Политическая культура древней Японии

Смиренно прошу, как и в прежние времена назначать шесть судей, причем всех их выбирать из числа лиц, досконально разбирающихся в законодательстве. Назначенные таким образом, они должны установить [степень] наказания путем совещания, правильно определяя статьи законов. Объяснив смысл каждого из них, необходимо докладывать [об этом государю). Если поступить так, то жалобы на несправедливые приговоры прекратятся навсегда, а преступники сами присмиреют, не дожидаясь крокодилов из Фунани [182] . Незачем [тогда] будет использовать оленя-единорога как во времена [императора] Яо [183] .

182

¹⁸² В китайском раннесредневековом сочинении «Соу шэнь цзи» рассказывается следующая история: «Фань Сюнь, ван государства Фунань, держал в горах тигра. Если кто-то совершал преступление, его бросали тигру, и если тигр его не загрызал, он получал помилование. Поэтому гора называется Большое Чудище, но также и Великий Дух. Еще ван держал десять больших крокодилов, и если кто-то совершал преступление, его могли бросить крокодилам. Если крокодилы его не съедали, то он тоже получал помилование. Считалось, что невинных они не пожирают, и для определения вины есть Крокодилов Пруд». [Цит. по: Гань Бао. Записки о поисках духов (Соу шэнь цзи). Предисл., пер. с древнекит. и примеч. Л. Н. Меньшикова. СПб.: Центр «Петербургское Востоковедение», 1994, с. 70].

183

Олень-единорог (кит. сечжи) — еще одно мифическое животное легендарного судьи Гао Яо. Его описание приводится в средневековом трактате «Суши яньи»: «У „сечжи" зеленая шерсть, четыре ноги, [сам он] похож на медведя. Он очень предан. Когда видит ссору, то бодает виновного. Если слышит спор, то бодает неправого». Кодай сэйдзи… Указ. соч., с. 377. С периода Хань олень-единорог стал символом правосудия, а его изображение помещали на головных уборах судей. Цы юань. Указ. соч., Т. 3, с. 2014.

7. Нижайше прошу выдавать чиновникам сезонное жалование всем в равной степени

Почтительно ознакомившись со статьями «Установлений» [184] [выяснил, что] двадцать второго числа второго и восьмого лунных месяцев О:курасё: [185] должно выдавать чиновникам сезонное жалование за весенне-летний и осенне-зимний периоды [186] . Однако в последние годы из-за недостатка запасов в государственных хранилищах повсеместные выплаты стали невозможными. В результате высшим сановникам и всем учреждениям, [ведающим вопросами] расходов и доходов [187] , [жалование] выплачивают ежегодно, а прочие рядовые чиновники даже за пять-шесть лет с трудом получают один сезонный паёк.

184

Речь, по всей видимости, идет и своде внутриведомственных установлений «Дзё:гансики», составленном в 871 году.

185

О:курасё: — Министерство Большой казны.

186

Сезонное жалование (яп. кироку), согласно кодексу «Тайхо:рё:», выдавалось в первые десять дней второго лунного месяца и первые десять дней восьмого лунного месяца. Рицурё. Указ. соч., с. 305. В период Хэйан появляется еще и так называемое «особое жалование» (яп. сэтироку), которое выдавалось в день праздника «Великой пробы нового урожая» — Ниинамэ-но мацури — и предусматривалось не только для лиц, имеющих ранги, но и для чиновников, занимающих высшие государственные посты. К примеру, старший государственный советник (яп. дайнагон) в течение года в качестве сэтироку получал 60 отрезов грубого шелка и 710 тон ваты. О практике «особого жалования» подр. см.: Аиба Хироси, О:цу То:ру. Сэтироку-ни цуйтэ (О жаловании-сэтироку) / Сигаку дзасси. Т. 98, № 6, 1989, сс. 40–62.

187

Имеются ввиду Тю:мусё: (Министерство Центральных дел), О:курасё: (Министерство Большой казны), а также Сюкэйрё: и Сюсай-рё: (Счетное и Налоговое управления Министерства Народных дел).

Когда смиренно поразмыслил над сутью происходящего, [решил, что] чиновники подразделяются на высшую и низшую категории, на этом основании различаются величина их жалования, а также степень занятости служебными делами, именно поэтому величина жалования [разных чиновников] неодинакова [188] . Но при его распределении, различий делать не следует. Разве можно среди тех, кто занимается государственными делами в равной степени особо выделять чиновников-фаворитов? Как можно осыпать благодеяниями одних, когда другие уподобляются обычаям «страны нагих»! [189]

188

Для чиновников была предусмотрена особая система экономических привилегий. Подр. см.: Мещеряков А. Н., Грачёв М. В. Указ. соч., сс. 248–250.

189

Страна нагих (кит. Ло го). Согласно «Люйши чуньцю», там все жители круглый год ходили обнаженными. Подр. см.: Люйшу чуньцю (Весны и осени господина Люя). Пер. Г. А. Ткаченко. М.: Мысль, 2001, с. 237. По версии китайской хроники «Хоу Хань шу», «страна нагих» находилась на пути из Китая в государство Яма то. Кодай сэйдзи… Указ. соч., с. 91.

