Полковнику нигде…

Сползая по склону, Грыз-А-Ву опасливо огляделся — полет на собственных крыльях не в брачный период считался постыдным атавизмом, пагубно воздействующим на нежные души неоперившегося молодняка. Фантасту, страдавшему многочисленными комплексами, не хотелось отступать от имиджа солидного, уверенного в себе писателя, к которому он так страстно стремился: Грыз был чужд богемных устремлений.

Наблюдая, как над холмами представители золотой молодежи, надышавшись угарным газом, беззастенчиво выписывают в розовом закатном небе фигуры высшего пилотажа, время от времени поливая друг друга струями огня, дракон не смог удержаться от зависти и невольно выпустил струйку дыма, привлекшую внимание стайки молодых самочек, заигрывавших с летунами.

Степенно проползая мимо хихикающих девиц, фантаст демонстративно отвернулся. Сейчас, в отсутствие сексуального партнера, к красоткам не стоило даже приближаться. Да и легкомысленные девчонки, вызывающе кокетничавшие с воздушными хулиганами, не долго провожали оценивающими взглядами ползущего мимо немолодого дракона. Возраст!

Ах! Как они летали когда-то втроем, в школе: он, Кор и та веселая упитанная самочка из восьмого Б. Как же ее звали?

Потом катастрофа! В воспоминаниях сейчас уже все смешалось: предательство Кора, вмешательство учителей и родителей, противников раннего гнездования… Долгая разлука…Затянувшееся одиночество… И несчастная встреча в редакции.

Очевидно, Кор-И — Андр считал его виновником школьного скандала. Тогда Грыз искренне хотел взять вину на себя, но ничего не вышло. Слишком многие знали, что его отчаянный приятель был альфой и заводилой. Да и сейчас, похоже, Кор не испытывал недостатка в партнерах и брачных связях. Не то, что он…

Тогда школьная подружка обвинила их обоих, а потом исчезла. Грыз так и остался один. Начал писать, тоже неудачно. И вот сейчас приближался его звездный час.

Писатель подполз к обветшалому входу полуразрушенного, несмотря на отчаянный энтузиазм сотрудников, гнездовища культуры. Музей давно уже не финансировался из государственных источников.

— Издержки демократии! — упорствовал наивный фантаст, веривший в идеалы свободы и справедливости. Постоянное пребывание в мире фантастических иллюзий до сегодняшнего дня помогало ему закрывать глаза на суровые реалии жизни.

Грыз заторопился. Он стремительно приближался к залу заседаний, влекомый зовом радужных надежд.

Сейчас! Сейчас прозвучат одобрительные слова братьев по разуму, сейчас его произведение поймут и достойно оценят. Дракон даже готов был спокойно и снисходительно выслушать два-три критических комментария, заранее подготовив остроумные ответы на все, казалось бы, возможные замечания.

— Главное — держаться достойно, без суеты, — внушал он себе, торжественно протискиваясь под темные узкие своды. Сейчас все окончательно решится!

Оказалось, что к самому страшному Грыз все же готов не был. Преодолев невысокий порожек, фантаст протиснулся внутрь, заранее приоткрыв пасть в приветливой улыбке, и замер в оцепенении. Зал заседаний был абсолютно пуст. Лишь на задней лежанке в проеме ниши две старушки, работницы музея, оживленно обсуждали преимущества традиционных вязаных вручную крючком ушных салфеточек для защиты от избыточной радиации перед современными плетеными фабричными изделиями.

— И здесь двойной столбик надежней будет! — донеслось до потрясенного писателя. — А потом еще и каемочку можно сделать.

На встречу никто не пришел!? — последняя капля кипящей магмы надломила хрупкую психику творческой личности.

(Чтобы избежать возможных недоразумений и упреков в адрес неблагодарных любителей фантастики, надо отметить, что в порыве страстей Грыз просто перепутал дату очередного заседания, которое должно было состояться ровно через неделю).

