Полководцы Первой Мировой. Русская армия в лицах

В более выгодном положении, как считал Алексеев, находились страны Антанты. Период затишья на Западном фронте в уходящем году Англия и Франция использовали для наращивания своего военно-экономического потенциала. По имевшимся в штабе Ставки данным, в этих странах было значительно увеличено производство вооружения и боеприпасов. Создавались новые образцы боевой техники.

Изменилось и соотношение сил воюющих сторон: 236 дивизиям блока Центральных держав противостояло 360 дивизий стран Антанты.

Оценивая возможности воюющих сторон, а также обстановку, сложившуюся на театрах военных действий, начальник штаба Верховного главнокомандующего считал, что вероятнее всего руководство Центральных держав основные усилия в кампании 1916 года сосредоточит на Западном фронте против Франции, нанося главный удар в районе Вердена. Дело в том, что успешный прорыв на этом участке создавал угрозу всему северному крылу армий союзников. Не исключал, а предполагал генерал Алексеев и активные действия стран германского блока на Итальянском театре силами австро-венгерских войск, а также проведение частных наступательных операций против русских армий. На основе всего этого, по мнению Михаила Васильевича, следовал главный вывод – для разгрома Германии и ее союзников необходимы согласованные по месту и времени действия вооруженных сил России, Англии и Франции. Эта идея и закладывалась им в основу проекта плана, предлагаемого союзному командованию.

Какая же роль, по мнению генерала Алексеева, отводилась в кампании 1916 года русской армии? Россия, по оценке штаба Верховного главнокомандующего, к весне 1910 года могла достичь некоторых успехов в развертывании военной промышленности, что позволит несколько повысить боевую мощь армии и флота. Однако своими силами вопрос обеспечения вооруженных сил всем необходимым она не решит. Нужна была помощь союзников. Именно поэтому тщательно готовилась к отправке русская военная миссия во главе с адмиралом А. И. Русиным, буквально на днях покинувшая Ставку. Она имела задачу разместить в Англии и Франции крупные военные заказы.

В справке, подписанной генералом Алексеевым, в качестве товаров первой необходимости значились порох, толуол, колючая проволока, трактора, автомобили, мотоциклы. В ней Михаил Васильевич подчеркивал, «что отечественное производство не может дать нам не только орудий, но даже снарядов в достаточном количестве для выполнения хотя бы одной наступательной операции продолжительностью двадцать-двадцать пять суток. Попытка же приобрести в Англии тяжелые орудия, преимущественно шестидюймовых калибров, столь необходимых нам для борьбы с противником, укрывшимся в блиндажах, потерпела полную неудачу».

Военно-экономические проблемы, как и вопросы восстановления боеспособности армии (в сентябре – октябре удалось восполнить лишь 30 процентов понесенных потерь), в значительной степени предопределили замысел Ставки на предстоящую кампанию. В последнем варианте плана, направляемого в Шантильи, где планировалось провести конференцию представителей стран Антанты, предполагалось осуществить одновременное наступление силами русской армии в Галиции, англо-французской – с Салоникского плацдарма и итальянской – из района Изонцо в направлении на Будапешт, что позволило бы, по мнению русского командования, вывести из войны двух участников блока – Болгарию и Австро-Венгрию, ускорить переход на сторону Антанты Греции и Румынии, приступить к постепенному сжиманию фронта вокруг Германии.

Предполагалось также нанести удар на Мосуд силами русской Кавказской армии и английских войск с целью разгрома основных сил турецкой армии, надежного обеспечения Суэца и Индии от диверсий османских войск.

23 ноября (6 декабря) 1915 года состоялось первое заседание межсоюзнической конференции. Россию представлял генерал от кавалерии Яков Григорьевич Жилинский. Под его началом Алексеев служил в 1913 году, когда тот возглавлял войска Варшавского военного округа. С начала мировой войны генерал Жилинский встал во главе войск Северо-Западного фронта, но в начале сентября был смещен с этого поста за неудачное проведение Восточно-Прусской операции. Вскоре он был назначен представителем русского Верховного командования в Союзном совете в Париже.

Ознакомив присутствующих с проектом плана Ставки, генерал Жилинский подчеркнул две основные заложенные в нем мысли. Первая – наступление союзных армий необходимо провести одновременно на Западном и Восточном фронтах.

Суть второй мысли сводилась к тому, что, если одна из союзных армий будет атакована противником, другие армии, даже при неполной их готовности, должны немедленно перейти в наступление, чтобы не допустить ее поражения.

Высказанные положения встретили, по словам Жилинского, «сильнейшие противодействия». Французский представитель генерал Жозеф Жак Сезор Жоффр, главнокомандующий французской армии, заявил, в частности, что подготовка наступления на западноевропейском театре «потребует длительного времени и потому установить единый срок начала операций всех союзных армий невозможно». С ним согласился представитель Италии генерал Порро, добавив, что «армия его страны к весне 1916 года вообще не сможет быть готовой к ведению активных действий».

«Это, пожалуй, и неважно: рассчитывать на Италию, как на деятельный фактор на войне, нельзя, – писал, оценивая выступления союзников, Жилинский Алексееву. – Главное дело в другом, а именно в том, что в самом Жоффре я подметил желание, чтобы будущей весной Россия первая начала наступление, и я боюсь, чтобы он не стал затем выжидать, чтобы он не растянул промежутка между началом наступления нашей и французской армий. Предлогов для оттяжки всегда, как вы понимаете, можно найти много».

Конференция, на итоговом заседании которой присутствовали французский маршал Френч, английские генералы Робертсон и Морре, генерал Жилинский, бельгийский генерал Вилеманс, итальянский генерал Порро, сербский полковник Стефанович, признала необходимым начать подготовку к согласованному наступлению союзных армий на трех главных театрах – французском, русском и итальянском. До начала решающего наступления рекомендовалось «интенсивно проводить истощение сил противника теми союзными державами, которые еще располагают людскими ресурсами». Присутствующие все же договорились и о том, что если одна из союзных армий подвергнется нападению, то остальные окажут ей всестороннюю помощь. Балканский театр признавался второстепенным. Союзный корпус на Галлиполийском полуострове подлежал скорой эвакуации. В Салониках англо-французские войска решено было оставить.

Существенные коррективы в первоначальный план Антанты внес переход в наступление германской армии под Верденом. Оно началось утром 8 (21) февраля, в день, когда генерал Алексеев наметил совещание руководящих лиц Ставки для обсуждения подготовленного штабом плана действий русских Вооруженных сил летом 1916 года.

На следующее утро поступила информация, что немцы пытаются овладеть крепостью ускоренной атакой. Им удалось уже вклиниться в оборону французов на пять-шесть километров. Спустя сутки стало известно, что австро-венгерские войска перешли в наступление против итальянцев в районе Трентино. Союзники вновь оказались в трудном положении. 19 февраля начальник французской военной миссии в России генерал П. По направил генералу Алексееву пространное письмо.

В нем он изложил мнение генерала Жоффра относительно роли России в сложившейся ситуации, французское командование полагало, что наступление на Верден является началом решительных операций противника на их фронте, поэтому нужно было, по его мнению, чтобы союзники активными действиями на своих фронтах сковали силы неприятеля, лишили его свободы маневрирования.

Особое внимание привлекалось к русскому фронту. В телеграмме Жоффра, которую приводил в письме генерал По, говорилось: «В предвидении развития вполне вероятных германских операций на нашем фронте и на основании постановлений, принятых в Шантильи, я прошу, чтобы русская армия безотлагательно приступила к подготовке наступления, предусмотренного этим совещанием».