Полное собрание сочинений. Том 20. Варианты к «Анне Карениной»

– Нтъ, это однако удивительно, что князь Кизлярской опоздалъ къ обду. Онъ не опаздывалъ 30 лтъ.

Старый членъ въ мягкихъ сапогахъ, кончивши обдать, идя мимо князя Кизлярскаго и ковыряя зубочисткой въ зубахъ, увидавъ Князя Кизлярскаго, нахмурился и подошелъ къ нему.

– Это что значитъ, Князь? Къ обду опоздали? – сказалъ онъ, садясь подл него.

Князь Кизлярской, завсившись салфеткой, жадно лъ уху и не отрываясь смотрлъ на собесдника, очевидно показывая, что онъ иметъ что отвтить, но теперь ему некогда.

– Странное дло, – началъ онъ, окончивъ хриплымъ медленнымъ голосомъ съ восточнымъ акцентомъ. – Въ 28 лтъ 2-й разъ опоздалъ, – сказалъ онъ. – Тоже дло было, отложить нельзя. Да и ошибся.

– Какое же дло?

– А жену хоронилъ. Тоже общали, что кончутъ вс дла рано, а вышло не рано. Вдь тоже изъ Грузинъ на Ваганьково, не малый конецъ. Да и дорога никуда не годится.

– Вотъ я и не зналъ.

– Какже, была жена. Хорошая была женщина. Она нмка была. Ну, и дорога, я вамъ скажу. Странное дло. Сергй, ты кулебяку подай, – обратился онъ къ лакею.

– Чтожъ, кончили, – сказалъ Степанъ Аркадьичъ улыбаясь. – Допьемъ, да и пойдемъ.

– Нтъ, я боюсь, что много, – сказалъ Левинъ, вставая и чувствуя, что лицо его горитъ и что ему очень все становится легко и весело.

Въ исторіи жены Князя Кизлярскаго онъ видлъ только одно смшное, и хотлось, отойдя отъ стола, посмяться объ этомъ.

Войдя въ большую залу, Левинъ столкнулся съ Вронскимъ. Вронской тоже былъ красне и веселе обыкновеннаго. Онъ очень обрадовался Степану Аркадьичу и съ той же веселой улыбкой протянулъ руку Левину.

– Вы гд обдали?

– Мы за вторымъ столомъ, за колонами.

– А я встртилъ Ташкентова и Яшвина.

– Вы надолго въ Москву? – спросилъ онъ у Левина.

– Да я уже 3-й мсяцъ.

– Очень радъ встртиться.

Степанъ Аркадьичъ разсказалъ комическую исторію жены Князя Кизлярскаго. Вронской добродушно расхохотался, и они вмст сли у камина. Яшвинъ подошелъ къ нимъ. Съ нимъ познакомили Левина, и еще кто-то спросилъ шампанскагo.

Старый Князь Щербацкой, проходя черезъ комнату, подошелъ къ Левину и, взявъ его за руку, повелъ съ собою.

– Я очень радъ, что ты сошелся опять съ Вронскимъ. Мы, и я и ты, ничего не можемъ упрекнуть ему. И онъ порядочный человкъ. Ну, я сяду за свою партію, а ты что?

– Да я самъ не знаю, похожу, посмотрю, да и домой.

– Да, братъ, это интересно. Но надо знать. Вотъ этотъ знаешь – Мрковъ. Это одинъ изъ самыхъ интересныхъ людей. Съ тхъ поръ какъ я себя помню, я помню его. Онъ живетъ съ цыганкой, но, кром того, у него дв старухи сестры – двки. Онъ ихъ содержитъ. У него ни гроша за душой. Но онъ, вотъ видишь, пьетъ и играетъ. Но онъ пьетъ, а умъ не запиваетъ. Гришка Мрковъ, Гришка Мрковъ. Какъ кто богатенькій изъ Петербурга прізжій, онъ съ нимъ составляетъ партію по четвертаку. Шампанское неугасаемое, т пьютъ и лапти плетутъ, а онъ играетъ. Ну и этимъ живетъ. И добрый малый.

* № 177 (рук. № 99).

Гостиная, самая обыкновенная комната, показалась необыкновенно красива и пріятна Левину. За чаемъ продолжался пріятный, незамтный разговоръ, во время котораго пониманіе другъ друга между Анной и Левинымъ все боле и боле устанавливалось. Разговоръ зашелъ о книгахъ для народа. Левинъ говорилъ, что народъ не понимаетъ нашихъ книгъ. Анна замтила, что она никогда не могла увлечься школой, чувствуя непреодолимую стну между coбой и народомъ. Когда Левинъ подтвердилъ это,

– Ну вотъ видите, ужъ если вы, – я знаю все про васъ, – который такъ близокъ къ народу, чувствуете эту стну, что же городскимъ жителямъ, да еще женщинамъ. Не надо обманывать себя.

