"Политическое завещание" Ленина
Шрифт:
Автор записок предлагал уже сейчас ради будущих успехов революционной борьбы народов Востока корректировать внутреннюю (в области национально-государственного строительства и экономического развития советских республик) и внешнюю политику советских республик. Корректировать, не останавливаясь перед принесением в жертву будущей мировой революции интересов существующей диктатуры пролетариата в советских республиках: «Было бы непростительным оппортунизмом, если бы мы накануне этого выступления Востока и в начале его пробуждения подрывали свой авторитет среди него малейшей хотя бы грубостью и несправедливостью по отношению к собственным инородцам», поскольку из-за этого «мы сами попадаем, хотя бы даже в мелочах, в империалистические отношения к угнетенным народностям, подрывая этим совершенно всю свою принципиальную искренность, всю свою принципиальную защиту борьбы с империализмом. А завтрашний день во всемирной истории будет именно таким днем, когда окончательно проснутся пробужденные угнетенные империализмом народы и когда начнется решительный долгий и тяжелый бой за их освобождение»[1273]. Ясно, что Автор записок смотрит на российскую социалистическую революцию через призму интересов мировой революции. Даже оппортунизм он рассматривает исключительно с
Данная Лениным оценка возможности народов Востока оказать реальную помощь советским республикам в решении этой задачи не позволяет надеяться на их непосредственную помощь. В условиях, когда российской революции помощи от других победоносных революций ждать не приходится, Ленин, естественно, предлагает искать опору для грядущих боев с внешними врагами внутри советских республик (совершенствование политической системы диктатуры пролетариата, укрепление союза рабочих и крестьян, техническая реконструкция промышленности, кооперация, культурная революция и т.д.). Следовательно, внимание его обращено не столько на Восток, сколько на Запад, на который он, однако, смотрит уже иначе, чем прежде. Иначе, чем Троцкий и Автор записок. Не в надежде на близкую пролетарскую революцию, а с опасением новой агрессии, в борьбе с которой свою роль может сыграть антиимпериалистическая борьба народов Востока. Главная же надежда Ленина- на собственные силы российской социалистической революции. На то, что страна успеет цивилизоваться и осуществить техническую реконструкцию народного хозяйства.
Ясно видна различная оценка роли решения национального вопроса в России как фактора развития мирового революционного процесса между Автором записок и Лениным. Первый исходит из того, что способ решения проблем национально-государственного строительства должен определяться на основе учета интересов мировой пролетарской революции и национально-освободительного движения. Ленин же считал, что главное влияние большевики оказывают своими хозяйственными успехами и поэтому должны выстраивать тактику, способную обеспечить победу социалистической революции в России «в одиночку». Отсюда и разный подход у Ленина и Автора записок к вопросам национально-государственного строительства. Автор записок все проблемы социалистического строительства рассматривает исключительно под углом зрения решения вопроса о политической целесообразности объединения советских республик. Это, безусловно, понятно, если он специально рассматривает вопросы национально-государственного строительства. Непонятно другое: в последних письмах, записках и статьях В.И. Ленина нет ни слова о национально-государственном строительстве и национальном вопросе вообще. Если Ленин был автором записок, естественно было бы ожидать, что он будет затрагивать проблематику национально-государственного строительства в ходе анализа других проблем социалистического строительства - от культурной революции, реформы государственного аппарата, кооперации, союза рабочих и крестьян и т.д. Все эти проблемы имеют национальный аспект, значение которого невозможно переоценить. Но нет, Ленин его не касается.
Со своей стороны, Автор записок, рассуждая о проблемах национально-государственного строительства, полностью игнорирует все эти проблемы, которые были центральными для Ленина, в том числе и проблему сохранения и упрочения союза рабочего класса и крестьянства. Это при том, что национальный вопрос для советских республик в огромной мере являлся в значительной мере по сути своей крестьянским вопросом. Автор записок акцентирует внимание читателя на других отношениях: «Для [великорусского] пролетария… существенно необходимо обеспечить его максимумом доверия в пролетарской классовой борьбе со стороны инородцев»[1275]. Но «инородцы» - это не только рабочие и крестьяне, это и национальная буржуазия, и остатки феодалов, и духовенство и т.п. То есть он демонстрирует совершенно не свойственный Ленину неклассовый подход к этому вопросу.
