Полёт
Шрифт:
– Нет. Я не танцую, - я трясу головой, выпуская небольшой смешок.
– Ты знаешь, что хочешь, - он двигает своими плечами вверх и вниз, его руки и бёдра слегка двигаются, делая один шаг, приближаясь ко мне.
– О Боже, - я закрываю глаза, мысленно их закатывая. Он, безусловно, что-то значит для меня.
Я, наконец, начинаю двигать головой в ритм. С этими словами он берёт мою руку и перемещает ближе к себе в том небольшом пространстве, что мы имеем. Он водит наши тела из стороны в сторону, что заставляет меня хихикать из-за его странных движений, я уже могу сказать, что он не очень хороший танцор. Он пытается повернуться, но из-за ограниченного
– Прости, - он отталкивается от меня, поднимает мою руку вверх и заставляет повернуться.
Я поворачиваюсь один раз и два раза в последний раз, смеясь и улыбаясь всё время. Он использует мою руку и ведёт нас, мы стоим грудью к груди, одна из его рук теперь покоится на моей спине, в то время как он движется. Я не против его близости, я смотрю на него просто чтобы найти его широкую улыбку, его сияющие глаза. Затем он уставился на мой рот, заставляя меня закрыть губы и с трудом сглотнуть.
Мы снова лицом к лицу.
– Ты хорошо танцуешь, Фрэнсис, - говорит он мне на ухо, мы сейчас танцуем медленно, хотя мелодия быстрая.
– Ты тоже неплохо, - говорю я, располагая мою голову на его груди.
– Вы танцуете как дети, не давая мне покоя! – мы слышим громкий голос, доносящийся из соседней кабины. Когда мы оборачиваемся, старик хмуро смотрит на нас. – Двигаетесь и двигаетесь и говорите. Не танцуйте. Я спал!
Требуется много усилий, чтобы не рассмеяться, прячу моё лицо в груди Гарри, сдерживая смех.
– Господи, - усмехается Гарри, качая головой и отпуская мою руку. – Мы сожалеем, мы не хотели…прервать ваш сон, - он протягивает руку. – Я Гарри Стайлс, приятно познакомиться сэр.
– Да, да. Приятно познакомиться. Теперь вернитесь на ваши места и тишина, - говорит мужчина, качая головой и бормоча что-то на китайском.
Через мгновение Гарри развернулся, позволяя мне первой сесть на наши места. Я сажусь вниз с улыбкой на лице. Когда мужчина, наконец, отвернулся от нас и надел маску для сна на глаза, мы вдвоём начинаем истерически смеяться, стараясь быть не такими громкими. Может быть, это алкоголь в наших венах или небольшая музыкальная сессия или китайский мужчина или просто сам момент, но мне очень смешно.
Когда я, наконец, успокоилась, мой живот болит от смеха, я даже вытерла одну слезу с моих глаз.
– Это было потрясающе, - сказал он, пробегая рукой по волосам успокаивая себя. – Я даже чувствую, как хочу сделать это снова, - он пытается встать, но я тяну его вниз.
– Не смей, - говорю я, смеясь, находя мою руку, обвитую в его руке.
– Хорошо. Как прикажете, миледи, - он снова садится, двигает наши сплетённые пальцы вверх к его рту и оставляя поцелуй на моей руке.
– Почему ты такой? – медленно спрашиваю я, моя голова чувствует лёгкость.
– Что ты имеешь в виду? – он закусывает свою губу, его зелёные глаза встречаются с моими. Такой красивый зелёный оттенок, такой лёгкий и глубокий одновременно.
– Ты… ты хорошо со мной общаешься, - говорю я, мои веки вдруг чувствую тяжесть. – Я хочу, чтобы я встретила тебя в Лос-Анджелесе. Я не знаю там людей как ты. Ты, правда, хороший, Гарри.