* № 178 (рук. № 99).

Выйдя изъ гостиной, Левинъ чувствовалъ неловкость, и неловкость эта все усиливалась по мр того, какъ онъ вспоминалъ все, что было, т. е. самые простые разговоры. Она была умная, милая, сердечная женщина и очень жалкая, но что то было не то. Левина боле всего пріятно поразилъ въ Анн ея calme [1711] благородный и самоудовлетворяющійся, а этого то и не было. Это было притворство.

1711

[спокойствие]

–

Оставшись одна, Анна [1712] взяла книгу, но не читала, а думала. Кити любила Вронскаго и Лвина, и Анна испытывала склонность къ той же самой послдовательности. Несмотря на рзкое различіе между ними въ умственномъ стро и вообще съ точки зрнія мущины, съ точки зрнія женщины въ нихъ было что то одинаковое. То, что любили женщины, было одно и тоже. И съ первой встрчи съ Левинымъ Анна почувствовала, что она могла бы заставить его полюбить себя, что онъ былъ ея и что она могла бы полюбить его. Это она почувствовала, когда прощалась съ нимъ. И вспомнивъ весь вечеръ, она поняла, что она не переставая кокетничала съ нимъ. Теперь все это время, съ тхъ поръ какъ у нея не было дтей, она постоянно чувствовала себя возбужденной, и вызывать чувство мущины было для нея естественно, непроизвольно даже.

1712

Зачеркнуто: долго ходила по комнат, сла

И она чувствовала, что что то было не то, и ей больно и стыдно это было. И вмст съ тмъ была рада. «Если я такъ дйствую на другихъ, на этаго семейнаго, любящаго человка, отчего же онъ такъ холоденъ ко мн?» Но [1713] она не позволяла себ остановиться на этихъ мысляхъ. Жизнь ея здсь, въ Москв, была не жизнь, a ожиданіе [1714] развязки ея положенія, которая все оттягивалась. Она не позволяла себ ничего начинать, ничего измнять; она, сдерживая себя, ждала, безпрестанно говоря себ, что тогда, когда она выйдетъ замужъ, тогда начнется. Пока у нея были забавы семейства Англичанина, писаніе, чтеніе. Вронской, хотя и бывалъ, какъ нынче, въ клуб и кое-гд у самыхъ близкихъ знакомыхъ, всетаки проводилъ большую часть времени съ нею, и любовь его не уменьшалась. Когда же приходили дурныя мысли и занятія не помогали, былъ морфинъ. Нынче были мысли о Левин, зависть къ Кити, которая мшала ей, [1715] и она приняла морфинъ.

1713

Зач.: мысли эти недолго занимали ее и

1714

Зач.: Стива сейчасъ передалъ ей непріятиое извстіе, что нужно было еще писать о томъ, что она не возьметъ сына, и надо было ожидать

1715

Зач.: спать

* № 179 (рук. № 99).

– Ты, врно, не будешь сердиться, что я похалъ. Стива просилъ и Долли, и потомъ я радъ, что съ Вронскимъ мы стали пріятели. Я бы желалъ, чтобы ты встртилась. Вдь ты не сердишься, что я похалъ?

– О, нтъ, – хитро, ласково сказала она.

– Она очень милая, очень, очень, и жалкая, хорошая женщина, – говорилъ онъ, разсказывая про Анну.

Кити вполн, казалось, раздляла его мнніе, и онъ ушелъ раздваться. Вернувшись въ спальню успокоенный, ободренный Кити, Левинъ вдругъ былъ удивленъ и ужаснутъ видомъ жены, которая, и не начиная раздваться, сидла на томъ кресл, на которомъ онъ оставилъ ее, и отчаянно рыдала.

* № 180 (рук. № 99).

– Господи помилуй, прости, помоги, – твердилъ онъ и душою и устами. Онъ могъ думать только о двухъ вещахъ – о мельчайшихъ подробностяхъ того, что ему нужно сдлать, – какъ найти и увезти доктора и какъ найти другаго, если этотъ почему нибудь не можетъ, то къ какому, на какую улицу онъ подетъ, и вмст послать едора къ 3-му. И кром этихъ подробностей того, что онъ могъ и долженъ былъ длать и въ обдумываніи которыхъ онъ чувствовалъ себя необыкновенно спокойнымъ, неторопливымъ и обдуманнымъ, онъ могъ только думать о Бог, его законахъ, его личномъ отношеніи къ нему, Левину, и къ Кити и о Его милосердіи.