Таким образом, политические проблемы, поставленные в «Письме к съезду» и в записках «К вопросу о национальностях или об "автономизации"», а также предложенные в них решения, не находят опоры в ленинских работах предшествующего периода и в его последних письмах, записках и статьях, что еще более затрудняет их идентификацию как текстов, принадлежащих В.И. Ленину. Практически делает ее невозможной.
Теперь возможно и необходимо сделать еще один шаг - сравнить политическую направленность двух блоков «Завещания». Если выявится одинаковая направленность их, то этот факт будет аргументом против сделанного нами предположения, а если она окажется разной, это будет важным аргументом в пользу этих предположений.
* В октябре-декабре 1922 г. в ленинский секретариат поступали материалы о событиях в Китае (РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 2340, 2342, 2444, 2346-2348). Знакомился ли Ленин с ними, неизвестно.
** Эта позиция вполне соответствовала взглядам, которые в 1918 г., в период Брестского мира, развивал Троцкий и «левые коммунисты» (Бухарин, Сокольников и др.). Ленин думал иначе. Он отказывался приносить в жертву грядущей мировой пролетарской революции завоевания российской революции. Ленин критиковал их как носителей «левого оппортунизма», а они называли Ленина «правым коммунистом». Прошли годы, и в конце 1922 г., выступая на IV конгрессе Коминтерна и говоря о перспективах развития социалистической революции в советских республиках и в мире, Троцкий, связывая ее только с близкой пролетарской революцией в странах Европы, прошел мимо национально-освободительной борьбы, которая разворачивалась в странах Азии.
Ленин же в своей последней статье «Лучше меньше, да лучше» сохраняет тот же принципиальный подход к этой проблеме: российская революция должна опираться на потенциал мирового революционного процесса, в свою очередь помогать ему, но не отказываться от собственных сегодняшних интересов ради возможных будущих успехов мировой революции.*** Опять выход на проблемы «культурной революции», чего нет у Автора записок по национальному вопросу. Хотя мы были бы вправе ожидать этого в статье (в том случае, если бы она принадлежала Ленину), посвященной национально-государственному строительству, в том числе и в отношении тех же самых «народов Востока».
§ 2. ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАПРАВЛЕННОСТЬ ТЕКСТОВ «ЗАВЕЩАНИЯ»
То, что тексты «Завещания» пронизаны полемикой, - факт хорошо известный, но не исследованный должным образом. Это понятно, если учесть, что они обычно рассматривались вне контекста той политической борьбы, которая шла в это время в руководстве партии. С кем идет полемика? Против кого она направлена?
От Троцкого в историографию вошло мнение, что ленинское «Завещание» политическим острием направлено против Сталина. Действительно, часть текстов «Завещания» имеет ярко выраженную антисталинскую направленность. Но это относится исключительно к тем текстам, ленинское авторство которых находится под сомнением («Письмо к съезду», «К вопросу о национальностях или об "автономизации"» и к письмам от 5 и 6 марта Троцкому, а также Мдивани и др.). Во всех других текстах подобной направленности не обнаруживается. Наоборот, «героем» в них выступает Троцкий, с которым Ленин ведет полемику все по тому же хорошо известному кругу вопросов, как и прежде, не называя своего оппонента по имени.
РЕОРГАНИЗАЦИЯ ЦК, ЦКК И РКИ
В историографии предложения Ленина относительно особых прав и функций новых членов расширенного ЦК (в окончательном варианте - членов реорганизованного ЦКК) расцениваются как направленные против генерального секретаря, следовательно, против Сталина. Считается, что они могли и должны были сковать его зловредные замыслы. Кроме того, считается, что в критике РКИ проявилось разочарование Ленина в организаторских способностях Сталина. В письме в ЦК и ЦКК РКП(б) от 23 октября 1923 г. Троцкий писал: «Я очень отрицательно относился к старому Рабкрину. Однако т. Ленин в статье своей "Лучше меньше, да лучше" дал такую уничтожающую оценку Рабкрина, какой я никогда не решился бы дать… Если вспомнить, кто дольше всего стоял во главе Рабкрина, то не трудно понять, против кого направлена была эта характеристика»[1276]. Этот пассаж Троцкого воспринимается, как правило, без какой-либо критической оценки и охотно подхватывается. И напрасно. Статьи о реорганизации РКИ не дают оснований для такой интерпретации, а других ленинских документов, подтверждающих троцкистскую трактовку ленинской критики РКИ, нет. Зато хорошо известно, что Ленин на XI съезде РКП (б) защищал Сталина как наркома РКИ от критики троцкистов[1277].
