Полковник Гуров. Компиляция (сборник)

– Мы еще даже дело не открыли, а ты уже отходную себе поешь! – разозлился Лев. – Давайте сейчас определимся на местности, а потом сядем где-нибудь в спокойном месте и очень предметно поговорим, потому что оперативные совещания на улице проводят только сыщики из плохих детективных сериалов. Тело, как я понимаю, уже у экспертов?

– Да! С приказом произвести срочное вскрытие, извлечь пулю и передать ее криминалистам – они ее уже ждут. А гильзу ищут. – Воронцов показал на ходивших с металлоискателем полицейских.

– Ну, бог нам всем в помощь. Итак, что и где произошло? Ведите, показывайте!

Все двинулись к входу в театр, а Гордеев по дороге рассказывал:

– Сегодня вечером здесь проводятся открытые дебаты кандидатов в губернаторы области. Планировалось, что действующий губернатор тоже примет в них участие – мы все-таки продавили. И все в прямом эфире, чтобы жители области смогли всех по достоинству оценить. Но он, узнав об убийстве Евгения, тут же уехал.

– Ясно! Губернаторство от него и так никуда не денется, а жизнь одна, – хмыкнул Лев. – А когда были запланированы эти дебаты?

– Да недели две назад мы об этом разговор завели, а окончательно определились неделю назад. Если надо, могу посмотреть в бумагах и точно сказать, – ответил Иван и продолжил: – Все приглашения именные, со стороны никто пройти не смог бы. На входе была не только полиция, но и сотрудники службы безопасности кое-каких людей и губернатора. Мы пригласили двести человек, и пришли почти все. После дебатов запланирован фуршет в фойе и непосредственное общение людей с кандидатами и между собой. Все уже прошли, а Найденова все нет. Здесь остались только я и пара журналистов: один с микрофоном, второй с камерой. Я уже звонить ему собрался, когда подъехал лимузин, который он арендовал на то время, что будет в городе. Я еще удивился, что второй машины с охраной нет. Пошел к автомобилю, из него с переднего сиденья вышел охранник и открыл дверцу. Для кого, я не видел, потому что охранник – мужик высокий и здоровый, своей спиной все загораживал. Потом я увидел сбоку от него спину мужчины в смокинге, только он как-то странно себя вел: сделал шаг назад – тогда-то я его и увидел, затем его вдруг вперед резко качнуло, а потом он падать стал. Я подбежал, смотрю: на асфальте Найденов лежит, а охранник над Анастасией Михайловной наклонился. У меня аж в глазах потемнело! А тут эти два журналиста прямо чуть мне под ноги не лезут с камерой и микрофоном, ну, я их и шуганул.

– Подожди! Кто такая Анастасия Михайловна?

– Она работает у Найденова в банке начальником отдела, приехала вместе с ним. За нее не скажу, а вот он в нее точно влюблен, по глазам видно. Но живут они в гостинице в отдельных номерах, это точно. Если бы что и было, то чего им таиться – Найденов же вдовец, да и она, как я понял, не замужем. Значит, пока нет ничего.

– Ясно, продолжай!

– Как я на месте не умер, не знаю. Это же я его уговорил приехать, значит, я за него и отвечаю! Хоть самому стреляться! И тут до меня дошло, что это не он, слава тебе, господи!

Это его сын Евгений! Они очень похожи. Тут-то и стало понятно, почему второй машины с охраной не было – сына-то чего охранять? Посмотрел на Анастасию Михайловну, а она на асфальте сидит. Сама без сознания, голова набок свесилась, а спиной опирается о машину. Охранник подхватил ее на руки, в автомобиль занес, а мне сказал, что отвезет ее в ту же больницу, где и Найденов, и они уехали. А я-то и не знал, что Владимир Константинович в больнице!

– Не успели предупредить, – сказал Денисов. – Я же всего за два часа до начала дебатов его силой в больницу отвез. В ту, о которой ты нам рассказывал.

– А что с ним? – вскинулся Гордеев.

