Полное собрание сочинений. Том 11. Война и мир. Том третий

— Ти-ти-ти, `a d'autres, [250] — сказал француз, махая пальцем себе пред носом и улыбаясь. — Tout `a l’heure vous allez me conter tout ca, — сказал он. — Charm'e de rencontrer un compatriote. Eh bien! qu’allons nous faire de cet homme? [251] — прибавил он, обращаясь к Пьеру уже как к своему брату. Ежели бы Пьер даже не был француз, получив раз это высшее в свете наименование, не мог же он отречься от него, говорило выражение лица и тон французского офицера. На последний вопрос Пьер еще раз объяснил, кто был Макар Алексеевич, объяснил, что пред самым их приходом этот пьяный, безумный человек утащил заряженный пистолет, который не успели отнять у него, и просил оставить его поступок без наказания.

250

рассказывайте это другим,

251

— Сейчас вы мне всё это расскажете. Очень приятно встретить соотечественника. Ну! что же нам делать с этим человеком?

Француз выставил грудь и сделал царский жест рукой.

— Vous m'avez sauv'e la vie. Vous ^etes francais. Vous me demandez sa gr^ace? Je vous l'accorde. Qu'on emm`ene cet homme, [252] — быстро и энергично проговорил французский офицер, взяв под руку произведенного им за спасение его жизни во французы Пьера, и пошел с ним в комнату.

Солдаты, бывшие на дворе, услыхав выстрел, вошли в сени, спрашивая, что случилось и изъявляя готовность наказать виновных; но офицер строго остановил их:

252

— Вы спасли мне жизнь. Вы француз. Вы хотите, чтоб я простил его? Я прощаю его. Увести этого человека,

— On vous demandera quand on aura besoin de vous, [253] — сказал он. Солдаты вышли. Денщик, успевший между тем побывать в кухне, подошел к офицеру.

— Capitaine, ils ont de la soupe et du gigot de mouton dans la cuisine, — сказал он. — Faut-il vous l'apporter?

— Oui, et le vin, [254] — сказал капитан.

XXIX.

Когда французский офицер вместе с Пьером вошли в комнаты, Пьер счел своим долгом опять уверить капитана, что он был не француз и хотел уйти, но французский офицер и слышать не хотел об этом. Он был до такой степени учтив, любезен, добродушен и истинно благодарен за спасение своей жизни, что Пьер не имел духа отказать ему и присел вместе с ним в зале, в первой комнате, в которую они вошли. На утверждение Пьера, что он не француз, капитан, очевидно, не понимая, как можно было отказываться от такого лестного звания, пожал плечами и сказал, что ежели он непременно хочет слыть за русского, то пускай это так будет, но что он всё-таки, несмотря на то, всё так же на веки связан с ним чувством благодарности за спасение жизни.

253

— Когда будет нужно, вас позовут,

254

— Капитан, у них в кухне есть суп и жареная баранина. Прикажете принести?

— Да, и вино,

Ежели бы этот человек был одарен хоть сколько-нибудь способностью понимать чувства других и догадывался бы об ощущениях Пьера, Пьер вероятно ушел бы от него; но оживленная непроницаемость этого человека ко всему тому, что не было он сам, победила Пьера.

— Francais ou prince russe incognito, [255] — сказал француз, оглядев хотя и грязное, но тонкое белье Пьера и перстень на его руке. — Je vous dois la vie et je vous offre mon amiti'e. Un Francais n’oublie jamais ni une insulte ni un service. Je vous offre mon amiti'e. Je ne vous dis que ca. [256]

255

— Француз или русский князь инкогнито,

256

— Я обязан вам жизнью и я предлагаю вам дружбу. Француз никогда не забывает ни оскорбления, ни услуги. Я предлагаю вам мою дружбу. Больше я ничего не говорю.

В звуках голоса, в выражении лица, в жестах этого офицера было столько добродушия и благородства (во французском смыcле), что Пьер, отвечая бессознательною улыбкой на улыбку француза, пожал протянутую руку.