Да и сам наркомат РКИ еще в начале 1922 г., когда им руководил Сталин, Ленин не выделял в худшую сторону по сравнению со всеми другими наркоматами. На XI съезде РКП (б) он заявил, что «у нас 18 наркоматов, из них не менее 15-ти - никуда не годны»[1278]. В последних письмах и статьях Ленин никак не связывал критическую оценку деятельности НК РКИ с деятельностью лично Сталина. Для этого у него не было оснований. Наоборот, как было показано выше, ему было известно, что положение в нем катастрофически ухудшилось после ухода Сталина с поста наркома РКИ и связано это было не с плохим руководством, а с чрезвычайно низкой зарплатой инспекторов, вызывавшей отток квалифицированных кадров. В диктовке 29 декабря 1922 г. Ленин заявляет, что РКИ в том виде как он есть сложился «в результате своего развития и в результате наших недоумений по поводу его развития»[1279]. А в статье «Лучше меньше, да лучше», давая НК РКИ предельно отрицательную оценку, он прямо увязывает ее с данным временем («сейчас»), а ведь Сталин уже около года не был наркомом РКИ. Если учесть, что Советская власть едва отсчитала пять лет своего существования, то надо признать, что год - это большой срок и для созидания, и для развала работы. И, кроме того, он отмечает, что «при современных условиях с этого наркомата нечего и спрашивать»[1280]. Наконец, он высказал мысль, что на создание хорошего аппарата уйдет «много, много, много лет»[1281]. Уже поэтому вряд ли Ленин мог ставить плохую работу НК РКИ в упрек Сталину, которого сам постоянно отрывал от работы в этом наркомате. Ленин не винит никого персонально за то, что РКИ не справляется со своими задачами. Ни нового, ни, тем более, прежнего наркома.
Здесь мы видим тот же подход, что и к вопросу о реорганизации центральных органов партии, - Ленин не сводит причины недостатков к личности руководителей, а существующие проблемы он стремится решить не перемещением лиц, а изменением условий и организации работы. Поэтому попытки Троцкого интерпретировать критику НК РКИ как политический выпад против Сталина не находит в ленинских текстах никакой опоры.
Антисталинскую направленность «Завещания» усматривают также в предложении предоставить право новым членам ЦК из рабочих присутствовать на всех заседаниях Политбюро и читать все документы ЦК[1282]. С этим согласиться нельзя. Это предложение, содержащееся в диктовке 26 декабря и в плане первоначального варианта статьи о РКИ («Что нам делать с Рабкрином?»), было изменено в статье «Как нам реорганизовать Рабкрин» - из плана Ленина исчезали члены ЦК, обладавшие особыми по сравнению с другими правами и обязанностями. Вместо них с такими же задачами и функциями появляются новые члены ЦКК «из рабочих и крестьян», которые «должны будут пользоваться всеми правами членов ЦК» и «определенное число» которых «должны присутствовать» на заседаниях Политбюро, «проверять все документы, которые так или иначе идут на его рассмотрение»[1283]. Нетрудно заметить, что в ленинской формулировке задач, стоящих перед членами ЦКК, их участие в работе Политбюро не ведет ни к каким ограничениям или ущемлениям прав членов Политбюро и власти генерального секретаря. Право знакомства с документами, которые поступают в Политбюро, позволяло им участвовать в подготовке заседания и в обсуждении вопроса, но не давало права принимать участие в голосовании. Вопрос о предоставлении им права голоса на Политбюро, Ленин даже и не ставит. Эти права членов ЦКК никак не сказываются на прерогативах Политбюро решать вопросы по существу, как и на праве Секретариата ЦК готовить вопросы для Политбюро и решать другие порученные ему вопросы. Более того, Ленин не только не имел намерения ставить ЦК под контроль новых и неопытных членов ЦКК, но и отдавал их в выучку Секретариату, т.е. тому же Сталину. Перед Секретариатом ставилась задача: «Организация обучения новых членов ЦК (в окончательном варианте - новых членов ЦКК.
– B.C.) всем деталям управления»[1284]. Ленин понимал, что это трудная задача, поэтому на ее решение, думал он, потребуется ряд лет упорной работы[1285].