Полковник Гуров. Компиляция (сборник)

— Ну, если только очень и очень приблизительно. Сами понимаете — каждый день перед глазами проходят десятки, а то и сотни лиц. Второго краем глаза я тоже зацепил, и только потому, что его напарник был похож на Фрола. Ну, лет ему за пятьдесят. Собою он такой малоприметный, серый, проще сказать — вообще никакой. Вы хотите, чтобы я помог составить фоторобот? Ешки-матрешки!.. Видел-то я его больше чем полгода назад. Ну да ладно! Я постараюсь выжать из памяти все, что только можно. О! Приехали!

Шедший в полусотне метров впереди них эвакуатор остановился у решетчатых ворот, за которыми в свете фонарей виднелись ряды арестованных авто. С другой стороны к воротам подошел мужчина в форме охранника и открыл навесной замок. Стремительно подлетев к воротам, Генин «Фольксваген» замер перед самым носом эвакуатора, загородив ему дорогу. Не дожидаясь открытия ворот, Крячко вышел из салона и, встав прямо перед эвакуатором, в свете фар махнул рукой его водителю.

— Чего надо?! — хамовато заорал тот, высунувшись из кабины.

— Сюда подойди. Живо! — непререкаемым тоном приказал Станислав.

Сразу же оробев, шофер спрыгнул с подножки и, подойдя к Крячко, уже без намека на хамство, чуть заикаясь, поинтересовался:

— В-вам чего? В-в чем дело-то?

— Мне нужно знать, кто конкретно организовал незаконный арест этого транспортного средства! Это ясно? Жду ответа?

— А-а… Вы… Кто?..

— Федеральное управление угрозыска! — жестко отчеканил Станислав.

— А-а-а… Это не я… — окончательно струсив, проблеял эвакуаторщик.

В этот момент его перебил сытый, вызывающий рык, издаваемый мордастым типом, который выскочил из темноты как чертик из табакерки:

— Ты кто такой и чего тебе надо?!

Одновременно «буйный» одной рукой попытался схватить Стаса за грудки, а другой замахнулся крепко сжатым кулаком. Но еще через мгновение его голос обратился в писклявый визг. Четким движением перехватив его руку своими железными пальцами, Крячко проворно схватил его за ушную раковину и с силой стиснул эту чрезвычайно важную деталь органа слуха. «Буйный» и помыслить не мог, что его ухо окажется средоточием вселенской боли и муки. Боли нестерпимой и кошмарной, от которой темнело в глазах и перехватывало дыхание.

— О-о-о-й!!! А-а-а-а-й!!! У-у-у-у-у!!! — извиваясь и дергаясь, завопил он на разные лады.

Примчавшегося ему на выручку долговязого, мосластого типа мгновенно заблокировал вовремя появившийся из-за эвакуатора Геннадий. Сноровисто перехватив занесенную руку с бейсбольной битой, таксист лихо выполнил самбистскую подсечку. Испуганно охнув, мосластый подскочил в воздух и плюхнулся копчиком об асфальт, жалобно заойкав от боли. Довершил эту стычку Данилыч, который заступил дорогу охраннику штрафстоянки. Тот, как видно, засобирался на выручку мордастому и мосластому. Уперев руки в бока, Звенягин произнес лаконичное и свирепое:

— Ну-у?!!

— Все, все! Уже ушел! — отпрянув назад, поспешил заверить охранник.

В этот момент, поблескивая мигалкой, из-за угла выскочил полицейский «бобик». Прибывшие пэпээсники, взглянув на удостоверение Крячко и моментально проникнувшись к нему уважением, потребовали документы задержанных. И тут вдруг обнаружилось, что «корочка» мордастого, якобы удостоверявшая, что ее владелец — штатный «взыскатель задолженностей» коллекторского агентства «Параграф», — полнейшая «липа». Как выяснилось из блицдопроса, он там давно уже не работает. Но навыки, полученные в этой малопочтенной конторе, ему пригодились. Найдя себе напарника (тоже из бывших вышибал), он занялся самодеятельным «коллекторингом». Впрочем, работали эти двое не сами по себе — у них имелась «крыша» из двух участковых и одного сотрудника более высокого ранга в районном ОВД.

