Полное собрание сочинений. Том 20. Варианты к «Анне Карениной»
Шрифт:
* № 3 (рук. № 4).
I.
Молодая хозяйка, только что, запыхавшись, взбжала по лстниц и еще не успла снять соболью шубку и отдать приказанья дворецкому о большомъ ча для гостей въ большой гостиной, какъ ужъ дверь отворилась и вошелъ генералъ съ молодой женой, и ужъ другая карета загремла у подъзда. [65] Хозяйка только улыбкой встртила гостей (она ихъ видла сейчасъ только въ опер и позвала къ себ) и, поспшно отцпивъ [66] крошечной ручкой въ перчатк кружево отъ крючка шубы, скрылась за тяжелой портьерой.
65
Зачеркнуто: – Сейчасъ. Извините меня.
66
Зач.:
– Сейчасъ оторву мужа отъ eго гравюръ и пришлю къ вамъ, – проговорила хозяйка изъ за портьеры и бжитъ въ уборную оправить волосы, попудрить рисовымъ порошкомъ и обтереть душистымъ уксусомъ.
Генералъ съ блестящими золотомъ эполетами, а жена его [съ] обнаженными плечами оправлялась передъ зеркалами между цвтовъ. Два беззвучные лакея слдили за каждымъ ихъ движеніемъ, ожидая мгновенія отворить двери въ зало. За генераломъ вошелъ близорукій дипломатъ съ измученнымъ лицомъ, и пока они говорили, проходя черезъ зало, хозяйка, ужъ вытащивъ мужа изъ кабинета, шумя платьемъ, шла на встрчу гостей въ большей гостиной по глубокому ковру. Въ обдуманномъ, не яркомъ свт гостиной собралось общество.
– Пожалуйста, не будемъ говорить объ [67] Віардо. Я сыта Віардою. Кити общала пріхать. Надюсь, что не обманетъ. Садитесь сюда поближе ко мн, князь. Я такъ давно не слыхала вашей желчи. [68]
– Нтъ, я смирился ужъ давно. Я весь вышелъ.
– Какже не оставить про запасъ для друзей?
– Въ ней много пластическаго, – говорили съ другой стороны.
– Я не люблю это слово.
– Могу я вамъ предложить чашку чая?
67
Зач.: Нильсонъ
68
Рядом на полях написано: <Застнчива.>
<Необыкновенно неприлична.>
Онъ смшонъ.
Она насмшлива.
Сестра Леонида Дмитрича страдаетъ и оттого, что дти тоже, что онъ.
По мягкому ковру обходятъ кресла и подходятъ къ хозяйк за чаемъ. Хозяйка, поднявши розовый мизинчикъ, поворачиваетъ кранъ серебрянаго самовара и передаетъ китайскія прозрачныя чашки.
– Здраствуйте, княгиня, – говоритъ слабый голосъ изъ за спины гостьи. Это хозяинъ вышелъ из кабинета. – Какъ вамъ понравилась опера – Травіата, кажется? Ахъ, нтъ, Донъ Жуанъ.
– Вы меня испугали. Какъ можно такъ подкрадываться. Здраствуйте.
Она ставитъ чашку, чтобъ подать ему тонкую съ розовыми пальчиками руку.
– Не говорите, пожалуйста, про оперу, вы ее не понимаете.
Хозяинъ здоровывается съ гостями и садится въ дальнемъ отъ жены углу стола. Разговоръ не умолкаетъ. Говорятъ [о] Ставрович и его жен и, разумется, говорятъ зло, иначе и не могло бы это быть предметомъ веселаго и умнаго разговора.
– Кто то сказалъ, – говоритъ [69] адъютантъ, – что народъ иметъ всегда то правительство, которое онъ заслуживаетъ; мн кажется, и женщины всегда имютъ того мужа, котораго он заслуживаютъ. Нашъ общій другъ Михаилъ Михайловичъ Ставровичъ есть мужъ, котораго заслуживаетъ его красавица жена.
69
Зачеркнуто: дипломатъ
– О! Какая теорія! Отчего же не мужъ иметъ жену, какую…
– Я не говорю. Но госпожа Ставровичъ слишкомъ хороша, чтобъ у нее былъ мужъ, способный любить…
– Да и съ слабымъ здоровьемъ.
– Я однаго не понимаю, – въ сторону сказала одна дама, – отчего М-me Ставровичъ везд принимаютъ. У ней ничего нтъ – ни имени, ни tenue, [70] за которое бы можно было прощать.
