Полечу в пропасть

Ну да, признаюсь, что он в кои-то веки врал мне, и меня это жутко расстроило. Да и я до сих пор расстроена. Не то, чтобы я чувствую всю горечь обиды, лжи, неправды, но я расстроена. Я просто расстроена из-за того, что он сначала говорит мне, что я ему как бы небезразлична, а затем целуется с другой девушкой.

Так. Всё.

Нужно перестать думать о Нике. Мне кажется, чем больше я думаю о нем, тем больше подвергаю себя страданиям. Я не знаю, почему реагирую на него так. Наверное, это какая-то уже проработанная система «самозащиты», и если кто-то неожиданно входит в мою жизнь, я сразу же включаю его, чтобы этот человек не сумел сильно сблизиться со мной.

Возможно, это мое испытание, пытка, которая, как бы, должна заставить меня быть сильнее, лучше, эффектнее. Но почему-то я и близко этого не чувствую. Я чувствую полное унижение. В принципе, меня не должно заботить то, что подумали одноклассники о моем обмороке, но я уверенна, что Крисс… Начнем с того, что я начала плакать и пристально смотреть на Ника с его девушкой. А затем я упала в обморок у всех на глазах. Это немного странно, правда? И я думаю, что Крисс наплела что-то такое: «Дженн подумала, что Ник её парень или типа того, и, когда увидела его с другой, упала в обморок». Ну, отчасти это правда, но про парня тут и речи не было, а в обморок упала я тоже не из-за того.

Если честно, я вообще не понимаю, почему упала в обморок. Последние несколько дней у меня болит голова и взрывается просто из-за моих мыслей. У меня вообще столько мыслей, и они все такие странные.

Господи, ну почему это всё со мной?!

Почему, почему, почему?!

Ещё недавно я была простой девочкой, отличницей, с родителями, которые всегда придут на помощь, с Крисс, которая вечно унижала меня, но я не обращала внимание на это… Почему всё вдруг так изменилось? У меня единственный вопрос — почему? Я что, такая ничтожная? Что же, наверное, это так.

Голова просто взрывается. Кажется, я сейчас закричу так, что планета взорвется, но я просто молча пялюсь в потолок. И что мне делать? Лежать здесь, пока опять не потеряю сознание? Или позвать на помощь? Или подождать, пока кто-то сам придет? Черт, как же меня достали эти вопросы. Я просто хочу сделать что-то. А не сидеть здесь и думать над тем, что правильно, что неправильно.

Глаза слипаются.

Я хочу спать?

Да, я хочу спать.

И медленно проваливаюсь в темноту.

***

Я падаю. Я лечу. Я парю в воздухе.

Пропасть. Большая, безмятежная.

Я хожу по краю. Меня окрыляет что-то. Не понимаю что. Возможно, мне не суждено это понять.

Я хочу уйти. Хочу полететь, словно птица. Я хочу прыгнуть туда. Я хочу это… Я хочу, хочу, хочу.

И я делаю это. Я прыгаю. Отталкиваюсь от земли, словно птица, и я лечу. Лечу.

Лечу в пропасть.

Запах воздуха. Притяжение, которое я чувствую здесь. В жизни ничего лучше не испытывала. Кажется, всё это сейчас исчезнет, и я останусь без этого, но нет, не останусь.

Вот она, пропасть.

Моя пропасть.

Всё, что сейчас мне нужно. Свобода. Пропасть. Крылья. Желание. Конец. Вращение. Притяжение. Смерть. Жизнь. Воздух. Мечта. Мгновение. Краски. Дыхание. Сердце. Органы. Мышцы. Серость. Сырость. Небо. Земля. Счастье. Надежда. Убийство. Смелость. Падение.

Падание вдребезги.

Я разбилась. Словно фарфоровый сервиз. Словно я такая хрупкая, маленькая и уязвимая, как моя душа.

Но я не хрупкая. Я сильная. Я готовая. Я храбрая.

Но я падаю. Падаю так быстро, с такой мощью, что меня не остановит. И крыльев нет.

Но вот же они! Здесь, они здесь, внутри меня! Глубоко внутри. Они в моем сердце. Мое сердце подхватывает меня, и я опять лечу. Я уже не понимаю, жива я или нет. Я уже ничего не понимаю. Я лишь знаю, что я до сих пор чувствую это, я чувствую, чувствую, чувствую, и буду чувствовать. Что-то окрыляет меня. Что? Мне не суждено это узнать. Это загадка, которая глубоко внутри, в сердце.

Загадка, к которой не прилагается ответ.

Я до сих пор лечу. Я никогда не остановлюсь. Я не разобьюсь. Я готова летать, летать целую вечность.

И я буду делать это.

Я до сих пор продолжаю это делать.

***

— Милая, ты уже проснулась?

Ласковый голос будит меня; я не хочу просыпаться, и медленно открываю глаза. Ничего не изменилось. Я до сих пор в больнице, всё так же, как было. А я уже надеялась, что что-то изменится.

Медсестра смотрит на меня, она среднего возраста, около тридцати лет. Волосы струятся у неё на плечах, на ней больничный халат, но мне почему-то кажется, что даже это смотрится на ней элегантно. Даже не скажешь, что столь красивая женщина работает в больнице. Её возраст выдают несколько слегка посидевших прядей. Из-за своих мыслей я улыбаюсь и пячусь в кровать. Она заражается смехом.

— Не бойся меня. Я ассистент твоего врача, — говорит она, и дрожь проносится у меня по телу. Я уверенна, что сейчас она будет спрашивать меня различные вопросы, поэтому мысленно готовлю себя к этому, продолжая мило улыбаться.

— Хорошо, — выдавливаю я.

— Я должна задать тебе несколько вопросов. С этим у нас не будет проблем? — видимо, она уже имела опыт общения с нервными подростками. Я, конечно, не считаю себя неуравновешенной, но если человек испытывает стресс — то он меняется, и становится совершенно другим.

— Конечно, не будет, — легкомысленно отвечаю я, а в уме твержу себе и умоляю, только бы поскорее закончилось.

— Хорошо.

Она улыбается, но её лицо не выказывает каких-либо эмоций. Я даже не могу сказать, чем именно вызвана эта улыбка. В глазах — холод, на лице — спокойствие. Мне даже немного не понятно, как эта женщина может так хорошо контролировать себя? Я, наверное, полная противоположность. Если я что-то чувствую, то сразу же все мои эмоции, жесты, выражение лица, — выдают меня. Это иногда очень мне неприятно, но я привыкла. На моем лице всегда отображается только то, о чем я думаю.

— Последним временем ты чувствовала себя нехорошо? То есть, пребывала ли ты в стрессовом состоянии?

Я задумываюсь. Да, перебывала. Стоит ли это скрывать? Думаю, нет. Это же правда, и я действительно была в стрессовом состоянии. Много плакала, нервничала и могла вспылить. Короче, да.

— Угу, — бормочу я, уставляюсь в пол. Я говорю ей правду, и не хочу видеть, как она это воспримет.

— Хм, — она над чем-то секунду задумывается, а затем продолжает расспрос. — Какое у тебя было питание последние несколько дней?