Полёт

– Блять, - подпрыгивает он, мгновенно отодвинувшись от меня.

– О, боже мой, - говорю я себе под нос, держа руку на груди, работающей над моим дыханием и второй держусь за лоб.

Это было… слишком близко. Чёрт, слишком близко.

– Нет, нет спасибо, - говорит он, запуская руку в свои волосы, выдыхая воздух изо рта.

– Точно? У нас есть арахис, миндаль, фисташки, чипсы, драже, шоколад, - она смотрит на нас, показывая большой выбор.

– Нет, спасибо, - говорю я, в моём голосе отдышка.

– Хорошо, - она улыбается нам, перемещая её тележку дальше, делая шаг вперёд. – Я буду рядом, если вам что-нибудь понадобится.

Я издаю небольшой нервный смешок, глядя в окно. Не могу поверить, я почти сказала, что хочу поцеловать его. Слава Богу, стюардесса прервала нас, это было бы так неуместно поцеловать его, даже если я умирала от желания. Он смотрел на меня так, будто действительно хотел, чтобы это произошло, он даже не стеснялся спросить. Но он незнакомец, и это неправильно. Это ведь неправильно?

Я хотела, чтобы это случилось, но я не такая, да?

– Ты не ответила, - говорит он, только его голос заставляет мою грудь быстро двигаться вверх и вниз.

– Э… - я прочищаю горло, глотая мою нервозность раз и навсегда. – Я должна?

Я смотрю на него, свет в салоне всё ещё приглушён, но почему-то я вижу больше его, выражение его лица не так серьёзно, но я всё ещё вижу голодное желание в его глазах, похоть.

– Конечно, - шепчет он, я не знаю, когда моё тело повернулось к его лицу, но вот я перед ним, единственное, что нас отделяется друг от друга это подлокотник, который работает в качестве барьера.

– А как на счёт выпить? – стюардесса возвращается, из-за чего мы во второй раз отпрыгиваем обратно на наши места.

– Иисус Христос, - он тихо вскрикивает, пытаясь контролировать свой голос. – Мы в порядке!

– Вы уверены? У нас есть разные соки, газированные напитки и коктейли, - вежливо улыбается она, но прямо сейчас, всё, что я хочу это чтобы она ушла.

Никто из нас не отвечает, она принимает наше молчание как намёк, чтобы оставить нас. Второй раз подряд. Впечатляет.

– Она полностью убила атмосферу, - говорит он, через мгновение, позволяя смешок.

– Ага, - говорю я, несмотря на то, что внутри до сих пор умираю.

Когда я впервые увидела его садящимся рядом со мной, я была убеждена, что меня вообще к нему не тянет. Не в этом смысле, по крайней мере. Я думала, что девушка, которая падает в обморок при нём без мозгов. Как причиной может быть плохой парень с заносчивым поведением? Не понимаю. Но я была неправа.

В моём мозгу из-за него мысли мчатся со скоростью света. Каждый кусочек заставляет вас хотеть его. Он показал мне многие его стороны. Грубый мудак, который только и заслуживает, чтобы быть игнорирован, его милая заботливая сторона, которая любит свою семью больше всего на свете, его тайная сторона, когда он говорит об искусстве и задаёт серьёзные вопросы, его сексуальная сторона, которая может заставить тело пылать огнём только из-за одного взгляда зелёных похотливых глаз. Он больше, чем просто плохой мальчик с ужасным поведением, из-за чего почти невозможно не проиграть в его игре.

Я, должно быть, схожу с ума. Мне нужно успокоиться.

Даже когда я пытаюсь убрать мысли из головы, я не могу. Я не хотела поцеловать кого-то в возрасте. Даже с Беном, когда впервые влюбилась в него, если быть честной. Просто лёгкое прикосновение пальца Гарри к моим губам заставило меня почувствовать более сильно, чем за всё время поцелуев с Беном. Он не так хорошо целуется.

Я теряюсь, глядя на него, пока он смотрит в сторону, он выглядит раздражённым, смотря вдаль поджав губы, его наушники в ушах отсоединили его от внешнего мира. Не могу не задаться вопросом, каковы его губы на вкус. Они выглядят такими мягкими и полными.

Он выглядит так, что не определишь, что играет в его голове. Какую музыку он слушает? Я пожалела, что не взяла его телефон, когда он предложил. Я уверена, что он слушает очень классную музыку, хороший классический рок или даже гранж.

Подождите минуту… Почему я вообще беспокоюсь о нём? Я не должна заботиться о нём или о чём-нибудь, что связано с ним.

Он просто незнакомец, которого я встретила несколько часов назад. Я не должна была позволить ему подойти так близко ко мне и почти поцеловать себя. Это не я. Это часть меня, с которой я никогда не сталкивалась раньше.

Как способ успокоиться от своих мыслей, беру свой блокнот и карандаши, вставляю наушники, включая музыку, позволяя моему разуму потеряться в бумаге, пока я рисую. Карандаш струиться сам по себе создавая разные небольшие каракули, это, правда, помогает успокоить мысли. Теперь, когда я думаю об этом, он даже не удосужился спросить меня, было ли мне хорошо с ним, он просто накинулся на меня. Ну, я, наверное, утрирую, я не остановила его.

Почему я позволила ему затащить себя в ловушку? Он всегда такой с девушками, он встречается?

На самом деле, он известный бабник, может быть, я просто ещё одна жертва в его списке. Не удивлюсь, я едва его знаю. Отныне я должна держать дистанцию. Я не против говорить с ним, или шутить местами, но такой близости быть не должно, это точно было неуместно.

– Вау, это очень здорово, - говорит он, но я не слышу его из-за музыки, играющей в моих наушниках.

Я вынимаю один, улыбаясь ему.

– Что? Прости, я не услышала.

– Я сказал, что это замечательно, - повторяет он, указывая на мой блокнот.

Сейчас я действительно смотрю на мой рисунок. Я нарисовала лес или что-то похожее с оленем и волком посередине. В углу страницы есть очень детальная прорисовка его пухлых губ, которые вы можете чувствовать даже через страницу. На другом углу рисунок руки с кольцами и на ней тату крошечного креста, я быстро стираю его ластиком, прежде чем он замечает, оставив только контур.

– Спасибо, - говорю я, стирая улики. Я надеюсь, он не увидел, что это была его рука на бумаге. Моё подсознание, должно быть, играет со мной в игры.

– Я посмотрю? – спрашивает он, кладя наушники на шею, из них слышится бормотание мелодии.

– Конечно, - говорю я, взглянув на него в последний раз, проверяя, что доказательства полностью исчезли.

Я даю ему записную книжку. Моя рука нервно трясётся, он усмехается над моей реакцией.

Он молчит, разглядывая рисунок, я смотрю на него с нетерпением. Сейчас я определяю музыку из его наушников, он слушает Шопена, он никогда не перестанет меня удивлять.

– Ты слушаешь классическую музыку? – спрашиваю я, что заставляет его глаза подняться вверх за миллисекунды.