Полицейская фортуна

— Исказилось от ужаса, — кивнув, подсказал Копаев.

— Да, — вспоминая, согласился с определением генерал. — Гринев побледнел, выбросил вперед руку, и я увидел маленький пистолет. Не нужно объяснять, что сразу после этого я выстрелил. Мне жаль Гринева. Я не понимаю, что с ним могло произойти. Я что-то упустил в его мотивации службы.

— Правильно ли я должен вас понять, — почесав все тем же пальцем нос, смущенно заметил Антон. — Вы только не сочтите опять за излишнюю пристрастность… Знаете что, давайте-ка я на место Гринева встану.

Он зашел в угол и расположился так, как минуту назад описывал мизансцену Шульгин.

— Я — Гринев. Я стою, левым боком обращен в угол помещения. Слева от меня, чуть впереди, окно. Передо мной бильярдный стол. Судя по тому что вдоль стены лежит кий, следует предположить, что Гринев его держал в левой руке.

— Да! — воскликнул Шульгин. — Вы правы. В его левой руке был кий.

— Я его возьму, — наклонившись, Копаев поднял игральную принадлежность. — Я правильно стою? Как Гринев?

— Отстраните кий на вытянутую руку, — руководил генерал, напрягая память. — Уберите правую руку со стола и повесьте вдоль туловища. Да, все правильно… Он стоял так, советник.

В этой позе Антон был похож на короля Пруссии Фридриха, величаво опирающегося на свою трость.

— Теперь ответьте мне, товарищ генерал-майор. Какого дьявола я стою здесь и катаю шары, зная, что меня разыскивают за убийство «конторского»? Вы сами пошли бы играть в бильярд на месте Гринева, Шульгин?

— Все вопросы в прокуратуре, — отрезал тот, поняв, что «важняк» его провел.

«Да не нужно мне в прокуратуре, — подумал Антон. — Мне Быков потом голову откусит за провал!»

Развернувшись, Шульгин направился к двери, и в этот момент его остановили слова Антона:

— Генерал, оружие у Гринева действительно есть. Оно закреплено внутри рукава на резинке.

— Вот как? — удивился Шульгин. — Значит… — он внимательно посмотрел под стол, где лежало тело. — Тряхнул рукой — оружие вылетело из рукава в руку. Разжал пальцы — оружие снова в рукаве. А я едва не забеспокоился. Оружие в чужой руке ранее мне никогда не чудилось.

Он вдруг посмотрел на Молибогу, стрательно приканчивающего свою сигарету, и заиграл желваками.

— Вы о пистолете в рукаве знали все это время, верно? Зачем разыгрывали сценку?

— Пытаюсь кое-что для себя объяснить, — развел руками Антон.

— Что ж… — равнодушно развел руками Шульгин. — Теперь я могу со спокойной душой писать рапорт о применении табельного оружия. Оружие фигуранта обнаружено. Раз так, то это многое объясняет для вас, Кряжин, не так ли?

— Не так, — вдруг процедил Антон. Сделав несколько последних движений челюстью, он вынул жвачку и бросил в урну. — Вы говорите, что вошли, Гринев вас заметил, и вы тут же увидели пистолет в его руке. Тогда как вы могли выстрелить первым? Вы что, вошли в бильярдную с «макаровым» навскидку и уже передернутым затвором?

— Не унимаетесь? Тогда до встречи в прокуратуре, — и он снова пошел к двери, благо до нее оставалось всего несколько шагов.

— Последний вопрос, Шульгин, — не меняя своего положения, тихо сказал Копаев. — Пистолет «браунинг» в рукаве Гринева действительно присутствует. Но оперуполномоченный Гринев был, по-видимому, левшой, раз наш криминалист нашел пистолет в его левом рукаве. Еще раз посмотрите на меня и скажите, как я на месте Гринева мог целиться в вас из оружия.

Взявшись за дверную ручку, стоимостью никак не менее ста долларов, Шульгин все-таки счел нужным обернуться.

