Полёт феникса

Когда паланкин опустился на землю и Ле Лан, почтительно отведя занавес в сторону, помогла мне выйти у ступеней дворца Великого Превосходства, мне поклонился посланный вперёд Шэн Мий.

— Ваше величество, умоляю простить нерадивого слугу.

— Что случилось?

— Я отправился вперёд доложить о вашем прибытии и услышал… Его величество сейчас беседует с сановником Раем о… о вас. Слуга считает, что вашему величеству лучше услышать самой.

Я приподняла брови, несколько удивленная постановкой вопроса. Мне откровенно предлагают подслушать, вот как? Что же такого сановник Рай может обо мне говорить? Вообще-то обо мне Тайрену уже много чего наговорили, один такой разговор мне уже довелось слышать своими ушами. Тогда Тайрена посетил самолично один из трёх Великих наставников, полагающихся императору наряду с тремя Великими верховниками, Великий опекун Динь Е. Как раз в момент его прихода я сидела у Тайрена в кабинете, Великий опекун со всей положенной почтительностью попросил о разговоре наедине, и я вышла в соседнюю комнату. Вот только сановник Динь не учёл, что здешние деревянно-бумажные стены прямо-таки созданы для подслушивания. Или, быть может, счёл, что императрица не унизит себя прикладыванием уха к стенке, даже искушаемая бормотанием голосов из-за двери? Плохо же он тогда знал императриц.

— …Развлекался, выпуская стрелы вверх и называя это "стрельбой по Небу", был распущен, пил много вина и слушал женщину. Всех чиновников, которые пытались увещевать его, он тут же казнил. Все благородные люди Ин говорили: "Это второй тиран Е, надо казнить его поскорее". Вы же помните, ваше величество, чем всё закончилось? Подданные царя Хэйи-цзана обратились в соседнюю Цунь, с тем чтобы низвергнуть его, Ин была завоёвана войсками Цунь, разделена на части, и жертвоприношения предкам рода Чжаи прекратились.

— Я всё это прекрасно помню, — голос Тайрена был тихим и опасным. — И в чём же, позвольте спросить, вы уподобляете меня царю Хэйи-цзаю? Быть может, я развлекаюсь стрельбой по Небу? Или пью слишком много вина? Веду себя распущенно?

— Вашему величеству известно, в чём. Вы возвели в императорское достоинство женщину вашего отца. Одно это очерняет ваше величество в глазах ваших предков и простолюдинов.

— Вы их спрашивали? — кротко спросил Тайрен. — Моих предков и простолюдинов?

— Прошу прощения у вашего величества?..

— Императрица Фэй добродетельна, умна и предана нам. Найти такую женщину — большая удача для нашей династии.

— Слуга осмелится возразить, ваше величество. То, что я упомянул — уже плохо, но это касалось Внутреннего дворца и было личным делом вашего величества. Однако императрица Фэй не ограничивается властью над Внутренним дворцом. Разве её величество не имеет влияния на то, как решаются государственные дела в империи? Разве ваше величество не прислушивается благосклонно ко всему, что она скажет? Недаром говорится: если курица возвестила утро, дому конец. Молю ваше величество склонить свой слух к словам старого слуги — отошлите императрицу или хотя бы призовите её к порядку! Или у вашего величества нет достойных советников? Женщина, взявшая власть в руки, способна лишь губить и разрушать, как погубила Первую империю Чжан Дандан! Молю ваше величество — не губите империю!

Тайрен довольно долго молчал.

— Но ведь на вас я могу положиться, господин Великий опекун? — официальным тоном спросил он.

— Разумеется, ваше величество, во всём.

— Значит, я могу доверить вам важное дело.

— Приказывайте, ваше величество.

— Вы знаете, что область Чжучхе подверглась двойному разорению от рук варваров — когда они шли от границы степей к столице, и когда под ударами наших войск откатывались назад. Почти все чиновники в ней погибли либо разбежались, и я до сих пор не назначил нового начальника области. Между тем опасность ещё не миновала, степняки могут в любой момент снова вторгнуться в наши владения. В таком месте мне нужен человек надёжный и опытный. И я не знаю никого, кто подошёл бы лучше вас, сановник Динь.

