Полиция реальности

Я пришел в себя. В себя бегущего. Снова, в абсолютной тишине. Звуки просто появлялись в моей голове. Я знал, что люди кричат - но они не кричали на самом деле, как не трещал асфальт, и не грохотали ломающиеся дома. Это действительно мой сон. Несмотря на крайнюю реалистичность в изображении, обмануться снова было невозможно.

Лицо выставлено вперед, и чуть-чуть вверх. Я видел маленькую часть не интересовавшего меня неба. И свою цель. Цель, которая меня испугала. Так, как пугают ужасные ночные кошмары. Своей абсурдностью, неправильностью. Которую, я не запомнил. Она испарилась из моей головы, словно сгорел чистый лист бумаги, когда я проснулся.

Так же внезапно, как и уснул. Головная боль. Пот рекой со лба. Гипервентиляция легких. Лежал, пытаясь отдышаться, и придти в себя. Не мог заставить себя встать. Страх все еще сидел внутри. Только спустя полчаса, по странному стечению обстоятельств, со стола упала ручка. Раньше - я бы не обратил на это внимания. Но не теперь. Только не теперь, ведь город - опасное место. Любую, маленькую упавшую вещь, сразу же надо поднять. Страшно даже представить, для чего она может быть украдена, и использована. Я положил ее в стол. Теперь - точно не упадет.

Лежал и вспоминал сон, не мог вспомнить. Точнее, помнил что бегу. И помнил от чего. Но куда? От того что забыто, остался лишь страх, и ощущение лютой безнадежности. Я так и не смог уснуть, несмотря на то, что действительно этого хотел, впервые за долгое время. Ворочался-ворочался. Но, словно четче, ярче стало все восприниматься. Простынь, слегка мокрая от собственного пота. Горячая подушка. Тяжелое одеяло. Я сбросил его с себя, и перевернулся на спину. Снова открыл глаза. Белый-белый потолок. Гуденье проехавшей машины, или мотоцикла. Где-то что-то шуршит. Или скребется. Хорошо, что я поднял ручку с пола. Да. Хорошо. Иначе, могло бы случиться что-то нехорошее. Наверняка.

Родион снова позвонил мне, рано утром. В восемь часов. Я был уже готов, одет, сыт, и даже лично намешал крепкого кофе, в бутылке из под лимонада. Выходя, глянул на себя в зеркало. Бледная кожа. А так, даже глаза не красные.

В машине, Родион сказал:

– О, кофе. Дай.
– и жадно выхлебал половину литровой бутылки, всего за полчаса езды. Кофе я сделал сладкий, даже слегка чересчур, неверно соотнес объемы.

Я не мешал. Он рулил и пил одновременно, передавая мне бутылку, только замечая гаишника в зоне видимости. А потом - брал снова. Когда наконец напился, то поставил ее в низ моего сиденья, и там же, я увидел несколько смятых оберток, в которые заворачивают хот-доги.

– Не спал ночью?

– Да.
– кивнул Родион - Ездил по делам.

– Что-то наше?

Снова кивок:

– Точно.

Видимо, настроения говорить у Родиона не было. У меня, в принципе тоже. Очень некстати захотелось поспать, глаза начали слипаться. Я опустил окошко, и поудобнее устроился в кресле, попытался точнее. Родион, обративший внимание на мои потуги, остановился, и я пересел назад. Лег там. И снова смежил глаза.

В транспорте, сон совершенно особый. Такой полусон-полуявь. Спишь в сплошной черноте, но вроде бы все еще слышишь шум мотора, и прочие звуки. Отдыха такой сон не дает вообще. Просто время пролетает незаметно. Да мне и не хотелось снов. Я уже скучал, по простому погружению в никуда на ночь - и выныриванию оттуда же поутру.

– Приехали.
– показалось, что прошло часов шесть, а может и дольше. Но словно я не шел по ним, а скользил, быстро-быстро. Хотя, на самом деле, как и вчера, мы доехали всего за час, может чуть меньше.

Машина снова стояла у того же магазина. Я встал, с ощущением маски на лице. Покорчил рожи, пытаясь его сбить. Прохрустел шеей, попрыгал на месте. Дышалось хорошо, но ощущение помятости крепко сидело на горбу.

Родион терпеливо дождался, пока я приведу себя в порядок. Затем, достал с заднего же сиденья небольшую поясную сумку, надел. Достал оттуда две небольших изумрудно-зеленых корочки, и одну из них, отдал мне.

– Держи. Пол ночи в типографию пилил, а потом обратно.

Я открыл ее. Корочка удостоверяла, что я вхожу в Союз Журналистов России.

– Эм.
– я как-то не нашелся что сказать - А я не слишком молод, для такой штуки?

– Нет.
– Родион провел рукой по волосам, от лба до шеи - Да и кто глядеть-то будет?

И мы вошли в магазин. Все та же продавщица, стояла за прилавком. Магазин, удивительно напоминал тот, что возле дома моей мамы. Точно так же расставлены товары, с самодельными ценниками. И самое главное, хорошее - нет камер.

– Добрый день.
– Родион, тем временем, начал говорить - У нас тут что-то типа небольшого такого опросика.
– мы показали удостоверения продавщице - По пропажам, в катакомбах.

Взгляд брошенный на корочки, действительно был весьма вял. Да и вообще, вид у женщины за прилавком, был как у медика-старшекурсника, зашедшего в морг.

– А-аа. Опять кто-то пропал?

– Нет. Мы по старым пропажам.

Сохраняя тот же вид, и чуть поджав толстые красные губы, продавщица сказала:

– Поздновато вы. Полгода прошло, надо было раньше подходить.

Родион пожал плечами. Как-то так у него это получилось, что передавало не только виноватую растерянность, но и придало ему совсем уж студенческий вид. Он сунул удостоверение в свою сумку, и спросил:

– Ну, вы же сможете хотя бы на пару наших вопросов ответить?

Продавщица смотрела все таким же взглядом, полным безразличия и лени. Сначала на Родиона, потом на меня. Не знаю, с какой целью. По ее круглому, со складками и вторым подбородком лицу, невозможно было понять эмоций.

– Смогу.
– и добавила - Конечно.

Снова, из той же сумки, Родион достал небольшой диктофон. Включил, положил на прилавок, и спросил:

– Кем были пропавшие?

– Аааа!
– махнула рукой женщина - В катакомбы ездят всякие, со школ дети, туристы всякие. Вот, из этих и пропадали.

– И что, со школ до сих пор ездят?

– А чего им не ездить? На день приедут, пошляются-пошляются, и уедут.

– Как по-вашему, что из себя представляли пропавшие?

– Говорю же, развлекаться сюда приехали. Что я, на них любоваться должна? Ну покупали всякое. Тушенку. Сгущенку. Пивко. И все.

Тон ее голоса, был громкий и визгливый - при этом не крик. Уши от него начали побаливать, тем более что в тихом помещении магазина, он казался еще громче.

– Почему они пропали, как считаете?

– О!
– вот тут, она взбодрилась - Чего ж ты сразу не спросил? Это я много рассказать могу, это я знаю!

Мы молчали, не перебивая.