– Да ей есть что прощать. Или будетъ.
– Но прежде чмъ ршать вопросъ о прощеніи обществу, принято, чтобъ прощалъ или не прощалъ мужъ, а онъ, кажется, и не видитъ, чтобы было что нибудь `a pardonner. [71]
70
[манеры держать себя,]
71
[прощать.]
– Ее принимаютъ оттого, что она соль нашего прснаго общества.
–
Она дурно кончитъ, и мн просто жаль ее.– Она дурно кончила – сдлалась такая обыкновенная фраза.
– Но миле всего онъ. Эта тишина, кротость, эта наивность. Эта ласковость къ друзьямъ его жены.
– Милая Софи. – Одна дама показала на двушку, у которой уши не были завшаны золотомъ.
– Эта ласковость къ друзьямъ его жены, – повторила дама, – онъ долженъ быть очень добръ. Но если бъ мужъ и вы вс, господа, не говорили мн, что онъ дльный человкъ (дльный это какое то кабалистическое слово у мужчинъ), я бы просто сказала, что онъ глупъ.
– Здраствуйте, Леонидъ Дмитричъ, – сказала хозяйка, кивая изъ за самовара, и поспшила прибавить громко подчеркнуто: – а что, ваша сестра М-me Ставровичъ будетъ?
Разговоръ о Ставровичъ затихъ при ея брат.
– Откуда вы, Леонидъ Дмитричъ? врно, изъ [72] буффъ?
– Вы знаете, что это неприлично, но чтоже длать, опера мн скучно, а это весело. И я досиживаю до конца. Нынче…
– Пожалуйста, не разсказывайте…
Но хозяйка не могла не улыбнуться, подчиняясь улыбк искренней, веселой открытаго, красиваго съ кра т. г. и б. в. з. [73] лица Леонида Дмитрича.
72
Зачеркнуто: Французскаго театра
73
Так в подлиннике. Расшифровать значение этих букв не удалось.
– Я знаю, что это дурной вкусъ. Что длать…
И Леонидъ Дмитричъ, прямо нося свою широкую грудь въ морскомъ мундир, подошелъ къ хозяину и услся съ нимъ, тотчасъ же вступивъ въ новый разговоръ.
– А ваша жена? – спросила хозяйка.
– Все по старому, что то тамъ въ дтской, въ классной, какія то важные хлопоты.
Немного погодя вошли и Ставровичи, [74] Татьяна Сергевна въ желтомъ съ чернымъ кружевомъ плать, въ внк и обнаженная больше всхъ.
74
Зачеркнуто: Ан[на]
Было вмст что то вызывающее, дерзкое въ ея одежд и быстрой походк и что то простое и смирное въ ея красивомъ румяномъ лиц съ большими черными глазами и такими же губами и такой же улыбкой, какъ у брата. [75]
– Наконецъ и вы, – сказала хозяйка, – гд вы были?
– Мы захали домой, мн надо было написать записку [76] Балашеву. Онъ будетъ у васъ.
«Этаго недоставало», подумала хозяйка. [77]
75
На полях против этого абзаца написано: Застнчива. Скромна.
76
Зачеркнуто: <Кура[кину]> <Корсаку> <Неволи[ну?]> Волы[нскому?] или Вольс[кому?]
77
Зач.: – Не знаю, – сказала она.
– Михаилъ Михайловичъ, хотите чаю?
Лицо Михаила Михайловича, блое, бритое, пухлое и сморщенное, морщилось въ улыбку, которая была бы притворна, еслибъ она не была такъ добродушна, и началъ мямлить что то, чего не поняла хозяйка, и на всякій случай подала ему чаю. Онъ акуратно разложилъ салфеточку и, оправивъ свой блый галстукъ и снявъ одну перчатку, сталъ всхлипывая отхлебывать. [78] Чай былъ горячъ, и онъ поднялъ голову и собрался говорить. Говорили объ Офенбах, что все таки есть прекрасные мотивы. Михаилъ Михайловичъ долго собирался сказать свое слово, пропуская время, и наконецъ сказалъ, что Офенбахъ, по его мннію относится къ музык, какъ M-r Jabot относится къ живописи, но онъ сказалъ это такъ не во время, что никто не слыхалъ его. Онъ замолкъ, сморщившись въ добрую улыбку, и опять сталъ пить чай.
78
Рядом на полях написано: <Что то противное и слабое>