Полководцы и военачальники Великой Отечественной. (Выпуск 1)

Как уже было сказано, наибольший успех в развития наступления на бобруйском направлении действительно сопутствовал левой ударной группировке войск Первого Белорусского фронта. Прибыв спустя некоторое время после начала операции на новый командный пункт нашей армии в районе населенного пункта Гомза, Жуков не преминул засвидетельствовать этот факт. По-дружески поздравив Рокоссовского, он сказал: «Оказывается, все же вы первыми подали нам руку помощи». Тогда же от имени Верховного Главнокомандования маршал Г. К. Жуков вручил мне золотые часы с удостоверением — награду за успехи, достигнутые в начале Бобруйской операции. А потом оба военачальника в присутствии командования армии совместно обсудили план ликвидации паричской группы немецко-фашистских войск, угрожавшей правому флангу Шестьдесят пятой армии. Чтобы парировать эту угрозу и способствовать быстрому наступлению Шестьдесят пятой, они пришли к выводу о необходимости ускорить продвижение Сорок восьмой армии вдоль Березины. После Бобруйской операции Шестьдесят пятая армия стремительно развивала наступление в направлении Барановичи, Беловежская Пуща, Гайновка, Клещели, где завязала тяжелые бои с крупными вражескими силами. Гитлеровское командование, чтобы не допустить выхода нашей армии на Западный Буг, силами двух танковых, в том числе и танковой дивизии СС «Викинг», и двух пехотных дивизий при поддержке крупных сил авиации нанесло контрудар по нашим войскам. Тогда мне еще раз наглядно пришлось убедиться в том, как дружно и согласованно действовали командующий фронтом и представитель Ставки в чрезвычайно сложных условиях обстановки. Благодаря быстрой помощи, оказанной нам резервами фронта, контрудары врага были ликвидированы в течение суток, и войска Первого Белорусского смогли продолжить наступление на варшавском направлении.

Думаю, что не ошибусь, назвав Белорусскую операцию одним из самых замечательных достижений в блестящей полководческой деятельности К. К. Рокоссовского. Однако сам он, будучи человеком весьма скромным, никогда и нигде не подчеркивал своих личных заслуг в этой операции. В этой связи я позволю себе привести выдержку из воспоминаний Рокоссовского «Солдатский долг», где он прямо подводит итог своим раздумьям по поводу свершенного.

«Оглядываясь на пройденный путь, — писал Константин Константинович, — мы с чувством глубокого удовлетворения видели, что группа фронтов под руководством Ставки блестяще осуществила Белорусскую операцию. В результате была разгромлена группа армий „Центр“ и нанесено крупное поражение группе армий „Северная Украина“, освобождена Белоруссия, большая часть Латвии, значительная часть польских земель к востоку от Вислы. Советские войска форсировали реки Неман, Нарев и подошли к границам Восточной Пруссии. Немецко-фашистские войска потерпели крупное поражение.

Первый Белорусский фронт внес свой вклад в это большое дело.

Успех наших войск в Белорусской операции, на мой взгляд, в значительной мере объясняется тем, что Ставка Верховного Главнокомандования выбрала удачный момент. Советское командование, в руках которого находилась полностью стратегическая инициатива, сумело всесторонне подготовить операцию, обеспечить тесное взаимодействие четырех фронтов.

Благодаря героическим усилиям советского народа, руководимого Коммунистической партией, к началу операции и в ходе ее фронт получал в достаточном количестве вооружение, боеприпасы, продовольствие и всю необходимую технику».

Рокоссовский говорит далее о разработке в соответствии с директивой Ставки командованием и штабом фронта подробного плана предстоящей операции, об определении ими направления ударов и постановке конкретных задач каждому соединению. Но он опять-таки не выпячивает своих личных заслуг, а подчеркивает, что все это делалось совместно с командующими родами войск и служб, при участии командармов. Константин Константинович воздает должное инженерам и связистам, тыловикам, сумевшим подвезти все нужное фронту и создать запасы, и снабженцам, благодаря самоотверженным усилиям которых фронт не ощущал перебоев в снабжении. Он говорит о заслугах работников штаба фронта, хорошо организовавших управление войсками и тесное взаимодействие, о командующих армиями, продемонстрировавших исключительно высокий уровень оперативного искусства, о командирах всех степеней, получивших боевой опыт в предшествовавших сражениях и умело руководивших войсками. Но главных творцов победы он видит в рядовых тружениках войны советских солдатах, взращенных и воспитанных Коммунистической партией:

«Успехом операции мы были обязаны возросшему мастерству, исключительному мужеству, выносливости и массовому героизму наших воинов. Сражаясь в условиях труднопроходимой местности, они были отважны и неутомимы, их не могли остановить ни вражеский огонь, ни болота, ни бесчисленные реки и речушки… Политические органы, партийные и комсомольские организации сумели сплотить коммунистов и комсомольцев, воодушевить войска на преодоление всех трудностей».

Когда говоришь о К. К. Рокоссовском как о человеке и прославленном полководце нашего времени, нельзя не сказать о нем как о коммунисте-интернационалисте. Каждый, кто знает и встречался с Рокоссовским, видел в нем глубоко партийного человека, прошедшего за свою жизнь большую политическую школу, проявившего свою верность партии, выдержку и стойкость в борьбе за великое учение марксизма-ленинизма.

