Полководцы Первой Мировой. Русская армия в лицах

Алексей Ермолаевич не возражал против раздела армии на две. Громоздкое объединение, действовавшее на фронте около ста километров при наличии крайне примитивных средств управления, с трудом подчинялось воле командующего, который в свою очередь не мог контролировать обстановку на всех участках фронта. Однако немедленный переход в наступление после тяжелой обороны он считал нерациональным. На этой базе возник первый конфликт между Эвертом и командующим фронтом. Генерал Н. И. Иванов остался глухим к доводам командующего армией. Эверт вынужден был подчиниться.

В редкие минуты отдыха.

На следующий день после получения директивы соединения 4-й армии перешли в наступление, которое из-за упорной обороны противника и физического истощения русских войск проходило крайне медленно. За первые трое суток войскам Эверта удалось продвинуться всего на несколько километров, заплатив за это дорогой ценой. Анализируя ход боев, Алексей Ермолаевич продолжал настаивать на прекращении наступления, «если на следующий день враг не дрогнет хоть на одном из атакуемых направлений». Судьба оказалась благосклонной к русским войскам. 27 августа после полудня Гвардейский и Гренадерский корпуса прорвали вражескую оборону на всю ее тактическую глубину. Вместе с австрийскими частями был разгромлен и германский, ландверный корпус генерала Войрша. При поспешном отступлении он оставил на поле боя всю артиллерию своей 4-й пехотной дивизии, было пленено более 5 тысяч солдат и офицеров противника.

С утра следующего дня 4-я армия перешла в преследование врага, стремившегося отойти за реку Сан. Эверт намеревался с ходу форсировать эту водную преграду. Сделать этого не удалось. Ввиду начавшихся проливных дождей уровень воды в реке резко поднялся, мосты были снесены, а полевые дороги стали труднопроходимыми. Темпы преследования упали, переправа замедлилась. Воспользовавшись непогодой, противник оторвался от преследования и отошел на тыловой оборонительный рубеж, где надежно закрепился. Штурмовать его в сложившейся обстановке было бессмысленно. Поэтому наступление 4-й армии, проходившее в рамках Галицийской битвы, было остановлено. Правда, пауза оказалась весьма короткой.

Уже в первой декаде сентября 1914 года германское командование, желая помочь своим союзникам, решило перебросить из Восточной Пруссии в район Кракова, Ченстохова, Калиша основные силы 8-й армии. На их базе была сформирована новая 9-я армия, командующим которой был назначен генерал П. Гинденбург. Задачей этой армии было совместно с 1-й австро-венгерской армией генерала Данкля нанести удары на Сандомир, Ивангород и Варшаву. Удар на Ивангород, приходившийся в стык между Северо-Западным и Юго-Западным фронтами, был главным. Русское Верховное командование, своевременно установив переброску германских войск и в целом разгадав замысел противника, приняло решение прикрыть угрожаемое направление 4-й армией. Генерал А. Е. Эверт 9 сентября получил директиву с требованием немедленно прекратить переправу войск через Сан и уже через два дня начать выдвижение к Ивангороду.

А. Е. Эверт с командующими армиями Западного фронта генералами В. А. Ирманом и А. Ф. Рагозой.

Осуществление фронтального маневра на расстояние свыше 200 километров в сжатые сроки было делом не простым. Его подготовка и проведение требовали огромной напряженной работы командующего, штаба, слаженных действий подчиненных командиров, штабов и войск. Обстановка осложнялась воздействием противника с фронта и непогодой. Но армия успешно справилась и с этой задачей. Подготовка маневра была завершена всего за одни сутки. Эверт решил основные силы армии в район Ивангорода перебросить частично своим ходом, частично по железной дороге. Прикрытие этих войск от ударов противника с фронта возлагалось на 25-й армейский корпус и Уральскую казачью дивизию, которые перемещались по левому берегу Вислы. Такое распределение войск обеспечивало свободу маневра главными силами, удерживало противника на подступах к Висле, которую Эверт рассчитывал превратить в неприступную для врага преграду.

Крупнейший с начала войны фронтальный маневр был проведен успешно. Марш главных сил был совершен за шесть форсированных переходов по 35 километров каждый с одной дневкой. К исходу 17 сентября 16-й и Гренадерский корпуса сосредоточились в новых районах и приступили к возведению переправ через Вислу. Днем позже в Ивангород по железной дороге был доставлен 3-й Кавказский корпус. Одновременно с ним на указанное направление выдвинулись и силы, находившиеся на западном берегу реки. Неожиданно для противника 4-я армия в полном составе встала на его пути.

