотеку. А зачем? ..