На этот раз долго молчал сановник, а вот я мысленно ахнула. Если Великий опекун — должность первого ранга, то начальник области — в лучшем случае третьего. Это не просто отставка с занимаемой должности, это понижение, да какое!

— Приказ будет готов в самое ближайшее время. Надеюсь, вы меня не подведёте, сановник.

— Подданный… примет указ, — казалось, что в горло Динь Е попало что-то, мешающее ему говорить. — Могу лишь… молить Небо, чтобы оно прояснило разум вашего величества, и Северная империя спаслась от уготованных ей бедствий.

— Не беспокойтесь, я приложу все усилия, чтобы бедствия её миновали. Идите.

Прозвучали медленные шаги, в соседней комнате стало тихо. Я выждала ещё какое-то время, после чего осторожно вышла в кабинет. Тайрен сидел за столом, задумчиво глядя куда-то перед собой. Я тихо подошла, обняла его сзади и прижалась щекой к его забранным в пучок волосам.

— Им нужен урок, — тихо произнёс Тайрен. — Всем им.

Я не стала переспрашивать, а он больше ничего не добавил. Указ вышел уже на следующий день, и в нём было прямо сказано, что сановник Динь лишился места Великого наставника за клевету на моё величество. Увещеватели, правда, сразу не унялись, но после ещё пары-тройки ссылок поутихли. И вот опять? Что же там сейчас может говориться такого, что способно так встревожить моего распорядителя?

Слуги кланялись мне, опуская бесстрастные взгляды — если их и удивило, что императрица ломится к своему супругу без доклада, они никак этого не показали. Остановить меня тоже никто не подумал. Двери в покоях Тайрена содержались в полном порядке, ни одна створка даже не скрипнула. И я мысленно благословила обычай ставить перед дверями деревянные ширмы — защиту от злых духов. Ибо духи, как известно, могут двигаться только по прямой, и обогнуть неожиданную преграду для них непосильный труд. На мой взгляд, с остановкой духов вполне могли справиться и повороты коридоров, но местные предпочитали перестраховаться. И вот — я могла, стоя за ширмой у входа, слышать всё, оставаясь для людей в комнате невидимой.

— …Император Гай-ди любил её без памяти, — услышала я. — И всё же, умирая, он оставил своему сыну и преемнику завещание — если госпожа Изящная супруга родит ребёнка, мальчика, то ради сохранения мира в стране и предотвращения смут её дитя нужно умертвить.

— Но этого делать не пришлось, — напряжённым тоном сказал Тайрен.

— Да, ваше величество. Однако если бы ребёнок всё же родился, долг вашего предка, как почтительного сына, был бы исполнить повеление.

— Мой долг почтительного сына велит мне прямо противоположное. Я дал обещание отцу, что Шэйрен никак не пострадает.

Я затаила дыхание. На миг вдруг стало очень жарко, а вот по спине, напротив, пробежал холодок.

— Ваше величество, долг перед государством превыше даже долга перед семьёй. Вы — Сын Неба и несёте ответственность перед Небом, предками и народом…

— Так, значит, такова, по-твоему, державная добродетель, которую я должен распространять?! Убить невинного ребёнка, сына императрицы?

— Ваше величество, какое отношение к этому ребёнку имеет императрица? Дочь рода Фэй никогда не рожала детей.

Повисло молчание, слышно было только, как Тайрен отдувается, словно после бега. Я сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Чего мне стоило не выскочить из-за ширмы и не впиться этими самыми ногтями в рожу советничка, кем бы он ни был, одному Небу ведомо.

— Простите старому слуге его откровенность, — тем временем заговорит тот, — но то, что я сейчас скажу, вам никто больше не скажет. Я знаю вас с пелёнок, знал вашу матушку, неоднократно вступался за вас перед вашим отцом. Я понимаю ваши чаяния и желания вашего сердца. Уступив им, вы ввели во дворец женщину, которую полюбили. Удочерение её родом Фэй позволило соблюсти внешние приличия, но… Принц Шэйрен подрывает и приличие, и ваше положение уже тем, что существует. В глазах двора и народа он напоминание о грехе, вами совершённом.