Полигон смерти

— Спасибо, мы сыты, — отказался ЧП. — А вот от кофе не откажемся.

Мэр самолично запустил в приёмной импортный кофейный аппарат и хотел было остаться в роли официанта, но Феликс прогнал его, сказав, что с аппаратом разберется сам, и напомнил о необходимости собрать недостающее руководство.

— Конечно, конечно! — Мэр поспешно припустил на выход. — Сейчас, сейчас всех соберём, они тут все рядом, буквально в шаговой доступности…

* * *

Пока Феликс разворачивал блок спецсвязи, ЧП по-хозяйски устраивался на рабочем месте мэра. Убрал со стола всё лишнее и разложил свои аксессуары, отрегулировал угол наклона спинки кресла, полюбовался в окно и задёрнул шторки. Здесь ему предстоит работать несколько дней. Кабинет удобный, очень важно, что окна выходят во внутренний двор, а не на площадь. В ближайшие сутки это будет весьма актуально.

— Готово. — Феликс положил на стол гарнитуру спецсвязи, шифр-таблицы и список элементов боевого расчёта с индивидуальными частотами и позывными.

ЧП взял кофе, уселся поудобнее и начал проверять готовность вверенных ему сил к началу операции. Душители-отравители, коммунальщики-аварийщики (только не те, что аварии устраняют, а немного наоборот), связисты, энергетики и так далее…

Проверка заняла не более десяти минут. Все знали свои задачи и были готовы к работе.

Следующая четверть часа прошла в напряжённом ожидании: с минуты на минуту должен был поступить доклад от «Арсенала».

Наконец, когда ЧП уже стал хмуро поглядывать на часы, в эфире нарисовался командир «Арсенала»:

— Мы «в домике»!

— Как всё прошло?

— Как планировали. Чисто. Тихо. По графику. Ждём «гостинцев».

— Ну, слава богу. — ЧП с облегчением перевёл дух. — Спасибо, молодцы. «Гостинцы» будут через полчаса.

Ну всё, гора с плеч. Арсенал (не группа захвата, а объект) — основной рычаг в предстоящей операции, а также гарант и страховка. Теперь можно запросто диктовать условия всему региону… Или даже всей Стране, если вдруг Эксперимент нечаянно свернёт на другие рельсы…

ЧП позвонил в лагерь, дал команду на отправку «гуманитарного конвоя» для Арсенала.

Вот, собственно, и всё: можно считать, что операция началась.

Глава 7 АЛЕКС ДОРОХОВ. НЕКОМФОРТНОЕ УТРО

По мере удаления от адского гастронома страх стал понемногу отступать и проснулось гражданское сознание: мы почти одновременно достали мобильные и попробовали устроить сеанс связи.

Не знаю, кому собиралась телефонировать Нинель, а я намеревался позвонить Петровичу. У него там под боком второй чекист области, а то, что мы видели, по-моему, как раз попадает в юрисдикцию государственной безопасности. Согласитесь, на тривиальный грабёж это как-то не очень похоже.

Связь отсутствовала.

Наши телефоны дружно «не видели» сеть.

Сюрприз!

Я выдернул и вставил обратно «симку» — не помогло. Невольно напрашивался вывод: либо поломка базовой станции, либо… Гхм… В общем, если сложить такое «своевременное» отсутствие связи с происшествием в хоздворе гастронома, возникают самые странные, я бы даже сказал, абсурдные предположения.

На вопрос, есть ли в городе телефонные будки, Нинель сказала, что есть, но проще будет добраться до дома. Ближайшая будка неподалёку от гастронома, а ещё одна в квартале за Уютным Местечком. К гастроному, сами понимаете, мы не рискнули бы возвращаться даже под угрозой расстрела, поэтому поспешили к Уютному Местечку.

Сразу заходить не стали. Прежде чем подняться на третий этаж, с минуту стояли в подъезде и чутко прислушивались.