— Это свидетельствует лишь о том, что я перепутал руки Гринева. Значит, кий он держал в правой руке, — шагнув в открытую им дверь, он громко произнес: — Допросите моих людей, они вам все пояснят.

— Шульгин!

Он обернулся: Антон переложил кий из левой руки в правую и выбросил руку вперед. Выше пояса у него не получилось — мешал подоконник.

Самая лучшая вещь в мире это сам мир.

Что и доказала семья Гаенко, исчезнув из Екатеринбурга и не захватив из квартиры ни фамильное золото (нашлось при досмотре и такое), ни многочисленные меха второй половины Игоря Викторовича, ни остальное, что при благородном съезде следовало бы забрать непременно.

Когда в присутствии понятых и начальника ЖЭКа были вскрыты обе двери, напоминающие створки банковского сейфа крупповской работы, и Копаев с оперативниками вошли внутрь, взору их предстала картина, заслуживающая пристального внимания сюрреалистов, пишущих с натуры.

Три огромные комнаты квартиры четы Гаенко были заполнены лежащими в беспорядке вещами, бумагами и прочим, чему не место на полу. Шубы и куртки, статуэтки, акции «Газпрома» и «Норильского никеля», семейные фото и книги — все было перемешано в кучу, словно в этой квартире искал иголку для нитки дед-склеротик.

Сначала Копаев подумал, что его опять опередили. Но когда дошло дело до шкатулок с золотыми изделиями, а их было три, он передумал. Если квартиру осматривали криминально настроенные типы, они скорее удавились бы в шестиметровой уборной Гаенко, нежели оставили бы драгоценности и меха. Прихватили бы и ценные бумаги, и аппаратуру, от количества которой рябило в глазах.

Когда в квартире что-то ищут, но не находят, остается перерытым все помещение. Зачем рыть дальше, если уже найдено главное? Сейчас же Антон убеждался, что в квартире ничего не искали. Здесь недавно случилась истерика. Недавно — это чуть более двух суток назад, еще до того момента, когда стало известно о тройном убийстве в офисе «Эсмеральды». Именно тогда Антон организовал розыск места основного пребывания управляющего и его семьи. Но никто из тех, кто наговаривал Сидельникову адреса, не назвал этот.

Эмма Петровна. Замечательная женщина Эмма Петровна через час после того, как Копаев позволил Шульгину выйти из бильярдной, вдруг позвонила и сказала, что вспомнила квартиру, в которую однажды привозила Гаенко документы. Разочарования от того, что она не вспомнила два дня назад, опер УСБ не испытывал. Приехали бы они в тот вечер, вещи в квартире лежали бы точно в таком же положении, что и сейчас. Разве что чуть менее запыленные.

Копаев думал над другим вопросом. Зачем генералу Шульгину, явному и единственному кандидату на пост первого заместителя начальника полиции, убивать собственного подчиненного? Откуда генерал Шульгин знал, что у Гринева в рукаве пистолет? Вот это вопрос так вопрос!.. Таким образом ретивый до службы генерал решил прикрыть тылы начальства? Такие случаи в природе уже бывали: советники сенаторов своими руками убивали проституток только за то, что те переспали с их шефами и могли оказаться опасными свидетелями. Охрана президента отравила киноактрису… Правда это было давно, доказательств тому так и не нашли до сих пор, а потому утверждать, что она просто передозировала, противозаконно.

Быть может, Чубасов сказал: «Реши эту проблему, мой первый заместитель Шульгин», — и Шульгин пошел решать эту проблему таким образом, какой он нарисовал для себя из стона, рвущегося с уст начальника.

— Сколько стоит эта квартира по рыночным расценкам? — спросил Антон у начальника ЖЭКа.

— Ну, миллион долларов, наверное, — ответил тот, предполагая, наверное, что оказывает неоценимую помощь следствию.

— Видел, Сидельников, — ухмыльнулся Антон. — Миллион и еще на столько же барахла в квартире. Ради чего такие жертвы?