Полицейская фортуна

Глухие звуки и маты, сопровождающие схватку, глушили вокруг все, а Базаян сидел и смотрел, как вода, уже пропитавшая его брюки, становится розовой. Потом красной. И, когда шевеление у кулера прекратилось, она окрасилась в темно-вишневый цвет.

Он очнулся только тогда, когда почувствовал, что кто-то тянет его вверх, отчего рукав его куртки натягивается и давит под мышкой.

— Все закончилось, Фрунзик, — сказал Копаев. — Можно я буду называть тебя Фру?

Базаян стряхнул с себя остатки оцепенения и посмотрел вокруг. Сейчас он не понимал, как, увлекшись таким предметом, как разбитая бутыль, он мог пропустить главное. Хоть проси повторить все с самого начала.

Он понял — ФСБ. Понял, что они сюда зашли не случайно. Видел окровавленные лица тяжело дышащих людей Ресникова.

Едва «конторские», уложив оружие куда-то под одежду, успокоились, один из троих лежащих на полу, вскочив на ноги, ринулся к окну.

— Держи!.. — прохрипел Базаян, с изумлением видя равнодушие «черных» к такому откровенно вызывающему поступку.

Но те даже не сдвинулись с места. Более того, один из них, с любопытством наблюдая, как огромный бандит со скованными за спиной руками вышибает оконную раму и исчезает в проеме окна, закурил.

— А что его держать? — спросил он, склоняясь к огоньку, мечущемуся на внезапно возникшем сквозняке. — Пусть летит. Там с десяток орнитологов уже на взводе.

Ветер, рвущийся в приемную Ресникова, заглушал звуки, но был не в силах создавать помехи для изображения: под подсвист сквозняка на втором этаже трое «конторских» успокаивали прыть вырвавшегося на свободу помощника президента.

Обойдя поваленный президентский стол, Копаев склонился и упер руки в колени.

— Артур Олегович, ваш выход. Ну, бросьте нервничать. По калькулятору не звонят.

Когда президент «Олимпа» выбрался из-под обломков мебели, в которых непонятно зачем прятался, его вид сразу внушил всем уверенность в том, что он хочет срочно связаться с адвокатом. Он так и сказал, еле шевеля непослушными губами: «Мне нужен адвокат».

— Какой из этих? — Копаев кивнул на сопящих на полу.

— Вызовите адвоката, — упрямо повторил Ресников. — Он в соседнем помещении.

Антон спросил о номере комнаты и попросил одного из «конторских» сходить за правозащитником. Тот привел его, возмущающегося — наверное, по пути мэтр расплатился за то, что медленно шел.

— Вы адвокат? — уточнил Копаев, рассматривая удостоверение.

— К сожалению, — ответил тот, — перед лицом такой пронзительной догадливости, как у вас, у меня не хватает наглости утверждать, что я физик-теоретик.

И пообещал интонацией Ресникова, узнав в Копаеве главного:

— Вы ответите за произвол.

Но на стул сел и просьбу президента защитить его права выслушал. «Они меня обвиняют черт знает в чем», — говорил Артур Олегович, и адвокат, совершенно случайно оказавшийся в праздники на базе «Олимпа», кивал головой. «Он привел с собой этих людей, охрана попыталась защитить меня от физического насилия и разрушения помещения, но они начали стрелять», — и адвокат снова покачал и нахмурился.

— Все? — спросил Антон, вынимая из-под рубашки какое-то устройство размером с ладонь. — Тогда, пользуясь случаем, что здесь находится адвокат Артура Олеговича, я на законных основаниях произведу первый допрос. Если вдруг адвокат Артура Олеговича в какой-то момент откажется от желания защищать своего клиента, я возражать не стану.

Когда чистый звук из динамика диктофона донес: «Этого убейте… А этому… Словом, сделайте все, чтобы он стал искренним…», Владимир Павлович — так прозвучало имя адвоката в самом начале пленки — вдруг встал и сказал:

— Произошло какое-то чудовищное недоразумение. Я являюсь членом Свердловской гильдии адвокатов. Сегодня утром Артур Олегович Ресников выразил желание получить квалифицированную помощь перед заключением в Турции сделки по продаже футболиста и пригласил меня к себе! Предоставил помещение, дал документы для изучения и ушел, чтобы не мешать.

Сглотнув, мэтр без тени застенчивости закончил:

— А сейчас пришел этот человек в форме и привел меня сюда. При данных обстоятельствах я не могу защищать этого человека ни сейчас, ни в суде. Я обманут.

— Ах ты, сволочь!! — взорвался Ресников. — Задарма загребать бабки он адвокат, а работать — сразу физик-теоретик!..

— Ребята, — попросил Антон, обращаясь к «конторским», — проводите адвоката… До автобуса.

Мэтр взвился, словно ужаленный, и стал жестикулировать не хуже вьетнамца на Савеловском рынке:

— Вы оставьте эти ваши штучки! Нечего из себя бутафорского капитана Жеглова лепить! Вы не имеете права меня задерживать!

— И этих тоже проводите, — кивнул Копаев на лежащих. — И президента заберите. Доставьте, пожалуйста, в изолятор, документы я подвезу.

За руль «Мерседеса» Базаяна сел один из его подчиненных. Хозяину управлять машиной не было возможности: рана оказалась несерьезной, но достаточной для того, чтобы немедленно ехать в больницу.

— Ты спланировал все это? — спросил Базаян у распахнутой дверцы. Не дождавшись ответа, переиначил: — А если бы они не успели?

— Успели же, Фру?

— Откуда ты узнал мое прозвище в сборной?

— Я не узнавал. Просто назвал так, как показалось удобным. Садись, езжай! Течешь, как Чапаев…

Базаян забрался на заднее сиденье, но тут же опустил стекло.

— А чего это Ресников как петух закудахтал, когда документы Крыльникова стал смотреть?

— Ты уедешь или нет? — возмутился Копаев. — Там не было документов Крыльникова. Перед поездкой я открыл файл с Конституцией страны и распечатал на принтере листов сорок. Не мог же я рисковать вещественными доказательствами, Фру.

— Да, конечно, — согласился Базаян, прижимая к груди простреленную руку. — Вещественными доказательствами рисковать нельзя.

Антон собирался сесть в машину, когда в кармане зазвонил телефон.

Звонил Сидельников.

— Вы почему в «Олимп» не приехали?..Что?.. — выдохнул Копаев, едва заслышав первые слова опера. — Ничего там не трогать! Я буду через четыре часа! 

Глава 12

За два часа до того момента, когда Антон и Базаян стали свидетелями прыжка в окно одного из людей Ресникова, Сидельников и Полянский входили в казино «Эсмеральда» в «Азов-сити».