Сломленный ударом судьбы, писатель рухнул на заботливо отполированные острые сталагмиты актового зала, чувствительно повредив несколько брюшных пластинок. Он был раздавлен, уничтожен. Даже физическая боль не смогла отвлечь несчастного от душевных мук. Хрупкое душевное равновесие пошатнулось, и жизнь показалась невыносимой. Выход Грыз видел только один — самоубийство!

Мания величия и комплекс неполноценности боролись в безумном сознании, словно иллюстрируя диалектический тезис о единстве и борьбе противоположностей. Комплекс неполноценности настаивал на скромном прощании с докучливым бытием, мания величия требовала обставить уход поэффектнее.

Грыз-А-Ву обдумывал сценарий ритуального самоубийства.

Прыжок в жерло вулкана — стандартный вариант прощания непонятого гения с жестоким миром — это могло надолго запомниться читающей публике и значительно увеличить посмертные тиражи произведений покойного, однако казалось избитым и шаблонным. Биографии великих поэтов, которые Грызу пришлось изучать в школе, обычно заканчивались словами: «Покончил с жизнью, бросившись в источник раскаленной лавы». Оскорбленному дракону совсем не хотелось покидать мир скромно и незаметно.

Комплекс отчаявшегося неудачника постепенно отступал перед мегаломанией. Грыз понял — Вселенная должна запомнить его уход. Это будет не жалкое падение в кипящую грязь, а космический апокалипсис! Взрыв звезды — вот что станет достойной местью жестокой галактике.

Писатель задумался о деталях, твердо решив унести в небытие целый мир, но не свой, полный потенциальных читателей, а чужой, пусть и ни в чем не повинный!

Грыз-А-Ву вовсе не был жесток, но сейчас пара-другая обитаемых планет, сгорающих в ослепительной вспышке сверхновой, совсем не казалась такой уж огромной потерей по сравнению с бессмертной славой. В сущности, во вселенной так много бесполезных унылых миров.

Бурный поток захлестнувших писателя эмоций был так силен, что его легко зарегистрировал пролетавший мимо слаборазвитого галактического захолустья регуллианский телепатический гиперсканер-индуктор.

Результаты расшифровки мыслеречи были немедленно доставлены Майдо Дирку, главе диверсионной службы регуллианской разведки, который увидел в апокалиптическом решении безумца реальный шанс спасти проваленную ККМ-1 операцию.

Майдо немедленно ухватился за подвернувшуюся счастливую возможность. Это был редкий случай, из тех, что грешно упустить.

— Найден доброволец! — радостно воскликнул Дирк, пожимая щупальце агенту, принесшему распечатки телепатора. — Редкостная удача!

Регуллианам действительно невероятно повезло: им попался настоящий камикадзе, готовый безвозмездно уничтожить любую звезду, одновременно покончив с собой. Нужно было лишь снабдить его кораблем, устройством по взрыву сверхновых и отправить на Землю!

— Взрывное устройство сейчас принесут со склада! — преданно приседая на задних шести лапах, поддержал идею начальника агент.

— Молодцы, — одобрил Майдо. — А с кораблем еще проще. На земной орбите как раз бестолку болтается ККМ-1. Отзовем на Аргх и отдадим добровольцу. Пусть взорвутся вместе. Ничего не поделаешь, кораблем и исполнителем придется пожертвовать, — сказал он с фальшивым сожалением. — Пусть клан-брат этим и займется.

Разработчикам не пришлось долго переделывать новый план по уничтожению Врага. В его подготовке участвовали лучшие агенты, разработавшие сценарий набега на Землю и наскоро набросавшие текст ультиматума о полной капитуляции, предусмотрев возможность переговоров вплоть до уничтожения искомого объекта. И, разумеется, исполнителем должен был стать лучший из лучших — клан-брат великого Майдо Цвирк Дирк.