Полет Бога грома

– Я… никогда… у меня… я не влюблялась. Ты мне очень дорог, Минато, - девушка немного отстранилась. Её руки переместились на его плечи и сжали их. Она закусила губу, стараясь не отводить взгляда от его голубых глаз.
– Я не думаю, что подхожу тебе. Простая, глупая гражданская, к тому же старая, - Нина печально улыбнулась. У неё глаза были на мокром месте и голос дрожал. Минато захотелось легонько стукнуть девушку за произнесенные ею слова. Он был в корне не согласен с ней.

– Нина, - Минато заключил лицо девушки в своих ладонях. А она и не заметила, когда это Минато так подрос! Он был с ней одного роста, если не выше.
– Я люблю тебя. Гражданскую, глупую, старую. Веселую и грустную. Любую. Ты самая добрая и замечательная девушка из всех. Ты помогла мне, незнакомому мальчишке. Ты не отвернулась от меня, гостя из другого мира. Ты поверила мне, когда могла сдать в сумасшедший дом. Ты скрывала меня от всех, переступая через себя и свои убеждения. Врала ради меня. Показала мне мир с совершенно новой стороны, окружила своим теплом… Я буду говорить тебе слова любви столько раз, сколько потребуется, чтобы ты поняла мои чувства, - Намикадзе было легко говорить всё это. Всё накипевшее, всё снедающее его изнутри, он обликал в словесную форму и говорил той, кого по-настоящему любил, той, которой дорожил. Нина смотрела на него так, как не смотрела никогда до этого. Не было в этом взгляде больше снисхождения и покровительства. Перед Минато стояла обыкновенная смущенная девушка, а не наставница. И эта новая Нина была такой соблазнительно-красивой!

– Если дело в возрасте, то это не проблема, верно? А если… если я тебе не нравлюсь или надоел… - заговорил Минато почему-то шепотом, смотря в зеленые глаза Нины. Девушка чуть улыбнулась, прищурившись. Всё перед её взором расплывалось из-за пелены слёз.

– Дурак, как ты можешь мне не нравится или надоесть?
– Нина легонько пихнула его в плечо.
– Ты говоришь мне такие смущающие вещи. Я просто не знаю, как на это реагировать. Мне никогда не признавались в любви. Я даже не думала об этом! Ну, то есть думала, но ожидала, что это будет позже, когда я уже пойду в университет…

Минато усмехнулся и приблизил свое лицо к лицу девушки. Она тут же замолчала, посмотрев ему в глаза. А он ждал, ничего не делая. Нина провела рукой по его чуть влажным волосам, погладила по щеке…

– Если нас увидят, отец меня убьет, - сообщила она шепотом и поцеловала Намикадзе, прикрыв глаза. Кто бы знал, что творилось у Минато на душе в этот момент! И безграничная радость, и ликование, и затопившая его нежность, и любовь, из-за которой сердце билось быстро-быстро, точно собираясь вырваться из груди. Минато крепко-крепко обнял Нину, наслаждаясь поцелуем. Он не отпустит её. Никогда и ни за что. И не светит ничего ни Мише, ни кому-либо еще! А с отцом Нины Минато поговорит! Он обязательно добьется одобрения её отца, добьется того, чтобы тот принял его в качестве будущего зятя. А что? Минато всегда был серьезным юношей и если что-то решал, то это решение было окончательным. “Только нужно будет потом как-то сказать об этом Нине, но позже, а то как бы она не сбежала,” - подумал Минато. Для него отношения были в новинку, но даже так он понимал, что быстро развитие событий может напугать девушку, для которой отношения также были чем-то новым.

Нина отстранилась, разорвав поцелуй, и уткнулась лбом в плечо Минато. Она тяжело дышала, чувствуя, как пылают щеки. В объятиях Минато было так тепло и уютно… И так смущающе!

– Нужно убрать еду в холодильник и помыть посуду… - Пробормотала девушка, не справляясь со смущением.

– Хорошо. Я помогу, - Минато погладил Нину по голове и поцеловал в висок. Девушка на это широко улыбнулась, смахнув его соломенного цвета челку с небесно голубых глаз.

Минато складывал посуду на подоконник, а Нина уже разбиралась что убирать в холодильник, а что в раковину. По радио играла какая-то приятная музыка на английском языке, соответствующая беззаботной радостной атмосфере. Девушка пританцовывала, смеялась и рассказывала разные случаи из своей жизни. А Минато слушал и не мог наслушаться. Её голос, её улыбка, её движения - он любил всё в ней.

– Сможешь вот так?
– Нина изобразила танцевальное движение. Минато, внимательно смотря на девушку, пожал плечами и попробовал повторить. Легкое, казалось бы, движение, чуть не свалило Намикадзе с ног. Нина рассмеялась, прикрыв рот ладонью.
– Не во всем шиноби хороши, а?
– Она подмигнула Минато, отправившись мыть посуду, чуть пританцовывая. Шиноби улыбнулся, смотря на неё… а потом стал заносить стулья в дом. Стол был не очень-то тяжелым, тем более если усилить тело чакрой, потому Минато и его занес в дом.