Час назад нам обоим такое поведение показалось бы смешным или даже идиотским, но сейчас вопросов не возникло: когда я придержал Нинель за рукав и приложил палец к губам, она понятливо кивнула и обратилась в статую.

Наконец мы набрались смелости, поднялись на третий этаж и, прокравшись на цыпочках меж хаотичного нагромождения атрибутов советской эпохи, добрались до заветной двери.

После третьего звонка дверь распахнулась, и мы ввалились в тёплую и прокуренную прихожую.

Слава богу, мы дома!

* * *

В прибежище творческой элиты нас ждал непростой разговор.

Не пробовали объяснять сразу двум пьяным компаниям, которые послали вас за пойлом, почему вы вернулись пустые, без денег, и без основного добытчика, от которого зависит, будет продолжение банкета или нет? Если у вас есть опыт такого рода, то и рассказывать ничего не надо, а если нет — не стану травить вас трансляцией истеричных воплей и замысловатыми конструкциями из местного сленга, скажу проще: публика была очень недовольна и под наплывом эмоций не сразу поняла, что же, собственно говоря, произошло.

А когда поняла, не поверила. И правильно, я бы тоже вряд ли поверил человеку, которого послал с деньгами за алкоголем, а он вернулся с пустыми руками и в оправдание наплел бы фантастическую историю, что угодил в какую-то странную спецоперацию (по крайней мере, из наших объяснений выходило именно так), поэтому с выпивкой получился полный облом, а деньги безвозвратно утрачены.

Хорошо хоть Нинель меня поддержала: она истерично крикнула, что Михаил убит, это главное, и с этим надо срочно что-то делать — а всё остальное мелочи. Примечательно, что сама она не видела, что происходило в хоздворе гастронома, и всё, что было до бегства, воспринимала с моих слов, так что большое человеческое спасибо за доверие и поддержку, а то бы я в глазах публики выглядел полным балбесом.

Далее последовал хаос и масса ненужных телодвижений, как это часто бывает, когда случается что-то экстраординарное, никто не знает, что нужно делать в такой ситуации, и все поголовно пьяны чуть менее чем в дупель (а некоторые и без «чуть менее чем»).

Люди некоторое время производили манипуляции с мертвыми мобилами, громко сокрушались и задавали друг другу глупые вопросы, кое-кто обиделся и ушел, а оставшиеся создали сразу два оперативных штаба и принялись наперебой генерировать продуктивные идеи разной степени тяжести, в диапазоне от «вооружиться чем попало и всей толпой бежать в гастроном на разборки» до «бить в набат и поднимать горожан на борьбу с зажравшейся Властью, которая убивает честных тружеников».

Не совсем понял, при чём тут Власть, но вот эта последняя идея нашла немало откликов среди творческой интеллигенции (почему-то вооружаться и срочно бежать в гастроном люди из гостиной не пожелали — это была идея непосредственно из кухни).

Были, впрочем, и конструктивные движения.

В кухонной компании, оказывается, присутствовал некто Яша, немалый милицейский чин, мимоходом забредший сюда из мэрии и надёжно застрявший, — так вот, Валентина сотоварищи пыталась привести его в чувство, надеясь, что он сможет во всём разобраться и принять исчерпывающие меры. Всё это происходило с шумом и криками, так что со стороны казалось, будто на кухне дерутся.

А Нинель вдруг вспомнила про такое архаичное и вроде бы утратившее актуальность средство связи, как городской телефон, и попробовала позвонить.

Увы, попытка оказалась безуспешной.

— Воет, сволочь, — пожаловалась Нинель, протягивая мне трубку. — То ли ветер, то ли волки, не разберу…

Я послушал: только тихое потрескивание и ничего более. Никто там не выл, скорее всего, у Нинели от переживаний просто подскочило давление, но я не стал её разочаровывать и кивнул:

— Ветер. Это ветер.