Полковник Гуров. Компиляция (сборник)

– Судьба, – коротко сказал Гуров.

– Судьба, конечно, – согласилась старушка, хитро взглядывая на Гурова. – А вы, Лев Иванович, не по следственному ли ведомству будете?

– Скрывать не стану, я из милиции, – признался Гуров. – А что – заметно?

– У меня глаз наметан, – с гордостью сказала Антонина Ивановна. – Иван Трофимович всю жизнь погоны носил, огонь и воду прошел, и я настоящего мужчину нюхом чую. Да и странно было бы, если бы милиция здесь не появилась – убийцу всегда ведь тянет посмотреть на дело своих рук, правда?

– Ну, это не аксиома, – возразил Гуров. – Но получить представление о родственниках погибшего я просто обязан.

– Вы, наверное, подозреваете кого-то из нас! – заговорщицки прошептала старушка. – И это правильно! Я прожила большую жизнь и знаю, какими негодными могут быть твои собственные родственники. Это называется – пригреть змею на своей груди…

– Ну, я не думаю, чтобы Владимир Гладилин слишком тепло относился к своим родственникам, – заметил Гуров. – Никто пока этого не подтверждает. Говорят, он даже с родным братом месяцами не разговаривал. Кстати, старшего брата, кажется, нет на похоронах?

Старушка озабоченно оглянулась по сторонам.

– Да, Сережи тут нет, – сказала она с сожалением. – Не знаю, в чем причина. Мне говорили, что между ним и Володей кошка пробежала, но я, честно говоря, не поняла, в чем там дело. Сережа всегда был прямым и честным. Книжки читал. Очень серьезный был мальчик. А Володя с детства был как ртуть – все проказничал, на месте минуты усидеть не мог. Старший брат всегда на него ругался.

– Итак, его здесь нет, – заключил Гуров. – Но, может быть, кто-то знает, где он?

– Может быть, он в командировке? Или в отпуске? Хотя нет, он же преподает в университете – какой отпуск? Я и сама не понимаю, почему его здесь нет. И никто, по-моему, этого не знает. Но вы же сами видите, какое здесь старье собралось. Мы и между собой-то мало общаемся, встречаемся только на похоронах… А Володя с Сережей – люди еще молодые, своя жизнь, м-да…

– Да, это все очень печально, – подхватил Гуров, заметив перемену в ее настроении. – Но ведь кто-то из родственников взял на себя заботы по организации похорон? Наверное, он должен был оповестить всех?

– А всех и оповещали. Кто хотел, тот пришел. Значит, не захотел. Сейчас все такие жестокие стали! Если затаит человек обиду, так даже и могила его не примирит. А вы уж не на Сережу ли думаете? – Антонина Ивановна подозрительно уставилась на Гурова. – Вот это уж вы зря! Он с детства не способен был на дурной поступок, а человек с детства мало меняется. Поверьте, я уж знаю, что говорю!

– Вы зря волнуетесь, – успокоил ее Гуров. – Сергея Гладилина мы в убийстве не подозреваем. Но то, что его здесь нет, это неспроста. Возможно, ему тоже угрожает опасность. Так что если появится хотя бы малейшая информация о старшем брате – она должна быть немедленно доведена до нашего сведения, понимаете?

– Я-то понимаю, – сказала Антонина Ивановна. – Только откуда мне взять эту вашу информацию? Сейчас вот проводим Володю, всплакнем, помянем и – по домам. Своей очереди дожидаться будем. Какая уж тут информация? Он небось уж и не помнит, Сережа, что живет на свете такая Антонина Ивановна Губанова…

В толпе, окружавшей свежевырытую могилу, произошло движение. Жилистые загорелые парни из похоронной бригады стали опускать гроб в яму, и все невольно придвинулись поближе. Какая-то женщина заплакала в голос.

– По-моему, если убийцу искать, то только среди этих дамочек расфуфыренных, – неожиданно сказала Антонина Ивановна. – Говорят, Володя их какими-то лучами лечил. Не знаю, что из него за лекарь, только вот с такими дамочками мужчине особенно нужно ухо востро держать. Такие истерички запросто могут выстрелить. Из ревности или еще что-нибудь себе вообразят… А потом волосы на себе рвут. Вот увидите, еще кто-нибудь из них к вам придет – каяться.

