Полное собрание сочинений. Том 21. Мир на ладони

После войны, вспоминаю, шел у нас фильм с названьем «Белая грива». Никакого сюжета, никаких слов не было в фильме — только музыка, сопровождающая бег лошади и пожелавшего поймать ее мальчика. Снималась эта волнующая короткометражка тут, в устье Роны, в Камарге.

Еще один символ приморской равнины — птицы фламинго. Мы долго наблюдали за ними на доступном туристам озере. Но главная их колония держится на самой кромке Камарга, у моря. Туда туристам дорога закрыта из-за боязни, что птицы от беспокойства покинут эти места. Мы их видели только летящими — похожи на копья с красными крыльями. И все же есть что о них рассказать.

Плотина

В конце путешествия, когда из Парижа мы добрались до Средиземного моря, «водитель и переводитель» Ив Готье сказал: «А теперь я покажу вам маленькую, но примечательную речку». И мы поехали от моря в предгорья.

В речке Реран не было ничего особенного. Текла она в узком ущелье — мы перебежали речку по камешкам, а туристы перескакивали воду, не слезая с велосипедов. «Подождите, пройдем еще метров триста, и вы увидите кое-что интересное».

В зарослях зелени мы увидели серые камни размером с дом. Но это были не камни, это были «ломти» бетона, из которых торчала железная арматура. Вверх по течению речки бетонные глыбы громоздились уже одна на другую, заставляя быстро текущую воду петлять. А вот и то, что хотят увидеть сотни туристов, специально сюда приезжающих, — водою снесенное сверху тело плотины. Вот остатки ее на снимке.

Кажется, фантастическим взрывом опрокинуло бетонную плоть и унесло вниз огромных размеров куски. Остался вот этот «мост» длиною 225 метров — основанье плотины, по которому можно пройти от одного склона ущелья к другому. Концы плотины врезаны в каменные откосы и в них остались, а середину срезало, обломило потоком воды подпиравший ее бетон.

Сколько на земле плотин, земляных и бетонных! Этой не повезло. Сорок один год назад декабрьским вечером случилась тут катастрофа, которую во Франции хорошо помнят.

Более часа простояли мы на этом циклопических размеров бетонном гребне, пораженные силой воды.

В детстве, помню, отец задавал мне вопросы, на которые сам же и отвечал: «Что быстрее всего?.. Мысль». «Что сильнее всего?.. Вода». Мне непонятно было, как может вода быть «сильнее всего». Ее приносили ведрами из колодца, по водяным лужам мы бегали после дождя. Милая наша Усманка текла еле-еле — даже пескарей на мелях течение не сносило.

Правда, весной, когда речка разливалась и несла вниз по течению льдины, я смутно начинал понимать, что сила у воды есть. Позже я видел, как на мельнице вода вращает тяжелый жернов, как бушует в турбинах гигантских электростанций на Волге, на Енисее, на Ангаре. Но, только плывя на пароходе по Атлантическому океану и испытав шторм, я понял, как прав был отец, никогда моря не видевший, — корабль наш казался игрушкой среди вздымавшихся гор воды. Человек в синей бескрайней стихии был ничтожной пылинкой. Я знал о крушеньях на море, но потрясающую силу воды отчетливей всего понял, находясь на остатках французской плотины, бетонная крепость которой в минуту была сломана, как яичная скорлупа.

Это осталось навечно…

Случилось это 2 декабря 1959 года вечером. В 9 часов 14 минут. Неделю до этого лили дожди, и вода почти достигала кромки шестидесятиметровой преграды. Построена она была в 1955 году. Запас воды перед ней предназначался для полива земли и для нужд небольшого города Фрежюса. Плотина была построена грамотно — выгнута в сторону водяного напора.

Давление на эту арочную конструкцию должно было укреплять ее прочность, но похвальба строителей — «это самая тонкая плотина в мире» (основание — шесть с половиной метров, верхушка — полтора метра) — настораживала жителей долины, по которой речка Реран текла в Средиземное море. «Ох, затопит когда-нибудь нас», — ворчали старики-скептики, не понимавшие в сооружении плотин.

