Полезный Груз

– Нет, – говорил служащий, – Ривьера заботится о благе всех граждан. Он наверняка найдет способ…

– Ничего он не найдет! … – возражал рабочий.

– … найдет способ приструнить зажравшихся гадов в Пейлоуде!

– Они ему платят, эти гады, – горячо сказал рабочий, прихлебывая. – Ты что, грувель, вчера на свет родился? Платят они ему!

– Ривьеру не подкупишь! Сколько можно! Это ж они опять поднимут цены на электричество, и спишут все на дороговизну доставок гелия-двадцать. Эти доставки вообще ничего не стоят, это все придуманные цены, с потолка.

– Это верно, – согласился рабочий. – И они придумали ездить на Ганимед специально, чтоб дороже было. На Луне этого гелия навалом, можно просто зачерпывать ковшом. Но Ривьера ничего не сделает, вот увидишь.

– Сделает. Ты знаешь, какой у меня счет за электричество был в прошлом месяце? У меня четыре кондиционера. Жена недавно родила. А что будет в жаркий сезон?

Еще вчера Доувер не обратил бы внимание на спор этих двух. Теперь он слушал – и было ему тоскливо. Вас бы послать на Ганимед, бараны, подумал он. Узнали бы, как дешевы доставки. Ему подумалось, что если он выпьет еще стакан или два, то непременно ввяжется в беседу, после чего сделается драка, и этих двоих госпитализируют. Приедут репортеры. Нужно идти на хутень, от греха подальше.

Выйдя на улицу, он твердой походкой проследовал к набережной. Тут и там шастали нашответы, пешеходов было меньше. Фонари светили тускло, и Юпитер в темном небе виден был отчетливо. Будь у капитана с собой полевой бинокль, можно бы было направить его на Юпитер и разглядеть четыре светлые точки по соседству, одна из которых – Ганимед.

Рассказ четвертый. Касп

Юридиси. Ю-ри-ди-си. Ударение на втором слоге. Ю … РИ! … ди … си. Юридиси, тебе хорошо? Тепло? Сладко тебе, Юридиси? Томно?

Влага обволакивала, сочилась из пор, горячая, густая. Юридиси понимала, что спит. Она не хотела просыпаться – она осознавала, что радуется в первый раз за долгое время, и боялась, что радость кончится, если она проснется. Она не знала, от чего именно происходит радость. Было невыносимо приятно, и даже как-то грустно, от этой радости.

Теплая волна прокатилась по телу от шеи к пальцам ног, и за ней еще одна, после чего живот, бедра, ягодицы, половые губы – поймали эту волну, задергались, заметались, заворочались, и мощными толчками начали выбрасывать горячую влагу из тела, толчок за толчком, и влаги этой было очень много.

Юридиси открыла глаза, и снова их закрыла, и завозилась, поглаживая себя по груди, по половым губам, по животу. Радость не ушла – осталась, и даже усилилась. После долгого перерыва Юридиси снова почувствовала себя женщиной. На это она совершенно не надеялась, махнула рукой – и нынешняя неожиданность дополнительно усилила радость.

Юридиси выгнула спину, сделала глубокий вдох, потянулась – давно она не потягивалась. Откинула покрывало. И тщательно себя осмотрела, временами вздрагивая остаточно.

Волдыри на боках и на бедрах не проходили по понятным причинам – проточную воду следовало экономить, а протираниями поры не откроешь. Ногти на ногах твердые, неприятные. Ее это все время угнетало. Но может теперь пройдет? Кожа на коленках противная, шершавая. Волдыри на шее. Прыщи на лице. Прыщ на переносице. И привычная боль в спине.

Юридиси соскользнула на пол и потянулась к протертым неопределенного цвета «пижамным» штанам и такой же «пижамной» куртке. Влезла в штаны, чуть не упав – равновесие поддерживалось с трудом – накинула куртку, вышла в циркуляр, оперлась о стену, и некоторое время смотрела на «горизонт» циркуляра, туда, где пол, задираясь вверх, смыкался с потолком, который тоже задирался вверх, но медленнее.

Звунонепроницаемость дверей и стен циркуляра совершенно бессмысленна. После двух лет в пространстве, в удалении от Солнца, в одной кастрюле люди начинают чувствовать друг друга телепатически, духовно, спинным мозгом, и еще многими разными способами. Прямо по ходу, за второй дверью справа, совокуплялись. Не в первый раз. Первый раз был позавчера. Тогда Юридиси подумала было, что просто теряет рассудок. Но нет. Все правильно. Возможно половые функции возвращались ко всем выжившим, и возможно она, Юридиси, просто оказалась последней в очереди. Она прикрыла глаза. Совокупление началось только что. Еще не поздно.