– Вполне возможно, – согласился Гуров. – Только пока никто не приходил еще. Но с ними мы обязательно со всеми побеседуем. Они у нас все на примете. Нам бы вот с родственными связями разобраться. Неужели братья Гладилины ни с кем из родни близко не общались?

– А вы сами разве не так? – откликнулась Антонина Ивановна. – Вы-то своих теток-племянников сколько раз в год видите? Общаетесь с теми, в ком нужда – по службе, там, с женой…

– Это верно, – поддакнул Гуров. – Большой город разъединяет. Но я вижу тут и мужчин помоложе. Может быть, они все-таки почаще общались?

Антонина Ивановна приподнялась на цыпочках.

– Вон, видите, такой высокий, худой, в сером плаще? – спросила она. – Это Алексей Ямщиков, сын Петра Алексеевича Ямщикова. Тот в пятидесятых годах в Управлении железных дорог работал. А сын его университет окончил, физиком-электронщиком стал. Работал долго на каком-то закрытом военном заводе, потом вроде ушел, коммерцией занялся, а теперь, говорят, опять в какой-то лаборатории наукой занимается, чего-то конструирует. Башковитый он, Алексей!.. Они с Сережей Гладилиным троюродные братья, только Алексей чуть постарше. В юности они дружили. Вот с ним поговорите – он вполне может что-то о Сереже знать.

– Ага, спасибо! – воодушевился Гуров. – Я был уверен, что вы мне что-нибудь дельное подскажете. Как вы думаете, не будет слишком навязчивым, если я обращусь к Алексею Петровичу прямо здесь?

– Вы же не по личному вопросу, а по службе, – со значением сказала Антонина Ивановна. – Вы имеете полное право. Тем более всем здесь важно, чтобы убийцу нашли и наказали. Вы могли бы и на поминках поприсутствовать. А если не хотите, так задержитесь с Алексеем, когда все закончится. Он сегодня без семьи почему-то, значит, никто вам не помешает.

Гуров присмотрелся к высокому, лет сорока мужчине, который, широко расставив ноги и склонив голову, задумчиво стоял у края могилы. С первого взгляда было ясно, что это сильный, жесткий и абсолютно самостоятельный человек. В каждом его движении ощущалась уверенность в собственных силах и привычка действовать. В то же время у него было спокойное, располагающее к себе лицо, и Гуров подумал, что с ним можно без труда договориться – если, конечно, найти к этому человеку правильный подход.

Однако произошло непредвиденное. Пока Гуров провожал до машины Антонину Ивановну и слушал ее отрывочные рассказы о старых временах, Алексей Ямщиков куда-то исчез. У Гурова сложилось впечатление, что тот сделал это намеренно. Нет, Гуров не предполагал, что троюродный брат Гладилина таким образом уклоняется от встречи – вряд ли тот даже подозревал о существовании Гурова, – но факт оставался фактом, Ямщиков после похорон куда-то исчез. Возможно, он просто не желал принимать участие в поминальном обеде. Расстраиваться по этому поводу Гуров не стал – выяснив у милейшей Антонины Ивановны адрес Ямщикова, он поехал в главк. Он надеялся, что за время его отсутствия у Крячко появились какие-нибудь новости, и коллега не обманул его ожиданий.

Первая новость касалась участкового Малюгина, который обнаружил машину Сергея Гладилина.

– Ты не представляешь, Лева, с кем приходится иметь дело! – пожаловался Гурову Крячко. – Этот участковый Малюгин – уникальный экземпляр. Его за деньги можно показывать. У меня было огромное искушение оторвать ему голову, пока тебя нет – все равно она ему без надобности, – но я сдержался. Потому что у парня есть одно несомненное достоинство – честность. Другой бы на его месте промолчал, а этот про свою глупость доложил не моргнув глазом. Поэтому я решил его пощадить. Такие вещи заслуживают поощрения.