У меня сохранились в памяти события второй половины 1944 года, когда мы вышли со своими войсками на ближние подступы к государственным границам Польши. Военный совет фронта при исключительно активной деятельности лично К. К. Рокоссовского, при огромной помощи Политического управления фронта, широко развернул работу в войсках по разъяснению основ ленинских принципов пролетарского интернационализма. Всеми формами партийно-политических мероприятий, использованием всех средств (фронтовая, армейская, войсковая печать, радио, семинары, инструктажи руководящего состава войск) партийно-политической работы командование заботилось о воспитании личного состава в духе подлинного равноправия, уважения суверенитета освобождаемых Советской Армией районов Польши. Командующий фронтом требовал от всех нас организовать дело так, чтобы исключить случаи проявления национальной ограниченности, великодержавного шовинизма со стороны наших воинов, направить всю энергию и умение на укрепление единства, сплоченности в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, против империализма, за мир и социализм. Командующий и Военный совет Первого Белорусского фронта наряду с оперативными задачами должны были решать сложные политические вопросы, обусловленные вступлением наших войск на территорию соседнего государства. Войска фронта сразу же оказались на переднем крае ожесточенной классовой и идеологической борьбы между силами демократии и буржуазной реакции, причем не только польской, но и международной.

Уместно хотя бы в самых общих чертах напомнить, что в тот период агентура международной реакции в лице лондонского польского эмигрантского правительства, правых элементов буржуазных и мелкобуржуазных партий и их вооруженных отрядов — Армии Крайовой (АК) и батальонов хлопских — вели яростную борьбу с принявшим власть над освобожденной советскими войсками территорией Польским комитетом национального освобождения (ПКНО). Ни этот комитет, ни сама Польская рабочая партия, испытывавшая острую нужду в подготовленных кадрах, не могли быстро овладеть положением на местах и создать органы власти взамен прогитлеровских, ликвидированных в освобожденных Советской Армией районах. Используя создавшуюся ситуацию, реакционеры делали все, чтобы взбудоражить население, опорочить политику Коммунистической партии и Советского правительства, поссорить польский и советский народы. Не только злобная националистическая пропаганда, но и прямые провокации и террористические акты пускались в ход враждебными империалистическими силами. Жертвами террористов и националистов стало более ста боевых офицеров и солдат из разных соединений Первого Белорусского фронта. Отряды Армии Крайовой переодевались в форму воинов Советской Армии, а затем нападали на населенные пункты, терроризировали и грабили местное население, убивали польских активистов, пытаясь тем самым дискредитировать Советскую Армию. Наряду с этим распространялись всякие провокационные клеветнические слухи и в отношении армии Войска Польского. Цель одна — любой ценой поссорить польский и советский народы, посеять вражду между ними, всячески затруднить создание новой, демократической Польши.

Ясно, что в этих условиях Военному совету фронта, а значит, и командующему приходилось повседневно заниматься решением неотложных политических вопросов. Вспоминая обо всем этом, бывший член Военного совета Первого Белорусского фронта генерал К. Ф. Телегин писал: «Нас почти ежедневно запрашивали из Москвы, с какими политическими партиями кроме (ПНР) мы установили контакт, каково их поведение и отношение к ПКНО, как ведут себя АКовцы, кто ими руководит и т. д.».

Одним из важных средств борьбы за укрепление фронтового тыла, очищение его от АКовских банд стало создание военных комендатур в волостях, уездах и городах на освобожденной территории. К. К. Рокоссовский поддержал инициативу Военного совета, разработавшего проект «Положения о военных комендатурах» и инструкции военным комендантам. Эти документы получили затем положительную оценку в Генштабе и впоследствии рассылались другим фронтам.

Заботясь об усилении идеологической работы в войсках, командующий фронтом К. К. Рокоссовский постоянно интересовался тем, какую помощь оказывают войсковые политорганы местным административным и политическим организациям в развертывании политической и культурно-воспитательной работы. При его активной поддержке Политуправление фронта развернуло большую работу по разъяснению политики СССР в Польше, освободительной миссии Советской Армии, ознакомлению местного населения с жизнью и героической борьбой советского народа. При Политуправлении фронта начало действовать специальное отделение по работе среди польского населения, стала издаваться на польском языке ежедневная газета «Вольноец».

Командующий войсками фронта издал ряд строгих приказов о сохранении ценностей и имущества польского государства. Наша Шестьдесят пятая армия освобождала от немецких захватчиков Беловежскую пущу. И вот в целях сохранения фауны, редких животных и зверей Рокоссовский издал специальный приказ по этому поводу с предупреждением, что лица, нарушившие его, будут строго наказаны.

Надо сказать, что без происшествий в этом смысле все же не обошлось. Разведчики артиллерийской бригады полковника Прохорова, успешно наступая по центру Беловежской пущи, увидели огромного зубра. Разведчики — бывалые воины, не боявшиеся живых гитлеровцев, — на этот раз испугались. Действуя по принципу: о замеченном доложи, они прибыли к своему комбригу Прохорову и сообщили о зубре. Командир бригады, как азартный охотник, мгновенно вооружившись автоматом, прибыл к кормушке, где по-прежнему стоял зубр… В общем приказ командующего фронтом оказался нарушенным. Я, как командарм, должен был доложить Рокоссовскому о ЧП — «чрезвычайном происшествии». Признаюсь, что, хотя я строго отчитал Прохорова за необдуманный поступок, мне все же хотелось смягчить его вину в глазах командующего фронтом. Офицер он был боевой, заслуженный, никаких упущений по службе за ним прежде не замечалось.

Между тем войска успешно выполнили задачу. Захватили в целости музей фауны Беловежской пущи, потушили горевшие здания, принадлежащие музею, и вышли на заданный рубеж. В этих боях отличились и артиллеристы бригады Прохорова. Зная К. К. Рокоссовского как отличного охотника, прекрасно разбирающегося в различных случаях, связанных с охотой, я решил повременить с наказанием Прохорова. Дня через два на командно-наблюдательный пункт армии прибыл К. К. Рокоссовский для уточнения новой задачи армии. Он впервые был в этот раз в форме Маршала Советского Союза.