Полет ночной бабочки (Сборник)

Самсон задумался, переваривая полученную информацию, и наконец объявил:

– Прежде всего надо отыскать твоего дедка, раз он убийцу видел. Когда ты приехала на вокзал, его уже не было?

– Нет, – покачала головой Евгения.

– В лесу он вряд ли сегодня заночует, – протянул Самсон. – Земля после ливня сырая.

– Гринев! Сгоняй с ней, – он кивнул на Женьку, – на заброшенную ферму. Там обычно бомжи отираются. На остановках посмотрите. Потом отвезешь девушку домой, а сам вернешься сюда.

Когда вышли из отделения, Анатолий открыл дверцу служебной машины и сказал Женьке:

– Садись на переднее сиденье, рядом со мной. – Тон у него был строго официальный.

– Гриня! Да я могу и на коленки к тебе сесть, – подколола его Женька, – и даже баранку крутить!

– Тьфу ты, – сплюнул парень, решив ничего больше не говорить, чтобы не нарваться на новую колкость.

Они выехали со двора и направились к заброшенной ферме на краю городка. Дважды Гринев останавливался. Один раз возле базарчика, заметив на лавке спящего человека. Выяснилось, что это совершенно не тот, кто им нужен. Мужик просто перебрал к вечеру, и ускользающее сознание подсказало ему единственно правильную мысль: арендовать временно эту лавочку, пока не начнут ходить ноги.

Все это он и сообщил младшему лейтенанту и девушке, тараща на них зенки. После чего как ни в чем не бывало снова уснул.

Второй раз фары выхватили из темноты кучу мусора на земле, и Гринев принял ее за человека. После этого он дал газа и уже без остановок помчался к заброшенной ферме.

Остановившись у повалившегося забора, младший лейтенант вооружился фонариком, и они направились к темному проему, похожему на огромную пасть сказочного чудовища.

Луч выхватывал из темноты темные деревянные стойки. Противно пахло прелой соломой.

В одном месте кружок света остановился на спящем человеке, свернувшемся калачиком на небольшом стоге.

– Вставай! – Толик грубо тряхнул бомжа за плечо. Тот скатился вниз и застыл, уставившись на молодых людей остекленевшими глазами. Человек был мертв.

Женька не выдержала и отошла в сторону. Гринев подошел к девушке, спросил:

– Он?

Та молча кивнула, не в силах ответить.

* * *

Хлесту так и не удалось уснуть. Едва он задремал, в дверь позвонили.

Петька ошалело помотал головой и включил свет. После обильного пития голова была свинцовой. Хлест жадно допил остатки кваса и лишь после второго звонка поплелся открывать дверь.

К немалому своему удивлению, увидел Плюя.

– Ты чего людей по ночам будишь? – пропуская товарища, поинтересовался он.

– Оклемался? – скидывая кроссовки, гость протянул Хлестову две бутылки пива.

– Ты пришел угостить меня пивом? – закрывая за ним дверь, хмыкнул Петр.

– Помнишь, днем я о деле тебе толковал?

– Ну, – присаживаясь за кухонный стол, насторожился Хлест.

Плюй нашел открывалку, откупорил бутылки и стал пить прямо из горлышка. Подождал, пока Петька опорожнит свою, продолжил:

– Хочешь двадцать кусков заработать?

– Двадцать тысяч? – переспросил Хлест.

Плюй молча кивнул.

– Ну и что дальше?

– Хату одну надо вскрыть. Только аккуратно. Если сделаем – нам с тобой по двадцать кусков.

– Что за хата?

– Да коллекционер один. Около больнички коттеджи видел?

– «Новый русский»? – ухмыльнулся Петька.

– Нет, старый еврей, – хмыкнул Плюй.

– Золотишко? – глаза Петра загорелись алчностью.

– Этим он не грешит. Денег больших тоже в доме не держит. Живет, скажем прямо, не бедно, зато сын у него – тот деньжищами ворочает. Но дело не в этом. До сына нам не добраться. Семен Матвеевич – так зовут старика – обидел хорошего человека, и тот решил его наказать.

Плюй внимательно следил за реакцией Хлеста на его предложение. На лице уголовника не дрогнул ни единый мускул, лишь по глазам было видно, что он с интересом слушает.

– Так вот, – продолжил Плюй, в очередной раз глотнув из бутылки, – у старика есть коллекция. Разные безделушки. Стоят они не так чтобы, но самое главное – дорожит он ими очень. Так вот наша задача – извлечь их. За это, как я тебе уже говорил, нам по двадцать кусков отвалят. Ну как?

– Дело стоящее, – как бы размышляя, не спеша отозвался Петр. – Только откуда ты знаешь, что нужно брать? Я в мишуре ни бум-бум.

– А я тебе фотки покажу. Всего шесть предметов. – Он достал из кармана несколько снимков и протянул подельнику. – Операция была продумана до мелочей и планировалась на конец недели. Но тут стало известно, что сын хочет взять у отца коллекцию на какую-то выставку. Когда вернет – неизвестно. Поэтому я к тебе и пришел. Провернем дело сегодня, завтра утром с бабками будем.

Плюй выжидающе уставился на Хлеста.

«Ох, Витенька, Витенька, корешок ты мой старинный – какой же ты круженый стал. Пи…шь мне и глазом не моргнешь. Только я тебе не фраер дешевый, чтоб просто так твои сказки глотать», – думал Петр, с чуть заметной усмешкой рассматривая фотографии.

Хлест мало что понимал в художественных ценностях и сейчас, глядя на шесть прекрасных вещей, даже представить себе не мог их истинной стоимости. Но он обладал волчьим чутьем на добычу. И это самое чутье плюс лживый Витькин рассказ говорили ему, что вещи стоят намного дороже, чем те крохи, которые собираются кинуть ему.

– Так ты говоришь, нужно сегодня ночью сработать?

– Обязательно. Иначе опоздаем.

– Как ты себе все это представляешь?

– Да тут и представлять нечего. Безделушки стоят в комнате наверху. Сигнализацию отключат. С нами будет спец по таким делам.

– Больно гладко у тебя все получается! – усмехнулся Петька. – А почему раньше этого не сделали?

– Нужды не было, – развел руками Плюй.

– Кто с нами будет работать?

– Ты его не знаешь. Мой кореш, из Тарасова. Вполне надежный.

– А если старик проснется?

– Ну, врежем ему разок. Не до смерти, а так – пусть отдохнет до утра.

– Ладно, заметано, – согласился Хлест, и они ударили по рукам.

Хлест нисколько не сомневался, что дело предстоит серьезное и не исключены сюрпризы. Воровской опыт подсказывал ему не рисковать и послать Плюя подальше.

Но тут он подумал, что судьба дарит ему тот единственный шанс, о котором он так мечтал: украсть столько, чтобы хватило на всю оставшуюся жизнь.

– В три подгребай к больнице. Там встретимся. Инструмент у меня есть.