Замысел Эверта на оборону предусматривал нанесение поражения противнику на западных подступах к Висле и удержание обширного плацдарма с опорой на крепость Ивангород. В военном отношении эта крепость была слабой. Она состояла из центрального ядра, находившегося на правом берегу реки, в котором размещались казармы для личного состава гарнизона и склады. Имелось семь фортов, расположенных по обоим берегам Вислы и предназначенных для прикрытия главной переправы. Все оборонительные сооружения были выполнены из кирпича. Лишь в некоторых капонирах стены были возведены из тонкого бетона, который не мог противостоять даже снарядам артиллерии среднего калибра. Учитывая это, Алексей Ермолаевич предложил командующему фронтом создать перед крепостью и по обе стороны от нее передовую полосу полевого типа глубиной до десяти километров. Она должна была сковать противника на западном берегу Вислы и обеспечить оборону переправ. Однако Иванов, считавший нецелесообразным тратить силы на левом берегу реки, не поддержал это предложение, тем самым позволив противнику почти беспрепятственно выйти к Висле.

А. Е. Эверт подчинился приказу. Подчиненные ему войска организованно отошли за Вислу, разрушив за собой переправы. Каково же было его удивление и негодование, когда двумя днями позже Иванов приказал 4-й армии начать переправу на западный берег реки с целью занятия исходного положения для последующего наступления на противника совместно с соседними армиями. Столь необъяснимые действия командующего фронтом вывели Алексея Ермолаевича из себя. Он хотел даже обратиться с жалобой на Иванова непосредственно к Верховному главнокомандующему. Однако ближайшие помощники, знавшие, что Иванов находится в большой милости у самого царя, отговорили его от столь рискованного шага, посоветовав выполнить и этот приказ.

Импровизированная позиция русской пехоты.

27 сентября три корпуса 4-й армии переправились через Вислу частью сил и вступили в ожесточенные бои за овладение плацдармами. Из-за превосходства противника в артиллерии, которая прицельным беглым огнем опустошала цепи русской пехоты, закрепиться на западном берегу реки удалось только соединениям 3-го Кавказского корпуса под командованием генерала В. А. Ирмана. Остальные войска, понеся большие потери, к утру следующего дня были вынуждены возвратиться на свой берег. Эверт, желая разделить с подчиненными горечь неудачи, встречал части на берегу Вислы, принимал доклады о потерях, подбадривал раненых. И многие видели в этот день слезы на его глазах. Мысленно же Алексей Ермолаевич был с теми, кто вступил в неравный бой с врагом на Казенецком плацдарме.

Тяжелые оборонительные бои на Казенецком плацдарме продолжались более недели. В ночь на 29 сентября туда из состава 5-й армии был переправлен 17-й армейский корпус генерала П. П. Яковлева, который затем вошел в состав 4-й армии. Этим двум корпусам пришлось отразить многочисленные атаки превосходящих сил противника, выдержать ураганный огонь его тяжелой артиллерии на крайне неудобной для обороны лесисто-болотистой местности. Они были лишены поддержки своей артиллерии, которая из-за малой мощности и расположения огневых позиций на восточном берегу реки не могла решать огневые задачи в их интересах. Потери русских войск убитыми и ранеными исчислялись десятками тысяч. Об эвакуации убитых в тыл не могло быть и речи. Павшие свозились в одно место, а затем хоронились в братских могилах. Легко раненные, получив первую медицинскую помощь, как правило, возвращались в строй. И только тяжело раненные под покровом ночи переправлялись через Вислу в лодках, которые доставляли на плацдарм боеприпасы и продовольствие.

В течение недели А. Е. Эверт дважды переправлялся на плацдарм и, несмотря на постоянный обстрел вражеской артиллерии, верхом на лошади в сопровождении адъютанта разъезжал по частям, беседовал с младшими офицерами и солдатами, уточнял обстановку на местности, подбадривал. Его присутствие на линии огня воодушевляло бойцов и командиров, а спокойствие придавало уверенность в скорой победе. И лишь очень немногие знали, что сам Алексей Ермолаевич крайне отрицательно относился к своей браваде. Однажды в беседе с офицерами штаба армии он признался в этом.