Полеты во сне и наяву

— Пошли? — Перед Алисой стоял высокий парень с завязанной на животе сорочкой, ждал ответа Алисы.

— Нет, — ответила она и повернула голову к Сергею.

— Иди, — сказал он.

— Ты так хочешь?

— Хочу.

Она встала — стройная, красивая, — поправила сорочку, тоже перехваченную на животе.

— Только не скучай. Ладно?

Он кивнул. Алиса и парень вклинились в самую середину толкучки и сразу включились в общий ритм. Кто-то рядом тяжело и шумно сел. Это была Лариса.

Она была потная, разогревшаяся, тяжело дышала. Потянулась к горевшей на столике лампе, выключила ее.

— Вы не против?

— Пожалуйста.

— Тяжело… Знаете, тяжело… — сдувая со лба прилипшие волосики, сказала Лариса. — Чтобы танцевать современные ритмы, надо иметь бычье сердце.

— Или молодое.

Она глянула на него, согласилась.

— Наверно… — вдруг рассмеялась. — Наверно — или бычье, или молодое. А вы так и собираетесь просидеть весь вечер?

— Будет видно. Может, к концу прилягу.

Лариса опять рассмеялась.

— А представляете, если бы' Николай Павлович увидел нас вместе?

— Твой Николай Павлович — изрядный трус.

— Ну, его тоже можно понять. Во-первых, у него репутация…

— Во-вторых?..

— Во-вторых, двое детей.

— В-третьих?

— В-третьих? В-третьих, он просто герой не моего романа.

— А есть ли он вообще — герой твоего романа?

— Есть.

— Неужели?

— Есть. Сказать — не поверите.

— Ну и кто же?

— Секрет.

— А если все же решиться?

— Когда-нибудь… Вдруг когда-нибудь и решусь… — Лариса встала, одернула помявшееся платье. — Значит, решено: сорокалетие у меня на даче! В воскресенье!

— Если ничего не поломается.

— Будем надеяться.

Она ушла, и Сергей остался один. Он отыскал Алису — она лихо отплясывала с тем же парнем, — стал наблюдать за ними.

Танцевали они действительно здорово. Это была идеальная пара — оба молодые, оба пластичные, оба радостные и здоровые. Они целиком были захвачены ритмом, движением, друг другом, они были далеко отсюда, они забыли о присутствующих, забыли обо всех и вся. Они забыли о Сергее тоже.

Два живота под завязанными сорочками — два плоских, два мускулистых, два равноценных живота — едва ощутимо касались друг друга, и ничего более прекрасного вокруг не было.

Сергей поднялся и направился к выходу. По пути он мельком увидел в ванной Ларису — свободную от постороннего взгляда, а потому вдруг осевшую и постаревшую, открыл дверь и стал по ступенькам спускаться вниз.

На улице была ночь — холодная, моросящая, чуть ветреная.

Сергей поднял воротник пиджака, засунул руки поглубже в карманы штанов и зашагал по слабо освещенной улице.

— Сережа! — услышал он и оглянулся. Его догоняла Алиса. Была она в той же сорочке, завязанной па животе, которая тут же промокла и облегла плечи и грудь. Остановилась в метре, виновато улыбнулась.

— Ты обиделся?

— Ты что, глупенькая? — удивился Сергей. — За что?

— Ну, что танцевала… Ты же сам разрешил.

Сергей длинно, очень длинно посмотрел на нее, легонько провел ладонью по ее мокрому лицу, усмехнулся, наклонился и крепко поцеловал ее.

— А теперь беги. Беги, а то простудишься. — Снял пиджак, отдал ей. — Я сейчас вернусь, беги.

— Ты не вернешься…

— Я же сказал! Мне тут рядом. Ну, беги же…

Наташа открыла не сразу, только после третьего настойчивого и уже па пределе звонка. Стояла па пороге, притопывая ногой.

— Что?

— А как насчет войти? — Сергеи был мокрый, продрогший, прятал руки под мышки, улыбался. — Можно?

— Что-нибудь забыл здесь?

— Тебя, например…

Наташа попыталась захлопнуть дверь, Сергей подставил ногу, продолжал улыбаться.

— Но-но-но!.. Только без демонстрации силы.

— Пусти!..

— Это ты меня пусти! Пусти меня, в конце концов, в мой собственный дом! — Сергей смеялся. — Кажется, я ответственный квартиросъемщик!

— А кто здесь? — появилась в прихожей пятилетняя Машка. — О, это ты, папочка?.. А почему ты не заходишь?

— Меня мама не пускает, дочка. Скажи ей…

— Ты что, мамочка? — задергала Наташу за юбку дочка. — Он же мокрый весь, разве ты не видишь? Простудится и умрет! Впусти его скорее! Мамочка!

Наташа нехотя отпустила дверь, глянула презрительно на мужа и ушла в комнату.

Сергей взял дочку на руки, поцеловал.

— Спасибо, малыш. Должок за мной.

— А я знаю, почему она тебя не впускала! — зашептала Маша. — Ты мокрый, а ей придется все подтирать.

— Маша! — позвала Наташа. — Пора спать!

— Я пойду, — так же шепотом сказала дочка и чмокнула отца в щеку. — А ты отряхнись сначала, а потом заходи. Вот она и не будет ругаться.

— Хорошо, отряхнусь.

Маша убежала, Сергей вошел па кухню, открыл холодильник, покопался там. Вынул пару помидоров и огурцов, помыл их под краном и стал жадно, с хрустом есть.

— Какие успехи в садике, дочка? — крикнул.

— В углу стояла!

— За что?

— Я сметану в туалет вылила!

— Невкусная, что ли?

— Вкусная, по мне не хотелось!

— С продуктами так обращаться нельзя… Кстати, у нас сметанки нету? А, Наташа?

— В магазине!

— Благодарю за совет… — Сергей снова открыл холодильник и, покопавшись там, обнаружил баночку со сметаной. — О, не ищи в магазине, а покопайся в корзине!.. — снял крышечку и стал есть.