Полежаевские мужички

Хорошее приспособление: сидишь преспокойно в тепле и в ус не дуешь, хотя идет такой дождь. Но когда трактор подворачивался к косым струям задним, незастекленным окном, холодные брызги обжигающе начинали клевать и Вовку, и, конечно, Микулина. Вовка видел, как Матвей Васильевич ежился, втягивая шею в ворот рубахи, и недовольно оглядывался. Но что поделаешь — через заднее окно продернут шнур. Или отправляй прицепщика на плуг, или уж терпи.

Микулин хмурился, но не посылал Вовку на дождь. И Вовка-таки придумал выход из неприятного положения. Он стянул с себя уже подзасалившуюся машинным маслом фуфайку и заткнул сквозившую холодной сыростью продушину, оставив только щелку для глаз, чтобы следить за пахотой.

Вовка прищуренно вглядывался, как плуг переворачивал набрякшую от воды стерню, пряча ее под пласт, как отсырело чернела пашня, убегая суживающимся клином к потускневшему лесу.

— Вовка, — засмеялся Микулин, — ты, наверно, плуг потерять боишься? Так он, не беспокойся, не отвяжется и не убежит, он ведь не жеребенок. За ним не надо следить.

— Я вовсе не потому слежу, что он убежит, — насупился Вовка.

— А почему? — заинтересовался Микулин.

— Прицепщику положено следить, я и слежу.

— A-а, — протянул Микулин. — Тогда понятно. Конечно, раз положено — надо.

Вовка недоверчиво покосился на него: уж чего-то очень быстро Микулин согласился с ним, будто и не знал раньше, кто отвечает за плуг.

— Это ты правильно говоришь, — видать, почувствовав на себе недоверчивый взгляд, добавил Микулин. — Положения и инструкции должны неукоснительно соблюдаться.

Он сидел, отвалившись на заднюю спинку и безвольно уместив руки на рычагах управления.

— Только знаешь, по инструкции-то прицепщик уже не положен. Сменщик требуется, а не прицепщик. Плуг-то видишь какой: за веревочку дернул — и все, порядок в танковых войсках. Тут и один тракторист управится. Я ведь не говорил, что в прицепщики тебя беру. Мне напарник нужен.

Вовка похолодел от догадки: Микулин хочет от него отказаться. Значит, не потрафил чем-то ему… А чем? Вовка растерянно выпустил из рук фуфайку, и косой дождь сразу же напомнил о себе, обдав кабину веером брызг.

— Да ты фуфайкой заткни окно-то, — посоветовал Микулин, — а на повороте, — когда надо будет плуг поднимать, откроешь. И вся недолга.

Вовка добросовестно выполнил указание и, напрягшись всем телом, приготовился выслушать, как Микулин предложит ему отправляться домой. Наверное, скажет: «Вот подожди, дождь поспадет немного, а то простудишься, отвечай еще за тебя». Может, конечно, и свой брезентовый плащ из жалости навязать. Но Вовка и на минуту у него не задержится, плащ ему на колени бросит и, прикрываясь намокшей фуфайкой, независимо зашагает полем к деревне.

— Ты чего поскучнел сразу? — спросил Микулин. — Я ведь тебя в напарники звал не для того, чтобы ты у меня назад оглядывался, а для того, чтобы ты вперед смотрел. Давай садись на мое место, — приказал Микулин и, приподнявшись, освободил Вовке сиденье. — Ну, чего глаза вытаращил? Передвигайся быстрее…

— Да я… я…

— Чего растерялся? Садись быстрее!

Вовка подчинился. Микулин передвинулся на его место.

— Ну, так вот, — будто подытоживая что-то, сказал Микулин. — Вот это муфта сцепления. Когда скорости будешь менять, отжимай ее.

— Я знаю.

— Ну вот видишь, какой ты грамотный: и все-то ты знаешь… Но я все же на всякий случай напомню. Значит, повторяю: это муфта сцепления… А это рычаг газа… Почувствуешь, трактору тяжело, прибавь газку, помоги ему.

— Ага, — торопливо закивал Вовка, и перед глазами у него от неожиданности поплыли оранжевые круги.

Микулин продолжал что-то объяснять, но его голос не достигал Вовкиного слуха. Будто где-то в углу гудел шмель: слышно, что гудит, а не разберешь, о чем. Вовка встряхнул головой, прогнал оторопь.

— Дядя Матвей, еще раз объясните, — попросил он.

— Да ты чего разволновался-то так? Успокойся. Не боги горшки обжигают — получится.

Он еще раз показал Вовке, где рычаг газа, как с ним обращаться, как переключать скорости.

— Не бойся, трактор не автомашина. Управление у него не капризное… Ну, на четвертой скорости и пойдем. Давай.

Вовка вместо четвертой врубил шестую. Трактор, взревев, ткнулся радиатором в стерню и заглох.

— Ничего, ничего, — успокоил Матвей Васильевич. — На то она и учеба, чтобы ошибки делать. А сразу все получаться будет — всякий интерес пропадет к учебе.

Он схватил скомканный на сиденье плащ и выскочил из кабины под дождь.

Вовка было тоже открыл со своей стороны дверку, но, Микулин закричал на него:

— А ну, кому сказано: сиди!

— Да не говорили вы ничего. — Вовка перелез на свое прежнее, прицепщицкое место.

— Не говорил, но и за собой не звал. Верно? — Микулин накрутил на пускач кожаный шнур и, качнувшись, резко оттянул его на себя. Трактор сразу застрелял дымными кольцами, оглушительно заверещал. Микулин переключил пускач на мотор, и грохот стих, трактор зарокотал покладисто.

Микулин забрался на гусеницу, отряхнул плащ от воды и внырнул в кабину.

— Ну вот и вся недолга, — показал он в улыбке белые зубы. Лицо у него было в дождевых каплях. — Вообще-то и тебе не мешало бы освежиться. Непогодь-то вроде стихает.

Впереди и в самом деле слегка развиднелось, облака у горизонта по-ватному побелели.

— Пора бы уж, пора утихнуть дождю, а то заплывет вся пашня. — Микулин не сразу обратил внимание на то, что Вовка отодвинулся от рычагов управления и что сам он сел на привычное для себя место, поставил ногу на муфту сцепления.

— А ты чего в угол забился? — удивился он, уже машинально положив руки на рычаги. — Э-э, нет, у нас так не пляшут. Давай, брат, снова меняться ролями. Ты — тракторист, а я у тебя помощник.

Вовка, страдая от неудачи, неуверенно посмотрел на него.

— Ну, что, как девица, ресницами хлопаешь? — поторопил Микулин. — Давай не тяни резину, время не ждет.

Он, чуть не стукнувшись головой о крышу, поменялся с Вовкой местами и снова поторопил:

— Включай четвертую! Да смелее, смелей!

— Сюда? — подстраховавшись, сделал Вовка жест, показывая, куда собирается отклонять рычаг скоростей.

— Правильно. И на шестую опять угадаешь, так не беда.

Вовка передвинул рычаг, в коробке скоростей скрежетнуло.

— Педаль отпускай, педаль, — подсказал Микулин.

Вовка перестал давить ногой на муфту сцепления, и она, отпружинив, заняла изначальное положение. Трактор, ровно попыхивая, пошел вдоль борозды.

У Вовки заслезило глаза, но он боялся оторвать руки от рычагов управления. Пальцы враз побелели — с такой силой Вовка вцепился в рычаги.