– Он же тяжелый!
– Возмутилась Нина, увидев Намикадзе, уже почти занесшего стол на кухню.

– Нисколько. Я же шиноби, - улыбнулся Минато в ответ. Нина хотела что-то сказать в ответ, но задумавшись, нахмурилась.

– Ладно, ты прав, - сдалась она, рассмеявшись. Настроение у неё было просто волшебным. Все проблемы остались позади, с её плеч упала та гора из проблем и переживаний, и теперь девушка чувствовала себя легко-легко. Того и гляди, сейчас полетит! Это признание Минато и их недавний разговор раставил все точки над i. В самом деле, что плохого во всем этом? Любовь - это же прекрасно! От таких мыслей, правда, девушка неизменно краснела… но она привыкнет!

Посуду мыли вместе. Нина намыливала посуду и смывала с неё пену, а Минато протирал и убирал в шкаф.

– Знаешь, я так помогаю Вере Николаевне по дому. Она моет посуду, а я её протираю, - сообщил Намикадзе, который стоял рядом с девушкой, касаясь её плеча своим.

– Это замечательно. Тебе нравится у них?
– Улыбнулась ласково Нина, посмотрев на Минато теплым-теплым взглядом зеленых глаз. Минато не смог не улыбнуться в ответ.

– Они замечательные люди, но комната на чердаке мне как-то уютнее, потому что я всегда мог спуститься и увидеть тебя, - без задней мысли сказал Намикадзе. Нина удивленно посмотрела на него… и тут же залилась краской. Да что там, он тоже покраснел, поняв, что сказал! Нина и Минато, красные и смущенные, отвернулись друг от друга, занимаясь посудой.

Последняя тарелка была помыта, протерта и убрана в шкаф. Нина закрыла кран, вытерла руки о полотенце. Минато повесил сушиться то полотенце, которым вытирал посуду, на спинку стула.

– А ты… собираешься рассказать им о том, кто ты?
– Поинтересовалась Нина, поставив чайник на плиту и зажигая конфорку. Намикадзе сел за стол, наблюдая за девушкой, которая уже привычно занималась приготовлением чая из трав, которые собственными руками заботливо собрала.

– Зачем? Думаю, им лучше не знать об этом, - честно ответил Минато, прикрыв глаза. Легкий ветерок дул в окно, шумел лес и смеялись в бане взрослые, на кухне, под потолком, горела лампочка в оранжевом абажуре, играло радио, доносились запахи трав, Нина готовила чай. Как же Минато хотелось, чтобы всегда было так! Чтобы они вместе мыли посуду каждый вечер, вместе пили чай, разговаривали и дурачились.

– Вдруг ты исчезнешь? Они будут волноваться, искать тебя. Какого это искать кого-то, не зная, что никогда не найдешь?
– Нина прикусила губу, почувствовав, что вот-вот расплачется. Ведь и правда, то что Минато оказался в её мире не значит, что он теперь останется здесь навсегда! Он может исчезнуть в один прекрасный день точно также, как и появился: совершенно внезапно.

Минато сидел, как громом пораженный. О чем он не подумал, так это об этом. Собственные чувства застили ему глаза, и он забыл, что не принадлежит этому миру. Что его, возможно, “выдернет” обратно. Обратно, где он почти генин, где ничего не слышали об интернете, машинах, компьютерах, русской литературе, о других языках, где нет Нины…

– Если я исчезну, то обязательно найду способ вернуться к тебе, - Минато стремительно встал и подошел к девушке, развернув её к себе. Она смотрела на него влажными от слез глазами.
– Я обязательно что-нибудь придумаю, - уверенно сказал Намикадзе, смотря в её глаза. Она слабо улыбнулась.

– А… как же твой мир? Разве ты не скучаешь по нему?
– Пробормотала Нина, убрав руки за спину и выворачивая их. В ней поселилось такое отвратительное, такое эгоистичное желание никогда не отпускать Минато, не считаясь с его чувствами!

– Скучаю?.. Да, немного. Я привык к законам того мира, но там нет ничего, к чему бы я хотел вернуться. У меня там нет никого настолько же близкого, как ты, - Намикадзе почти не кривил душой. Он скучал по своему миру, по Конохе, по гордому Фугаку, считай, единственному другу. Но не стоил весь тот мир разлуки с Ниной.
– Нина, я обещаю, я вернусь к тебе, чтобы не случилось, - Минато заключил лицо Нины в своих ладонях, проникновенно заглядывая в её глаза. Она выдохнула, прикрыв глаза, и обняла Намикадзе, прижавшись к нему.