Полет над пропастью

Я удобно разместился на циновке и погрузился внутрь себя. Пламя сверкало ярко, мир был полон эйдоса, по крупицам взятого извне. Медитировал я часто и подолгу, техника извлечений сил из внешнего мира получалась довольно неплохо. Впрочем, сегодня я перейду на новый уровень сложности. Немного практики в управлении эйдосом удовлетворили мои ожидания. Лучше точно не станет, а оставаясь на этом рубеже развития, я теряю возможности. Приступим!

Приблизившись к мембране мастера Майрона, я нерешительно помялся пару минут и сунул руку вовне. Кулак обожгло огнем! Не представляю, как именно тот практик умудрялся выдержать такую боль по всему телу?? Но хватит боятся!! В крайнем случае я умру, но ведь я и так мертв, чего мне терять?

Во второй раз я следовал инструкции и мягко прикоснулся к мембране. Кончики пальцев лишь слегка зачерпнули, охватили ее с внешней стороны, чтобы резко дернуть в другую сторону. С оглушительным треском в оболочке образовалась дыра размером с кулак. В нее хлынул поток эйдоса. Выглядело как столп гейзера, бьющий по моему внутреннему миру. Этот однако не попал прямо по Пламени. На небольшом удалении гейзер терял силу, тиранический эйдос принялся накапливаться, создавая пока маленькие, речки и озерца. Вместе с этим я ощутил первые признаки перемен, внутри живота поселилось стойкое чувство холода, и оно нарастало. После третьего прокола ощущения превысили тот порог, на котором я еще мог их игнорировать. Руки давно онемели, управлять ими становилось все сложнее. Холод распространился уже на все тело. Разум пока держался, но становилось труднее даже просто думать! Пожалуй хватит с проколами, теперь надо выжить!

Лавируя между потоками эйдоса, весьма напоминающими лаву, я удалился к Пламени. Лава подбиралась уже и сюда, заполняя внутренний мир полностью, не оставляя ни одного уголка. Здесь однако ее еще не было. Внешний эйдос поддавался управлению ничем не хуже того, что ранее, так что выстроить купол моей любимой «Стальной жемчужины» оказалось несложно. К моему разочарованию, первый опыт буквально смело напором эйдоса. А из проколов напирали все новые и новые силы!

Лишь с пятого раза удалось соорудить щит достаточной силы, чтобы он мог удержать потоки лавы эйдоса. Щит прогнулся, в некоторых местах случались новые проколы, но я неустанно латал их, таким образом еще более уплотняя щит. Не знаю, сколько времени прошло прежде, чем содрогания внутреннего мира закончились. Щит выдерживал, эйдос наплыл и заполнил весь кругозор. В итоге маленькая область с Пламенем внутри оказалась как горошина в супе, нигде больше не было уголка без влияния эйдоса. Разум уже принялся сбоить. От Холода, именно Холода, с большой буквы, не то, что зубы ходуном ходили, замерзали мысли! В реальности же тело, сидящее на циновке давно приобрело ледяной синий цвет, изо рта вырывались холодные выдохи, но я этого не знал. Нельзя отключаться! Нужно завершить трансформацию.

На последних остатках здравого состояния я ухватил малюсенькую струйку эйдоса, из которой состоял щит и направил ее внутрь Пламени. Получив даже такое небольшое питание, оно вспыхнуло новыми красками, стало совсем немного, но теплее. На один маленький шажочек младенца я стал ближе к костру, теплу и уюту. Вот значит, как выглядит первая преграда, могучий холод. Теперь остается только прожить… достаточно долго…

… не знаю, сколько времени я пробыл в отключке. На плаву меня держала лишь мысль, впервые посетившая разум в попытках убежать от черной дыры: «Я дойду! Чего бы то ни стоило, дойду!» Упрямство помноженное на жажду приключений видимо помогло и здесь. Разум отключался в полубредовое или откровенно бредовое состояние, но не отрубился целиком. Иначе, подозреваю, кокон щита просто распался бы. Вместе с этим Пламя залило бы обжигающе холодным эйдосом и я бы умер.

Сейчас же, все еще было холодно, но видимо ситуация стабилизировалась. Пламя легко поглощало эйдос внешнего мира, идущий к нему по тонкому ручейку, при этом постепенно трансформируясь во что то новое. Конечно, это стало известно благодаря свитку, при ТАКИХ медленных темпах невозможно заметить качественную разницу. Немного времени истратил на создание других питающих нитей. Боль при этом нарастала, поэтому оставил столько, чтобы трансформация проходила хоть немного быстрее, но при этом боль не мешала заниматься насущными делами. Со временем я привыкну к ощущениям и даже усилю натиск эйдоса. Судя по знаниям свитка, три прокола не считаются ни выдающимся результатом, ни даже хорошим. Это где то среднее достижение, причем в нижней области среднего. Переход на второй, третий и последующие горизонты, должен лишь увеличивать количество проколов, пока внешняя мембрана не исчезнет полностью.