— Capitaine Ramball du 13-me l'eger, d'ecor'e pour l'affaire du Sept, [257] — отрекомендовался он с самодовольною, неудержимою улыбкой, которая морщила его губы под усами. — Voudrez vous bien me dire `a pr'esent, `a qui j'ai l'honneur de parler aussi agr'eablement au lieu de rester `a l'ambulance avec la balle de ce fou dans le corps. [258]

257

— Капитан Рамбаль, 13-го легкого полка, кавалер почетного легиона зa дело 7-го сентября,

258

— Будете ли вы так добры сказать мне теперь, с кем я имею честь разговаривать так приятно, вместо того, чтобы быть на перевязочном пункте с пулей этого сумасшедшего в теле.

Пьер отвечал, что не может сказать своего имени и, покраснев, начал было, пытаясь выдумывать имя, говорить о причинах, по которым он не может сказать этого, но француз поспешно перебил его.

— De gr^ace, — сказал он. — Je comprends vos raisons, vous ^etes officier... officier sup'erieur, peut-^etre. Vous avez port'e les armes contre nous. — Ce n'est pas mon affaire. Je vous dois la vie. Cela me suffit. Je suis tout `a vous. Vous ^etes gentilhomme? [259] прибавил он с оттенком вопроса. Пьер наклонил голову. — Votre nom de bapt^eme, s'il vous pla^it? Je ne demande pas davantage. M-r Pierre, dites vous... Parfait. C’est tout ce que je d'esire savoir. [260]

259

— Полноте пожалуйста. Я понимаю вас, вы офицер... штаб-офицер, может быть. Вы служили против нас. — Это не мое дело. Я обязан вам жизнью. Мне этого довольно и я весь ваш. Вы дворянин?

260

— Ваше имя? я больше ничего не спрашиваю. Господин Пьер, вы сказали? Прекрасно. Это всё, чт`o мне нужно.

Когда принесены были баранина, яичница, самовар, водка и вино из русского погреба, которое с собой привезли французы, Рамбаль попросил Пьера принять участие в этом обеде и тотчас же сам, жадно и быстро, как здоровый и голодный человек, принялся есть, быстро пережевывая своими сильными зубами, беспрестанно причмокивая и приговаривая: excellent, exquis! [261] Лицо его раскраснелось и покрылось потом. Пьер был голоден и с удовольствием принял участие в обеде. Морель, денщик, принес кастрюлю с теплою водой и поставил в нее бутылку красного вина. Кроме того он принес бутылку с квасом, которую он для пробы взял в кухне. Напиток этот был уже известен французам и получил название. Они называли квас limonade de cochon (свиной лимонад), и Морель хвалил этот limonade de cochon, который он нашел в кухне. Но так как у капитана было вино, добытое при переходе через Москву, то он предоставил квас Морелю и взялся за бутылку бордо. Он завернул бутылку по горлышко в салфетку и налил себе и Пьеру вина. Утоленный голод и вино еще более оживили капитана, и он, не переставая, разговаривал во время обеда.

261

чудесно, превосходно!

— Oui, mon cher m-r Pierre, je vous dois une fi`ere chandelle de m'avoir sauv'e... de cet enrag'e... J'en ai assez, voyez-vous, de balles dans le corps. En voil`a une (он указал на бок) `a Wagram et de deux `a Smolensk, — он показал шрам на щеке. — Et cette jambe, comme vous voyez, qui ne veut pas marcher. C'est `a la grande bataille du 7 `a la Moskowa que j’ai recu ca. Sacr'e Dieu, c’'etait beau! Il fallait voir ca, c’'etait un d'eluge de feu. Vous nous avez taill'e une rude besogne; vous pouvez vous en vanter, nom d’un petit bonhomme. Et, ma parole, malgr'e la toux, que j'y ai gagn'e, je serais pr^et `a recommencer. Je plains ceux qui n’ont pas vu ca.

— J’y ai 'et'e, — сказал Пьер.