Эвакуаторщик, «расчухав», что вместе с «коллекторами» влип в историю весьма и весьма нехорошую, заладил как попугай одну и ту же фразу:

— А я тут — ни при чем! А я тут — ни при чем!..

Покончив с бумажными формальностями, Крячко с Геннадием отбыли к микрорайону «Семафоровка», где, по информации таксиста, и проживали дядька и двоюродный брат Фрола Пятырина. С полчаса попетляв по полупустым городским улицам, они выехали за пределы многоэтажных массивов и заехали в одноэтажный сектор, представленный небедными коттеджами, иные из которых высились на два, а то и три этажа. Неспешно руля по безлюдной улице, не слишком густо освещенной фонарями, Геннадий без конца вертел головой, всматриваясь в дома по обе стороны этой «авеню».

— Где-то, где-то, где-то тут… Где-то, где-то, где-то тут… — бормотал он, напряженно припоминая очертания уже давненько виденного им дома.

— А как ты узнал, что они именно здесь живут? — полюбопытствовал Станислав.

— Да в позапрошлом году летом Гришка прикатил навестить тетю Веру на своем «Форде», а местные пацанята ему все четыре колеса ножом прохреначили, — смеясь, рассказал Геннадий. — Я как раз был на обеде. Выхожу, а он у соседнего подъезда матерится как сапожник. Машина стоит на ободах. Ну, он меня и нанял съездить в Семафоровку за зимним комплектом колес. Когда вернулись, весь капот и стекла «Форда» собачьими какашками были изгвазданы. Его чуть кондрашка не хватила. Больше в наш двор на своей тачке не заезжал, оставлял где-нибудь квартала за два.

Удивленно покрутив головой, Крячко поинтересовался:

— Эти пацанята его так не любят? А за что?

— Да было одно нехорошее дело… Он же — понтовый сверх всякой меры, весь из себя, борзой. Когда приезжал к нам во двор, то ставил свою машину прямо у подъезда, да еще так, что другим людям — ни проехать ни пройти. И вот как-то раз один мальчонка лет пяти, проходя мимо его тарантаса, случайно задел бок машины игрушечной лопаткой. Гришка увидел, разголосился, отшлепал его и наорал так, что пацана, кстати, его тоже Гришей зовут, аж трясло от испуга. Тут мать того мальца вышла выяснить, в чем дело. Этот обормот на нее накинулся, хотел даже ударить. Да не на ту нарвался! Женька из сумочки электрошокер хвать — и на него! Он тут же деру дал.

— Ну и скотина! — подивился Крячко.

— А то! Куркуль из куркулей. Накатал заяву в полицию, да еще и иск подал в суд о взыскании ущерба, нанесенного машине. Только ничего у него не вышло. А когда эта история попала в городские газеты, он сам чуть не залетел под суд за побои ребенка. Но дружки из тамошней районной чинушни отмазали. Вот после этого наша пацанва ему и объявила вендетту. Гришуткин старший брат Костя у нашей мелюзги в авторитете. По всякой части — первый во дворе заводила. Думаю, колеса — это его работа. Кстати, везти в Семафоровку Гришку в тот день я не собирался — на кой бы он мне был бы нужен, этот козел? Но он начал плакаться, вроде того, мать у него в больнице, надо срочно к ней ехать. Ну, подумал я и согласился, хоть он и сволочь, но мать есть мать…

Когда «Фольксваген» миновал один из двухэтажных особняков за высоким зеленым забором, перед которым тянулся ряд высоченных пирамидальных тополей, таксист неожиданно ткнул в его сторону пальцем:

— О! По-моему, это их дом. Вон и тачка в тени вроде бы Гришкина. Станислав Васильевич, подождите секунду, я добегу, узнаю…

Выйдя из машины, он направился было к особняку, но в этот момент калитка распахнулась, и на улицу, похрустывая снегом, вышли двое мужчин, которых в тени заснеженных крон деревьев разглядеть было очень затруднительно. Остановившись, Геннадий громко спросил: