Полет сокола
Шрифт:
– За этим шустрым тоже присматривайте, – велел Нагиба. – Заорет – тресните по голове. Старшим в городище брат мой троюродный, но всё же побережемся.
– А ну-ка сел! – рявкнул Угрюм, ухватив Радима за волосы, перетащил на скамью. – Ёрш, глаз с него не спускай. Слыхал, что старший велел? Вякнет – огрей по макушке.
– А потом с ним чего? – поинтересовался Ёрш. – В озеро выкинуть?
– Вот еще! Раб денег стоит. За ноги до подворья дотащишь. Чай, недалеко, шкура о камни вся не сотрется!
И Угрюм захохотал над собственной шуткой.
На причале их встретили.
–
– Нагиба, брат! – толстяк в желтой богато вышитой свите [6] попытался обнять купца. Но получилось неладно: животы мешали. – Чего к нам? Отдохнуть?
– Да, – согласился Нагиба. – А эти кто? – он кивнул в сторону кнорра.
– Нурманы из Бирки [7] . Домой идут. А с тобой кто? – спросил толстяк, понизив голос. – Рожи, я гляжу, чухонские.
6
Свита – древерусская верхняя одежда, предшественник кафтана.
7
Бирка – крупнейший торговый город средневековой Швеции.
– Эсты Арво-князя, – ответил Нагиба, тоже понизив голос, но Радим все равно его услышал.
Князь Арво… Знакомое вроде имя…
– Встанешь, где всегда, брат. Дом свободен.
– Ну да.
– Баню топить?
– Позже. Еды нам, тут и с собой. Пива… Бочонков пять. Тоже с собой возьмем.
– Пяти нет. Нурманы, – толстяк кивнул в сторону кнорра, – почитай, всё забрали. Пару найду. Из собственных запасов, наилучшее, только для тебя, брат!
– Премного благодарен, брат! – Нагиба поклонился и дал знак своим: пошагали.
Устроились на обширном подворье, огороженном саженным частоколом. Собрали во дворе столы, скамьи. Тут и бочонки с пивом подоспели. Есть чем отпраздновать удачный набег.
Ольгу выпустили из ларя не сразу – не раньше чем убедились, что никого из чужих на подворье нет.
– Сиди тихо, – предупредила ее Дайна, поднимая крышку, – не то снова в ящик посадят. Нагиба, трус, боится, что до твоего отца весть дойдет.
– И правильно боится, – с ожесточением проговорила Ольга.
Но кричать не стала, повела носом и облизнулась: уж очень вкусно пахло из булькающего котла.
Кто-то тронул Ольгу за рукав. Девочка обернулась и вскрикнула от радости – Радим!
Его развязали. Видно, решили, что никуда он из городка не денется.
– Нагиба ушел, – сообщил парень, усаживаясь на лавку рядом. – Вроде к нурманам. Хочет им утварь ромейскую продать. Сказал: «Нурманы домой идут, на севере такие чаши в большой цене». Ты как?
– Есть хочу, – честно призналась Ольга.
– Эти похлебку варят, – сообщил Радим. – С потрохами и свиным салом. Может, и нам достанется. А еще, – проговорил он шепотом, покосившись на тершегося неподалеку Ерша, – они пива много взяли. И один бочонок уже выдули. Если напьются, может…
Он не договорил,
но Ольга и сама поняла: бежать!– Может, – прошептала она в ответ. – Только ты, Радим… Не бранись больше с ними, ладно? Потише, ну понимаешь…
Радим понимал. Если его опять свяжут, а Ольгу запрут, какой тогда побег!
Глава 9. Камень против ножа, нож против меча
Похлебки голодной Ольге никто не поднес. А просить она из гордости не стала.
Отвернулась, чтоб не глядеть, как разбойники жрут…
И вдруг на колени плеснуло жирным и горячим!
Ольга вскрикнула.
– Ой! Какой я неловкий! – раздался лицемерный возглас.
Рядом с княжной стоял наглец Ёрш с полупустой миской в руках и откровенно веселился. Должно быть, ему велели отнести ей похлебку.
– И другого платья, как назло, нет! Иди, постирай, а я покараулю, – Ёрш давился хохотом, – чтобы никто не подглядывал…
Тут терпение Ольги кончилось. Она забыла, что собиралась быть тихой, вскочила, выхватила из рук отрока миску с остатками похлебки и надела ее Ершу на голову.
Вокруг грянул хохот.
– Ах ты!..
Ёрш в бешенстве замахнулся…
Но удара не вышло – руку перехватил Радим.
Мысли о том, что надо притворяться покорным, вылетели у него из головы. Ёрш поднял руку на Ольгу!
Ёрш был старше, выше ростом и наверняка сильнее, но Радиму – плевать. Подцепил под ногу, дернул за руку и Ёрш полетел на песок.
Радим прыгнул сверху, но Ёрш отбросил его ногой и тут же вскочил. В руке – нож. Хороший. Лезвие – в пол-локтя длиной.
У Радима ножа не было. Отобрали.
– Конец тебе, щенок! – пообещал Ёрш, с противной ухмылкой надвигаясь на Радима. – Выпотрошу, как куренка!
Радим попятился, споткнулся о камень… И вдруг, быстро наклонясь, загреб двумя руками: левой – песок, правой – камень, о который споткнулся.
Песок полетел в глаза Ёршу. Тот заорал, махнул ножом почти вслепую, но достал. Задел самым кончиком, распоров рубаху и кожу на плече Радима. Пустяк.
А вот удар камня, которым Радим с размаху приложил Ёрша по гадкой роже – это уже не пустяк.
Ёрш выронил нож, схватился за физиономию, заверещал, как девчонка. Из-под его ладоней потекла кровь.
Разбойники, которые только что следили за потасовкой с веселым любопытством, как за разодравшимися собаками, громко подбадривая своего, враз замолкли.
И разом уставились на Угрюма.
Тот, зло оскалившись, выскочил из-за стола, подскочил к сыну, треснул его по спине:
– Хватит выть! А ну покажи!
Ёрш убрал руки. И перестал верещать – только всхлипывал. С его подбородка капала кровь, длинный хрящеватый нос смотрел на сторону.
Угрюм ухватил скособоченный нос и резким движением поставил на место. Ёрш снова взвыл. А его отец вытянул меч и вложил в руку сына:
– Убей его! – рявкнул он, указав на Радима. Забыл, видно, от ярости собственные слова о том, что раб денег стоит.
– Не трогай его! – закричала Ольга, бросаясь на помощь…
Но ее перехватила Дайна.
– Не лезь в дела мужей, княжна!