Итак, первую преграду мы прошли. «Могучий холод», как значится в свитке, сократился до досадной помехи, но терпеть его было вполне возможно. Следующей там значится звенящая тишина. Что бы она значила? Никаких отличий я не видел, но они не заставили себя ждать. Стоило лишь выйти из медитации, стала ощутима разница. Я находился на границе полной беспомощности! Ни слуха ни зрения не существовало. Глаза и уши при этом присутствовали вполне нормальные, но спустя пять минут паники вспомнились слова наставника: это всего лишь имитация, техника, предоставленная нам Фонтаном и его госпожой, чтобы привыкнуть к новым реалиям. Теперь же я официально ступил на путь создания собственного тела.

В ушах действительно звенело. Даже не так, здесь присутствовал такой оглушительный звон, что кроме него решительно ничего другого было не слышно. Из глаз, и тех же ушей шла кровь. Хорошо хоть осязание присутствовало – это позволяло хоть как то ориентироваться в пространстве.

Подавив панику я вновь окунулся в медитацию. Здесь все было… привычно что ли. Внутренний мир успокаивал, стимулируя еще более глубокую медитацию. Вновь я потерял счет времени. Разум ускользал, но не как раньше, в потоках обжигающего холода, а в бешенном ритме размышлений. Идеи стремительно сменяли друг друга, перед глазами проскакивали видения вещей, событий и действий, о которых я даже не мыслил, будучи вовне. Одна из таких идей заключалась во взгляде на Пламя изнутри.

Я никогда не был так близко к средоточию своей жизни, но сейчас разум погружался все глубже, доходя к центру, самой основе Пламени. Удивительно, но здесь оказался малюсенький прообраз человеческого тела. Руки, ноги, тело, голова, уши, нос, рот – все присутствовало. Можно было разглядеть даже шероховатости на ладонях, если достаточно сосредоточится. Именно сюда тянулись нити от Кокона, по пути напитывая Пламя, именно здесь происходила трансформация.

Не останавливаясь, я из любопытства устремился в еще более тонкие материи. Погружение привело меня в царство чистых линий силы. Здесь, на первый взгляд все стремилось, циркулировало, колыхалось и вместе с тем находилось в равновесии. Однако досадным фактом стало то, что ни одна нить не была присоединена к центру. Может, этим центром было сердце, может мозг, с этой позиции невозможно было различить. Оно даже нормальной формы не имело, но огромный относительно других линий, жгут переплетающихся канатов, пропустить было невозможно. Предстоял выбор среди большого количества маленьких струн. Каждая из них была по своему важна, мне же сейчас нужно настроить органы чувств. Снова потерялся во времени. Сколько прошло минут, может даже часов, не знаю. В итоге я бережно и аккуратно присоединил к центру одну из струн, в четкой уверенности, что именно она отвечала за слух.

Удивительно, но я не ошибся. Чувство собственного тела, или может интуиция, не важно. Так или иначе, со струной я угадал… и окунулся в океан новой боли. Настолько сильной, что меня даже выкинуло из медитации, а затем выкинуло и из помещения, к знакомому колодцу с Хранительницей возле него. Звуки ворвались в голову все разом. Если только что было умиротворительно тихо, то теперь как будто бомба взорвалась прямо внутри головы. Небольшой фонтанчик крови брызнул прямо из ушей, я кашлял и отплевывался, едва успевая вздохнуть. Спустя несколько минут какофония схлынула, наконец то можно перевести дух. Да, мне еще предстоит восстанавливать зрение, но увольте, как нибудь потом. Да и Хранительница выбросила меня. Это ощущалось в атмосфере.

– Поздравляю, маленькая тля. Теперь ты еще на шаг ближе к силе, которой так жаждешь. В мире тебе встретятся еще многие преграды, но я рада, что ты показываешь готовность сражаться с ними.

– Благодарю, госпожа. Скажите, как долго я отсутствовал?

– Твой прорыв длился пятнадцать часов, – неожиданно другой голос раздался поблизости от хранительницы. Наставник? – Госпоже пришлось позвать меня, иначе выброс состоялся бы намного ранее.

– Старший Малладор, вы… оплатили мое время?

– Да, именно это я и сделал. Обидно было бы терять перспективные кадры. Но теперь ты должен мне 10 тысяч Доблести. И я их взыщу, не сомневайся. – Голос наставника из строгого стал довольным. – Поздравляю с прорывом, малец.

– Хотя ты не полностью завершил переход, такое не возбраняется. Фактически лишь первая преграда холода считается главной. Пройдя ее, ты ступил на границу Кокона, создав его внутри своего мира.

– Легенды и свитки рассказывают о многих случаях реформации тела. Некоторые практики не сразу проходили другие преграды, на долгие месяцы и даже годы оставаясь глухими, слепыми, немыми, не в состоянии даже ходить. Поразительно, но легенды говорят, что чем дольше практик остается без какого то из ощущений, тем сильнее становится. Разум замещает отсутствующее тем, что имеет, развивая его до поразительных границ.