ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ И ПИСЕМ
Шрифт:
Ч у б у к о в. Что-с? Что вы сказали?
Н а т а л ь я С т е п а н о в н а. Папа, сейчас же пошли на Лужки косарей!
Ч у б у к о в (Ломову). Что вы сказали, милостивый государь?
Н а т а л ь я С т е п а н о в н а. Воловьи Лужки наши, и я не уступлю, не уступлю, не уступлю!
Л о м о в. Это мы увидим! Я вам судом докажу, что они мои!
Ч у б у к о в. Судом? Можете подавать в суд, милостивый государь, и тому подобное! Можете! Я вас знаю, вы только, вот именно, и ждете случая, чтобы судиться и прочее… Кляузная натура! Весь ваш род
Л о м о в. Прошу не оскорблять моего рода! В роду Ломовых все были честные и не было ни одного, который находился бы под судом за растрату, как ваш дядюшка!
Ч у б у к о в. А в вашем Ломовском роду все были сумасшедшие!
Н а т а л ь я С т е п а н о в н а. Все, все, все!
Ч у б у к о в. Дед ваш пил запоем, а младшая тетушка, вот именно, Настасья Михайловна, бежала с архитектором и прочее…
Л о м о в. А ваша мать была кривобокая. (Хватается за сердце.) В боку дернуло… В голову ударило… Батюшки!.. Воды!
Ч у б у к о в. А ваш отец был картежник и обжора!
Н а т а л ь я С т е п а н о в н а. А тетка - сплетница, каких мало!
Л о м о в. Левая нога отнялась… А вы интриган… Ох, сердце!.. И ни для кого не тайна, что вы перед выборами под… В глазах искры… Где моя шляпа?
Н а т а л ь я С т е п а н о в н а. Низко! Нечестно! Гадко!
Ч у б у к о в. А сами вы, вот именно, ехидный, двуличный и каверзный человек! Да-с!
Л о м о в. Вот она, шляпа… Сердце… Куда идти? Где дверь? Ох!.. Умираю, кажется… Нога волочится… (Идет к двери.)
Ч у б у к о в (ему вслед). И чтоб ноги вашей больше не было у меня в доме!
Н а т а л ь я С т е п а н о в н а. Подавайте в суд! Мы увидим!
Л о м о в уходит пошатываясь.
V
Ч у б у к о в и Н а т а л ь я С т е п а н о в н а.
Ч у б у к о в. К черту! (Ходит в волнении.)
Н а т а л ь я С т е п а н о в н а. Каков негодяй? Вот и верь после этого добрым соседям!
Ч у б у к о в. Мерзавец! Чучело гороховое!
Н а т а л ь я С т е п а н о в н а. Урод этакий! Присвоил себе чужую землю, да еще смеет браниться.
Ч у б у к о в. И эта кикимора, эта, вот именно, куриная слепота осмеливается еще делать предложение и прочее! А? Предложение!
Н а т а л ь я С т е п а н о в н а. Какое предложение?
Ч у б у к о в. Как же! Приезжал за тем, чтоб тебе предложение сделать.
Н а т а л ь я С т е п а н о в н а. Предложение? Мне? Отчего же ты раньше мне этого не сказал?
Ч у б у к о в. И во фрак потому нарядился! Сосиска этакая! Сморчок!
Н а т а л ь я С т е п а н о в н а. Мне? Предложение? Ах! (Падает в кресло и стонет.) Вернуть его! Вернуть! Ах! Вернуть!
Ч у б у к о в. Кого вернуть?
Н а т а л ь я С т е п а н о в н а. Скорей, скорей! Дурно! Вернуть! (Истерика.)
Ч у б у к о в. Что такое? Что тебе? (Хватает себя за голову.) Несчастный я человек! Застрелюсь! Повешусь! Замучили!
Н а т а л ь я С т е п а н о в н а. Умираю! Вернуть!
Ч у б у к о в. Тьфу! Сейчас. Не реви! (Убегает.)
Н
а т а л ь я С т е п а н о в н а (одна, стонет). Что мы наделали! Вернуть! Вернуть!Ч у б у к о в (вбегает). Сейчас придет и прочее, черт его возьми! Уф! Говори сама с ним, а я, вот именно, не желаю…
Н а т а л ь я С т е п а н о в н а (стонет). Вернуть!
Ч у б у к о в (кричит). Идет он, тебе говорят. О, что за комиссия, создатель, быть взрослой дочери отцом! Зарежусь! Обязательно зарежусь! Выругали человека, осрамили, выгнали, а всё это ты… ты!
Н а т а л ь я С т е п а н о в н а. Нет, ты!
Ч у б у к о в. Я же виноват, вот именно!
В дверях показывается Л о м о в. Ну, разговаривай сама с ним! (Уходит.)
VI
Н а т а л ь я С т е п а н о в н а и Л о м о в.
Л о м о в (входит, изнеможенный). Страшное сердцебиение… Нога онемела… в боку дергает…
Н а т а л ь я С т е п а н о в н а. Простите, мы погорячились, Иван Васильевич… Я теперь припоминаю: Воловьи Лужки в самом деле ваши.
Л о м о в. Страшно сердце бьется… Мои Лужки… На обоих глазах живчики прыгают…
Н а т а л ь я С т е п а н о в н а. Ваши, ваши Лужки… Садитесь…
Садятся. Мы были неправы…
Л о м о в. Я из принципа… Мне не дорога земля, но дорог принцип…
Н а т а л ь я С т е п а н о в н а. Именно принцип… Давайте поговорим о чем-нибудь другом.
Л о м о в. Тем более, что у меня есть доказательства. Бабушка моей тетушки отдала крестьянам дедушки вашего батюшки…
Н а т а л ь я С т е п а н о в н а. Будет, будет об этом… (В сторону.) Не знаю, с чего начать… (Ему.) Скоро собираетесь на охоту?
Л о м о в. По тетеревам, уважаемая Наталья Степановна, думаю после жнитва начать. Ах, вы слышали? Представьте, какое у меня несчастье! Мой Угадай, которого вы изволите знать, захромал.
Н а т а л ь я С т е п а н о в н а. Какая жалость! Отчего же?
Л о м о в. Не знаю… Должно быть, вывихнул или другие собаки покусали… (Вздыхает.) Самая лучшая собака, не говоря уж о деньгах! Ведь я за него Миронову 125 рублей заплатил.
Н а т а л ь я С т е п а н о в н а. Переплатили, Иван Васильевич!
Л о м о в. А по-моему, это очень дешево. Собака чудесная.
Н а т а л ь я С т е п а н о в н а. Папа дал за своего Откатая 85 рублей, а ведь Откатай куда лучше вашего Угадая!
Л о м о в. Откатай лучше Угадая? Что вы! (Смеется.) Откатай лучше Угадая!
Н а т а л ь я С т е п а н о в н а. Конечно, лучше! Откатай, правда, молод, еще не опсовел, но по ладам и по розвязи лучше его нет даже у Волчанецкого.
Л о м о в. Позвольте, Наталья Степановна, но ведь вы забываете, что он подуздоват, а подуздоватая собака всегда непоимиста!