– Растрясло его на ваших дорогах, вот камень из почки и пошел. А это же боль адская! Володька мужик крепкий, а тут лежит весь в поту и только зубами скрипит. Другой бы в голос орал, а он еще ехать рвется! «Я должен людям объяснить!», – передразнивая Найденова, с пафосом произнес Дмитрий Петрович. – Идеалист чертов!

– Что же вы о нем так непочтительно? – укорил его Лев.

– Потому что помню его, сколько себя! – с сердцем ответил Денисов. – Наши кровати все годы рядом простояли. Мы ближе братьев были. Из детдома вместе на завод пошли, в одной комнате в общежитии жили, потом в армию. А вот после нее наши пути разошлись: я в военное училище пошел, а он на завод вернулся. Но мы все равно все годы переписывались и, если получалось, встречались. А когда я со службы ушел, он меня к себе работать пригласил. Так что уж его-то характер я знаю!

– Ну, если он в моей больнице, то все в порядке будет, – заметил Гордеев. – Там, в случае чего, и хирурги очень хорошие.

– Не согласится Володя на операцию – у него ведь жена из наркоза не вышла, – покачал головой Дмитрий Петрович.

– Понятно, – кивнул Гуров. – Что дальше было?

– Они уехали, а тут и полицейские подбежали, – продолжил Гордеев. – Ну, и началось! Тело Евгения до приезда бригады никто не трогал.

– Что сказали эксперты при осмотре?

– Один выстрел. Прямо в сердце. Только я хоть и недалеко был, а ничего не слышал! Стрелять могли только вон с той стороны, – указал на место, где полицейские искали гильзу.

– Дебаты отменили? – поинтересовался Лев.

– Нет, конечно, – покачал головой Гордеев. – Идут.

Гуров стоял над начерченным мелом силуэтом лежавшего на асфальте мужчины и внимательно смотрел по сторонам, а окружающие молча ждали, что он скажет. Наконец он попросил:

– Юрий Федорович, ты пока поинтересуйся у экспертов – вдруг уже есть информация. На данном этапе меня интересует только одно: пуля и угол ее вхождения, а это много времени не требует. Пока я сюда ехал, должны были уже успеть. И еще пригласи ко мне того, кто здесь сейчас командует.

– Игнатова сюда! – громко крикнул Воронцов и стал звонить.

К ним тут же быстрым шагом, почти бегом, приблизился мужчина лет пятидесяти в штатском и радостно поприветствовал Гурова:

– Здравия желаю, товарищ полковник! Ну, раз вы здесь, мы с этим делом быстро разберемся!

– Помню вас. Только не говорите «гоп», майор, – охладил его пыл Лев.

– Уже подполковник, – поправил его Игнатов.

– Поздравляю, и давайте перейдем…

– Лев Иванович, «ПМ», – перебил его генерал. – Угол вхождения снизу вверх и немного сбоку со спины под небольшим углом.

– Прицельная дальность пистолета Макарова пятьдесят метров, максимальная убойная – триста пятьдесят. Выстрел снизу вверх. Попадание прямо в сердце. А отсюда до ограды вокруг театрального сквера больше пятидесяти метров. Это что за ерунда творится? – разозлился Гуров и потребовал: – Начнем сначала! Иван Александрович, как проходил съезд приглашенных?

– Люди подъезжали, высаживались, проходили внутрь, а машины уезжали на стоянку за театром. На их место подъезжали следующие, и так далее. Продолжалось это минут сорок пять, если не час.

– Значит, к тому моменту, когда подъехал лимузин, машин возле парадного входа не было? Был ты и двое журналистов? – уточнил Лев.

– Да! И ребята мои неподалеку, – добавил Иван.

– Куда эти журналисты потом делись? От какого телеканала или радиостанции они были?

– А черт его знает? – развел руками Гордеев. – Внутрь, наверное, пошли, как и остальные. А насчет того, откуда они? Болтались у них какие-то бейджики на рубашках, но я не присматривался.

– Они мне нужны! – решительно заявил Лев. – С какого такого перепугу все внутрь ломанули, в гущу событий, а эти тут остались? Ждали Найденова? Зачем? Знали, что произойдет? Откуда? Пошли дальше. Когда выставили оцепление вокруг театра? – продолжил Гуров.