Смиренно прошу о том, чтобы сезонное жалование выдавалось следующим образом: пусть сначала подсчитывают количество [государственных запасов], а затем, согласно соответствующим установлениям, повсеместно одинаково выплачивают [жалование] придворным аристократам и рядовым чиновникам. А если в государственных хранилищах запасов нет, то не выдавать [жалование] всем [чиновникам] в равной степени. Пусть не будет предпочтений. Так, кукушка, сидя на шелковице, вскармливает всех семерых птенцов одинаково [190] , а, желая напоить целую армию, выливают в реку немного мутного вина [191] .

190

Неточная цитата из «Ши цзина». Ши цзин. Указ. соч., с. 116.

191

¹⁹¹ Данное выражение связано с одной историей из жизни ханьского государственного деятеля и знаменитого военачальника Чжан Ляна (?-186 г. до н. э.). Как видно из китайских источников, аристократ из бывшего царства Хань Чжан Лян, желая отомстить за захваченное царство, решил убить императора Цинь Ши-хуанди. После неудачного покушения Чжан Лян скрылся в горах и сменил имя на Хуан Ши-гун, но позднее стал одним из доверенных лиц Лю Бана — основателя династии Ранняя Хань (206 г. до н. э. — 6 г. н. э.). В китайском средневековом жизнеописании деяний Чжан Ляна «Хуан Ши-гун цзи» рассказывается следующая история: «В древние времена полководец [Чжан] Лян так обошелся с воинами. Один человек преподнес [ему] мутное вино, и [полководец] повелел вылить вино в реку, приказав армии двигаться против течения и пить [вино]. Поскольку [вкуса] вина из одного [бочонка] невозможно почувствовать в водах целой реки, то хотя три армии и пили [речную воду], но вкуса вина совершенно не почувствовали». Кодай сэйдзи… Указ. соч., с. 378. О Чжан Ляне см.: Сыма Цянь. Указ. соч., Т. 6, сс. 210–223.

8. Нижайше прошу прекратить отправку императорских инспекторов на основе донесений и жалоб от мелких чиновников и простолюдинов из различных провинций

[Ваш] подданный почтительно докладывает:

Управители провинций, разделяя печали государя, получали в управление часть [государственных] земель, управляли и, руководствуясь шестью правилами [192] , возглавляли народ. Поэтому ханьский император Сюань-ди [193] говорил: «Пожалую две тысячи даней только тем, кто вместе со мной достойно управляет» [194] . Непременно использовали талантливых.

192

В трактате «Чжоу ли» сказано: «Соблюдая шесть правил, [древние государи] воспитывали народ. Во-первых, заботились о малолетних; во-вторых, содержали стариков; в-третьих, оказывали вспомоществование нищим; в-четвертых, поддерживали бедных; в-пятых, проявляли милосердие к больным; в-шестых, заботились о благосостоянии богатых». Чжоу ли. Указ. соч., Т. 1, с. 706.

193

Сюань-ди (73–48 гг. н. э.) — император династии Ранняя Хань.

194

¹⁹⁴ В Китае уже в период Чжоу чиновники разделялись на ранги и в соответствии с местом на иерархической лестнице получали натуральную оплату в виде твердо фиксированного количества зерна и других продуктов, которые нередко поступали от пожалованного им «в кормление» податного населения. В период Хань один дань приблизительно равнялся 27–30 кг. Таким образом, чиновник с довольствием в две тысячи даней в год мог получать в месяц более пяти тонн зерна. Если иметь в виду, что один дань риса стоил до 1600 монет, а с одного му (384 м²) поля собирали 1,5–2 даня зерна, представить себе, какими значительными средствами обладал такой чиновник. Поскольку жалование в две тысячи даней зерна полагалось управителям крупных уездов, то выражение «две тысячи даней» стало служить определением для высокопоставленного сановника (кит. гуань да фу). Подр. об этом см.: Loewe М. The Orders of Aristocratic Rank of Han China / T’oung Pao. vol. 48, livr. 1–3, 1960; Икэда Cuро:дзиро:. Указ. соч., с. 1218.

Их служба почиталась, а административные полномочия ценились. Они должны были заботиться о чувствах людей и, отбрасывая мелкие недостатки, нести ответственность за большие свершения.

В последнее время, однако, чиновники, получившие назначение на должность, возможно, на почве личных обид клевещут на свое начальство. Варианты донесений от подчиненных крайне разнообразны. Одни подают жалобы на наместников провинций, чтобы внести исправления в ведение государственных дел. Другие описывают случаи преступного использования казенного имущества, третьи жалуются на методы руководства, расходящиеся с законами управления.

Государь, получив такое донесение, отправляет инспекторов. Они прибывают в провинцию и, независимо от истинности или ложности дела, не принимая во внимание справедливы или несостоятельны доводы, досконально следуют формальностям инспекции. Согласно «установлениям для инспекторов» [195] они, из года в год, утверждая предложение нижестоящей инстанции, изымают символы власти [196] управителя провинции, отстраняя его от занимаемой должности. Таким образом, высокопоставленный чиновник знатного [происхождения] подвергается расследованию наравне с мелким служащим или простолюдином. [К тому же], если во время отстранения [от должности] он допустит хотя бы малейшее нарушение, [его] сразу же закуют в кандалы и бросят в тюрьму [197] .

195

Непонятно, что имеется ввиду. По всей видимости, автор ссылается на какой-то несохранившийся свод правил осуществления инспекций.

196

В оригинале сказано инъяку (досл. «печать и ключи»). Дело в том, что символами власти местного чиновника (управитель провинции или уезда) являлись печать (применялась для визирования документов и придания им официального характера; имела форму квадрата с размерами шесть на шесть сантиметров) и ключи от амбаров, где хранился рис и другие вещи. Согласно кодексу «Тайхо: рицурё:», кража любой государственной печати считалась серьезным преступлением, которое влекло за собой суровое наказание (укравший печать провинциального управления, к примеру, наказывался ста ударами тяжелых палок). Рицурё:. Указ. соч., сс. 102, 392.

197

В основе этого высказывания лежит текст «Лунь юй». См.: Переломов Л. С. Указ. соч., с. 333.

Даже если потом окажется, что содержание доноса совершенно не соответствует реальности, ущерб авторитету уже нанесён, и [он] не в силах будет управлять делами [дальше]. И тогда народ, живущий по соседству, узнав об этом, начнет с презрением относиться к своим управителям, и перестанет [им] подчиняться. Нет ничего более ужасного, чем такой источник разрушения культурности.

Безусловно, эта должность чрезвычайно загружена служебными обязанностями и соприкасается со множеством рядовых служебных дел. Она предполагает нахождение на государственном посту с утра до вечера, так что нет времени на отдых.

Однако сейчас государевы инспектора во время расследования вынуждены приостанавливать дела по наведению порядка [в провинциях]. Проходят многие месяцы, а управление совершенно заброшено. А ведь даже если снимут обвинение в преступлении, чиновник, занимающий должность, уже обвинен в пренебрежении своими служебными обязанностями, хотя только в день истечения срока службы он наконец-то [официально] передаст свои полномочия [198] . В результате мы несем огромные убытки и понапрасну губим достойных чиновников, поддерживая доносчиков и поощряя их личную злобу.

198

Согласно существующим правилам, передача полномочий управителя провинции чиновником, у которого срок службы закончился, его преемнику заключался в составлении и передаче специального документа, фиксирующего состояние дел в провинции на данный момент. Визирование такого документа вновь назначенным управителем провинции свидетельствовало о том, что он удовлетворен работой своего предшественника и согласен принять должность и приступить к исполнению обязанностей. Однако, как видно из исторических источников, передача полномочий новому управителю не всегда проходила гладко. Подобная ситуация нередко становилось объектом пристального внимания государства. К примеру, в распоряжении Дадзё:кан от 733 года говорилось: «Имеются случаи, когда при смене управителей провинций прежний управитель направляется в столицу, не дождавшись прибытия нового, или же не сдав дела надлежащим образом. В 3-м году Тэмпё: (731 г. — М. Г.) государевы посланники уже предупреждали о недопустимости этого, однако управления провинций все-таки своевольно не последовали указаниям. Вследствие этого прежние служащие управлений провинций не имеют возможности вступить в новую должность. Не разрешается им и пребывание в резерве соответствующего отдела. Разве соответствует принципам проведение ими времени в праздности? Управлениям провинций следует принять это во внимание и непременно сдавать дела прибывшим им на смену, о чем [своевременно] уведомлять Дадзё:кан. Да будет так вечные времена». Секу Нихонги, Тэмпё:, 5-4-5, 733 г. Правила составления гэю: — документа о передаче полномочий новому управителю см: Энгисики. Указ. соч., Т. 2, с. 484.

В прежние годы наместник провинции Ава — Татибана-но Намики ^[199] строго контролировал подведомственных чиновников, пресекал несправедливость и воздерживался от принятия даров. В своё время он стал одним из лучших по своей преданности государю. Безусловно, он был особо выделяем, и потому, должно быть, [усердно] служил, ревностно соблюдая законы. Однако по ложному доносу мелких чиновников [подвергся проверке] и подчинился расследованию инспекторов государя. И хотя всё это оказалось клеветой, и доносчики скрылись, сам [Татибана-но] Намики уже изрядно пострадал.

199

¹⁹⁹ Жизнеописание этого чиновника не сохранилось.

Какой же благородный муж, познавший стыд, пожелает быть чиновником?

Как раз сейчас наступила эпоха вырождения нравов, и судебные дела стало трудно разрешать. Поэтому управитель провинции в делах правления не может во всем следовать букве закона. Поэтому одни, отступая на сяку ^[200] , исправляют на дзин ^[201] , другие, потеряв исток, [все-таки] приходят к успешному завершению.

200

²⁰⁰Сяку — мера длины, равная 30,3 см.

201

²⁰¹Дзин — мера длины, равная 1,81 м.