Она толкнула вторую дверь и вошла.

Кларетт сидела на Грейви верхом и качала бедрами вверх-вниз, а Грейви лежал неподвижно, и только придерживал черную женщину за талию. Восстановился он явно не до конца, ему нужно было еще какое-то время, и поэтому на второй круг его не хватит – так показалась Юридиси. Она сдернула с себя пижамные штаны, подошла, и за волосы стащила Кларетт с Грейви. Кларетт завизжала и задергалась, а Юридиси с размаху залепила ей по уху, снова схватила за волосы, сжала кулак, и прицельно ударила дуру в глаз. Кларетт схватилась за глаз, осела на пол и отползла в сторону. Возможно она хотела доползти до угла, но не хватило сил, и она прилегла посреди помещения и свернулась в клубок. Юридиси по деловому влезла на банкбед, уперлась коленом, перекинула ногу, потеряла равновесие, оперлась рукой, восстановила равновесие, и схватила Грейви за не очень напряженный член. Поводив по нему рукой, она пихнула член в себя. Член начал твердеть, но медленно и неуверенно. Восстановление требовало времени. Грейви никак не отреагировал ни на драку, ни на смену женщин на нем. Глаза смотрели на Юридиси безучастно, и в нормальных обстоятельствах это помешло бы акту. Сейчас акту ничто не могло помешать. Юридиси продолжала себя в этом убеждать, поскольку до следующего оргазма оставалось ей всего-ничего, какие-то миллиметры, микросекунды. Лицо Грейви исказилось неприятной гримасой. Несмотря на усилия, уговоры, и даже поцелуи (вчера она была уверена, что как бы не сложилась жизнь в дальнейшем, она никогда больше не поцелует мужчину), Грейви ослаб, увял, притих, энергия ушла. Юридиси разозлилась, и эта злость ее обрадовала – злость после многих месяцев апатии. Я чувствую, я раздражаюсь, я радуюсь – я живу.

Что-то повернулось и замкнулось в ее мозгу – включилось что-то – и запахи помещения предстали ей во всем своем широком спектре, удушающие, невероятно густые, смрадные. Это не вызвало отвращения – а только порыв затаенной грусти. И вспомнился Дубстер. Почему Дубстер? Юридиси вспомнила почему. Она отерла правую щеку тыльной стороной руки, почувствовала отвратительную саднящую боль в прыщах на щеке, и сползла с Грейви. Встала.

Проходя мимо Кларетт, она увидела расползающуюся из под ягодицы долговязой дуры лужицу крови. Не может быть. Я ведь била ее в глаз. Нахмурившись, Юридиси попыталась сфокусировать мысли, и это ей удалось. Менструация. Незавершенный половой акт открыл в дуре шлюзы – годичное скопление плотских отходов вытекало на линолеум. Новый запах оказался мощнее всех остальных в помещении. И уж этот запах показался совершенно отвратительным. Юридиси обошла Кларетт полукругом и вышла в циркуляр.

Значит, у меня тоже скоро начнется, подумала она. Вся одежка будет в кровище. Из пятнадцати фильтров работают два, и те с перебоями, их нужно беречь. Драгоценную влагу нельзя тратить на то, с чем можно мириться. Возможно человечество так и поступает всю историю – когда не достает воды, сперва перестают мыться, затем стирать одежду, затем белье, и только после этого перестают пить. Нельзя переставать пить.

В пятнадцати метрах по ходу мигнула зеленая лампа вызова на связь. Во всех помещениях сейчас мигали эти лампы. В жилых помещениях мигание сопровождалось звуковыми позывными.

Юридиси решила проигнорировать сигналы, но вспомнила (вчера бы не вспомнила), что из всех выживших в данный момент лишь она одна способна – добраться до операторской, ответить на сигнал, переговорить с подонками на Земле. И что если она этого не сделает, и без того сложная ситуация усложнится дополнительно, и ей лично это совершенно ни к чему.

Она пошла в операторскую. Два раза по пути пришлось останавливаться и отдыхать. Дошла.

В операторской запахи наличествовали только остаточные. Выжившие проводили здесь очень мало времени. Полукруг с пультами мигал огоньками, как площадь в районе красных фонарей в провинциальном городе. Юридиси подошла к центральному вертящемуся креслу, укрепилась в нем, и потянула рычажок связи на себя.