— Bah, vraiment! Eh bien, tant mieux, — продолжал француз. — Vous ^etes de fiers ennemis, tout de m^eme. La grande redoute a 'et'e tenace, nom d’une pipe. Et vous nous l’avez fait cr^anement payer. J'y suis all'e trois fois, tel que vous me voyez. Trois fois nous 'etions sur les canons et trois fois on nous a culbut'e et comme des capucins de cartes. Oh! c’'etait beau, m-r Pierre. Vos grenadiers ont 'et'e superbes, tonnerre de Dieu. Je les ai vu six fois de suite serrer les rangs, et marcher comme `a une revue. Les beaux hommes! Notre roi de Naples qui s’y connait a cri'e: bravo! — Ah, ah! soldat comme nous autres! — сказал он после минутного молчания. — Tant mieux, tant mieux, m-r Pierre. Terribles en bataille.. galants.... — он подмигнул с улыбкой, — avec les belles, voil`a les Francais, m-r Pierre, n'est ce pas? [262]

262

— Да, мой любезный, господин Пьер, я обязан поставить за вас добрую свечку за то, что вы спасли меня от этого бешеного. С меня, видите ли, довольно тех пуль, которые у меня в теле. Вот одна под Ваграмом, другая под Смоленском. А эта нога, вы видите, которая не хочет двигаться. Это при большом сражении 7-го под Москвою. О! это было чудесно! Надо было видеть, это был потоп огня. Задали вы нам трудную работу, можете похвалиться. И ей Богу, несмотря на этот козырь (он указал на крест), я был бы готов начать всё снова. Жалею тех, которые не видали этого.

— Я был там.

— Ба, в самом деле? Тем лучше. Вы лихие враги, надо признаться. Хорошо держался большой редут, чорт возьми. И дорого же вы заставили нас поплатиться. Я там три раза был, как вы меня видите. Три раза мы были на пушках, три раза нас опрокидывали, как карточных солдатиков. Ваши гренадеры были великолепны, ей Богу. Я видел, как их ряды шесть раз смыкались, и как они выступали точно на парад. Чудный народ! Наш Неаполитанский король, который в этих делах собаку съел, кричал им: браво! — Га, га, так вы наш брат солдат! — Тем лучше, тем лучше, господин Пьер. Страшны в сражениях, любезны с красавицами, вот французы, господин Пьер. Не правда ли?

До такой степени капитан был наивно и добродушно весел, и целен, и доволен собой, что Пьер чуть-чуть сам не подмигнул, весело глядя на него. Вероятно слово «galant» навело капитана на мысль о положении Москвы.

— A propos, dites donc, est-ce vrai que toutes les femmes ont quitt'e Moscou? Une dr^ole d’id'ee! Qu'avaient-elles `a craindre?

— Est ce que les dames francaises ne quitteraient pas Paris si les Russes y entraient? [263] — сказал Пьер.

263

— Кстати, скажите пожалуста, правда ли, что все женщины уехали из Москвы? Странная мысль, чего они боялись?

— Разве французские дамы не уехали бы из Парижа, если бы русские вошли в него?

— Ah, ah, ah!.. — Француз весело, сангвинически расхохотался, трепля по плечу Пьера. — Ah! elle est forte celle-l`a, — проговорил он. — Paris?... Mais Paris... Paris...

— Paris la capitale du monde... [264] — сказал Пьер, доканчивая его речь.

Капитан посмотрел на Пьера. Он имел привычку в середине разговора остановиться и поглядеть пристально смеющимися, ласковыми глазами.

— Eh bien, si vous ne m’aviez pas dit que vous ^etes Russe, j’aurai pari'e que vous ^etes Parisien. Vous avez ce je ne sais quoi, ce... [265] — и, сказав этот комплимент, он опять молча посмотрел.

264

Ха — ха — ха!.. А вот сказал штуку.

— Париж?... Но Париж... Париж...

— Париж — столица мира...

265

Ну, если б вы мне не сказали, что вы русский, я бы побился об заклад, что вы парижанин. В вас что-то есть, эта...