– Ну… хорошо, что теперь мы знаем друг друга, верно? – говорит он скромно, двигаясь немного ближе ко мне. Он перемещает свою свободную руку к моим волосам, размещая часть выбивших прядей за ухо. – Ты соврала мне, - говорит он, после чего через мгновение мы просто смотрим друг на друга.
– Что? – я слабо поднимаю бровь.
– Ты
сказала, что умеешь пить, - он улыбается мне, всё ещё поглаживая рукой мои волосы. – И вот ты засыпаешь на моих глазах.Я отвечаю хихиканьем, он прав. Я всегда засыпаю, когда выпиваю, а на этот раз я пила чистую водку, поэтому, конечно, я более сонная, чем обычно. Чувствую лёгкое головокружение, плюс его прикосновения являются подавляющими.
– Ты не допил свой напиток, не честно, - я дуюсь с закрытыми глазами, его рука скользит по моим волосам и его восхитительный аромат ускальзывает от меня.
Но я не хочу.
– Сладких снов, Фрэнсис, - это последняя вещь, которую я слышу до того, пока не проваливаюсь в сон.
*Сауэр – лимонный коктейль.
========== Час седьмой ==========
Pov Гарри.
Почти мгновенно и последний раз зевнув, она засыпает под моими прикосновениями. Я вижу, её глаза закрыты, и красивые губы естественно дуются во сне. Последний раз пробегаю рукой по её волосам, спускаю мой большой палец вниз на щёку, получая от неё лёгкую усмешку, сигнал для меня, чтобы убрать руку.
– Ох, что ты со мной делаешь, Фрэнсис, - шепчу я себе, кладу руку вниз, всё ещё глядя на неё.
Не смею оторвать от неё глаз, она меня ошеломила. Всё это привлекает вас, чтобы продолжить смотреть на неё. Как её тело сворачивается, чтобы не замёрзнуть, как её грудь, даже скрытая под моей толстовкой, двигается вверх и вниз, когда она дышит, её духи, которые свели меня с ума, как только я шагнул в кабину, её чёртовы губы. Одна из её рук всё ещё в моей, но я слишком эгоистичен, чтобы её отпустить, она мягкая, как бархат.
Обычно, я бы был полным придурком с незнакомцем. Я не собираюсь лгать, я не дружелюбный тип, но с ней… Я не понимаю, почему я веду себя с ней таким образом.
Когда я приехал сюда, я был в чертовски плохом настроении. Просто прежде чем я остановился в аэропорту, мой менеджер позвонил мне, сказав, что у меня интервью, как только я приземлюсь в Лондоне. Я блять ненавижу интервью, это не я и он знает, что я здесь, чтобы делать музыку и делиться ею со всеми, а не чтобы дать хороший заголовок для журналов, ненавижу это. И вот вишенка на торте, Виктория написала мне, сказав, что она планирует лететь в Лондон в эти выходные. Она бредит, если думает, что мы снова будем вместе, особенно сейчас, когда у меня есть взгляд на… Кого я обманываю, я один тут сумасшедший.
Но я не мог заботиться о ней меньше.
Я в ярости на Фрэнсис. Она другая, это звучит как клише. Я не чувствую желание огрызаться или ругаться с ней, это ново для меня. Обычно я просто игнорирую кого-то кто разговаривает со мной, если мне не интересно, прямо противоположное происходит с ней. Я постоянно ловлю себя на желании поговорить с ней, узнать её лучше.
До сих пор не знаю, почему я нахожу её такой особенной. Она сказала мне, что ей не нравится моя группа, никто не был более честен со мной раньше, и самое странное то, что она была слишком реальна для меня, я никогда не чувствовал, это с кем-то другим. Она затронула все мои чувствительные места всего за несколько часов, получая путь прямо внутрь меня. Я имею в виду, я даже сказал ей о Джемме, я никогда не говорил о ней, даже с Викторией с кем провёл восемь месяцев моей жизни, даже с моими товарищами по группе, а они присутствовали на похоронах. Я не знаю, что она делает со мной, но… мне это нравится.