2 декабря вечером в 8 часов 30 минут смотритель плотины Анре Феро, покидая свой пост, сделал в журнале запись: «Никаких замечаний».

А через сорок четыре минуты жители долины услышали нарастающий гул, «похожий на землетрясение или на изверженье вулкана». Водяная волна высотою в десятки метров катилась вниз по долине, увлекая громадные куски плотины и сметая на пути своем все, что встречалось.

Мы искали свидетелей этой трагедии, но не нашли: «Много людей погибло, другие, пережив шок, покинули эти места». Но мы нашли женщину, муж которой был свидетелем бедствия. Муж Эмилии Арту — охотник и, как выразилась его половина, «уехал в горы выгуливать свое ружье». Вот рассказ Жана Арту в изложении его жены.

«Мне было тринадцать лет. Вечером после ужина смотрели по телевизору фильм «Опасные связи», как вдруг телевизор погас, и в ту же минуту мы услышали страшный нарастающий гул. Отец сразу понял: «Это плотина!» — и решительно приказал всем немедля бежать на чердак.

Ночь была без луны. Но странно, мы отчетливо видели, как водяной вал несся вниз по долине. Дом наш стоял на холме. Стремительно, как в котле горячее молоко, прибывающая вода его затопила. На чердаке мы стояли по колено в воде. Мы с братом плакали, мать и отец молились. И было видно крушение всего, что три-четыре минуты назад тихо отходило ко сну. Слышались крики о помощи, лай собак и ржание лошадей. Вода несла крыши домов и целиком бревенчатые дома, несла автомобили, кровати, шкафы, холодильники, бочки. Повозки. Кто-то успел забраться на колокольню и бил в колокол, но никому ничем невозможно было помочь.

Пятьдесят миллионов кубов воды, мгновенно оказавшиеся на свободе, неслись с бешеной скоростью. Через семь минут поток, сметавший все на пути, достиг моря и вынес туда обломки построек, погибший скот, житейский скарб и человеческие трупы. Как потом подсчитали, погиб 421 человек.

Рев стихии кончился быстро. Наступила гнетущая тишина. А утром обнаружилось: все в долине вода смела — погибли сады, постройки, дороги, домашние животные. Выжившие люди были в сильнейшем шоке, не зная, что теперь делать. Это, конечно, не был Чернобыль, это была «Провансальская Помпея», весть о которой мгновенно облетела весь мир. В зоне бедствия на вертолете побывал де Голль. Он молча жал руки пережившим беду, обещал помочь. И выполнил обещанье».

Как водится, стали искать виновных.

Искали восемь лет. Газеты обвиняли местные власти в погоне за дешевизной. Обвинялись они и в беспечности — незадолго до катастрофы в восьмидесяти метрах от плотины взрывали скалы, чтобы взять для дорог камень. Считают, не очень прочные гнейсы, в которые врезаны были концы плотины, видимо, дали трещины и, не выдержав потока воды, чуть сдвинулись, покоробив плотину. Она треснула, и этого было довольно, чтобы мгновенно образовался пролом… В конечном счете никто наказания не понес. Главным виновником были признаны «силы природы», но инженер Коан, строивший плотину, умер от переживаний.

А памятник катастрофе останется тут навсегда, привлекая туристов. Сверху они наблюдают жиденькое течение речки Реран с зарослями водолюбивых растений и громадными, унесенными за километр от плотины, ее обломками.

Уже в Москве, полистав подшивки газет за декабрь 1959 года, я обнаружил вести с французского побережья Средиземного моря. Вот что писала «Правда» в те дни: «…Прорвав плотину высотой 60 метров, построенную в горах севернее Фрежюса, вода по узкой долине ринулась к городу… Разрушены сотни домов, перестали существовать целые кварталы, в округе уничтожены шоссейные и железнодорожные пути. То, что осталось от Фрежюса, погребено под толстым слоем земли и грязи… Число погибших уже достигло более трехсот человек.