Полить цветочки

– Агась. Скоростной. Девять и восемь метров в секунду за секунду называется.

– А мы, если что, где возродимся?
– робко прижавшись к скале, спросила Ирраниэль.

– Сейчас посмотрю, - Атъяна легла на живот и перегнулась за край.

– Эй, ты же высоты боишься, - удивилась Хэллена.

– Так то высоты, - резонно возразила дроугномка, - А здесь глубина… Есть!

– Что?

– Тут какая-то деревянная площадка с рычагом. Наверное, лифт. Ага, точно, лифт, - Атъяна ловко крутанулась, свесив ноги с обрыва, - Давайте, тут метра два всего, - Атъяна исчезла, и тут же раздался глухой стук, - Нормально. Спускайтесь.

– Ограждение у лифта есть?

– Нет. Но я подстрахую.

– Подстрахует она, - буркнула Хэллена, вставая на карачки, - Ирр, ты последней пойдешь.

– У нас же веревочка была, - тоскливо напомнила бледная эльфогоблинка.

– Что вы там копошитесь?
– поторопила подруг Атъяна.

Работа подземного лифта сопровождалась диким скрежетом и скрипом. Видимо, давно не смазывали закрепленную на стене стальную балку, вдоль которой, то и дело застревая, скользила площадка.

Хэллена с Ирраниэль, прижавшись, сидели в центре, а Атъяна металась кругами, разглядывала балку, ящик с рычагом.

– Угомонись, а?
– не выдержала Хэллена.

– Не пойму, за счет чего движемся. Механизмов нет, противовеса нет.

– Потом у Стукалина своего спросишь. Сядь, а? Ты, вообще-то, литературу преподаешь в школе, а не физику в Хогвартсе.

– Точно, магия!

– Агась. А еще си плюс плюс… Язык программирования такой.

– Тьфу! Опять забыла, что мы в игре, - Атъяна отчего-то расстроилась и села к подругам.

– Гномий город Булдыган, - напела Хэллена и предложила, - Ну, продолжайте.

– Словно каменный бурьян, - подхватила Ирраниэль.

– Весь один сплошной изъян, - хихикнула Хэллена.

И полуэльфы закончили хором:

– Гномий город Булдыган!

– Шовинистки поверхностные, - фыркнула Атъяна.

Увы, в глубине дроугномьей души она была согласна с описанием. Убогое производил впечатление “гномий город”. Словно разрабы никогда не читали Толкиена или за что-то невзлюбили подгорное племя. Сложенные из громоздких грубоотесанных глыб строения непостижимым образом оставляли впечатление времянок. Узкие кривые улочки, слой сажи и копоти на всем, грохот, смрад и обилие коренастых бородатых личностей с недружелюбными взглядами. На месте Хэллены с Ирраниэль она бы дважды и трижды подумала, прежде чем распевать ехидные песенки. “Ну, вот, доорались, - обреченно подумала Атъяна при виде перегородивших дорогу НПС-аборигенов, - И даже до корчмы не дошли.”

Навстречу поэтессам и абсолютно случайно шедшей рядом дроугномке шагнул кряжистый седогривый бородач с молотом в одной руке и кулаком в другой. И вот не надо тут про анатомию: рука была именно что вооружена кулаком. И именно в нее седогривый вдруг смущенно откашлялся.

– Кхм! Приветствую, сталбыть, в Булдыгане. От лица, таксказать, гэса.

– От чьего лица?
– пискнула Ирраниэль.

– Мы, это, гэса, сталбыть, слышали, как вы пели.

“Кранты!” - подумала Атъяна.

– И хотим вам предложить, сталбыть, гэса.

– Кого?
– опять влезла эльфогоблинка, вконец смутив оратора.

– Ну, это, гэса. На конкурсе, гэса. За наш квартал. Вот.

“Охренеть не встать!” - раз за разом мысленно восклицала преподаватель русского языка и литературы, в сопровождении косноязычно гомонящих гномов продвигаясь к корчме. В коией предстоял быть Первый Поэтический Конкурс Булдыгана и Окрестностей или ППКБиО.

Корчма “Королевская кирка” ничем, кроме вывески, не отличалась от соседних зданий: тот же дикий камень, те же копоть и сажа, то же впечатление “основательной времянки”. Седогривый крепыш (“Мастер Зорин, к вашим услугам”) проводил подруг на второй гостиничный этаж.

– Вот, сталбыть, выбирайте комнату и готовьтесь, гэса. Другие бригады, сталбыть, в других комнатах будут…

Подруги с подозрением осмотрели номер, последними посетителями которого, судя по всему, были строители корчмы.

– А что, отдыхающих в гостинице нет?

– И к чему готовиться?

– Отдыхающих нас сроду не было, гэса. У нас город, сталбыть, рабочий. А готовить вам надо стих для гимна нашего города.

***Получено задание***

Сочините гимн города Булдыгана.

Внимание: гимн должен состоять не менее, чем из десяти куплетов.

– Но мы же не булдыганцы.

– А это, гэса, не важно. Мастер Кройц так и сказал: главное, чтобы слова были правильные, а уж правильно их спеть найдется кому.

– Кройц? Какой Кройц? Тот самый “универсальное то-се Кройц”?

– Знаете, сталбыть, мастера? Он самый. Он и конкурс придумал, потому как городу без гимна нельзя, гэса.

Тут мастер Зорин как-то ловко закруглил разговор и оставил подруг наедине с творческими муками.

– Ну, какие будут предложения? Желательно рифмованные, - сказала Хэллена, обращаясь почему-то исключительно к Атъяне.

– Что? Я сразу заявляю: я не литератор, я литературу преподаю.

– “Я по натуре не Пушкин, я по натуре Писарев о Базарове”, так что ли?

– Ну, так. Нет, давайте сразу определимся: за мной моральная и теоретическая поддержка, а гимн - это вам… Ну, как ты не понимаешь? Я учу классической поэзии, классической. А тут, судя по всему, требуется какая-то “поэзия вагонеток”, вроде того, что вы на улице исполняли.

– Ах, значит, наш великолепный экспромт - “поэзия вагонеток”…

Разгореться бессмысленному спору не дала Ирраниэль.

– Атъяна, а ты недавно произнесла хорошую такую фразу: “В Булдыгане есть корчма.”

– В Булдыгане есть корчма, - покатала фразу на языке Хэллена и продолжила, - Подают в корчме форшмак… Да хоть гефилте-фиш! Не, это не гимн.

– А кстати, чем тут кормят?
– заинтересовалась Ирраниэль.

– Пивом тут кормят, - огорчила ее Хэллена, - Пивом и жареными крысами. Судя по интерьерам.

– А давайте я схожу и точно узнаю?
– попыталась сбежать Атъяна, - Заодно и Кройца поищу.

– Зачем?

Атъяна замялась, подбирая аргументы, но Хэллена махнула рукой:

– Ладно, иди. Вдруг действительно что-то интересное узнаешь.

Мастера Кройца Атъяна узнала сразу. А кем еще мог оказаться единственный в толпе гномов человек в белом халате нараспашку и с прической типа “безумный ученый”?

Он сидел почему-то один за маленьким столиком в углу и с веселым интересом наблюдал за мельтешащими гномами и гномками. Те, в предвкушении необычного события были возбуждены сверх всякой меры, и если бы не габариты, то их запросто можно было принять за представителей куда более суетливых рас: гоблинов, гремлинов или даже фей.