Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг. Благо только для всех

До тхъ поръ, пока въ немъ не проснулось сознаніе, онъ, не зная этого, желалъ блага только себ, и это не мшало ему жить; но какъ только человкъ понялъ, что его жизнь есть желаніе себ блага и что въ томъ же жизнь всхъ другихъ существъ, онъ не можетъ уже не видть безсмысленности жизни. Каждое существо воображаетъ и живетъ такъ, какъ будто міръ существуетъ для него одного и потому, стремясь къ своему благу, вступаетъ въ борьбу и производить себ же величайшее зло.

Желаніе блага себ есть основа жизни и вмст съ тмъ есть очевиднйшее противорчіе. Вотъ это то противорчіе и разршаетъ христіанское ученіе.

Христіанское ученіе указываетъ человку, что какъ только онъ созналъ, что цль его жизни есть желаніе блага, оно уже не можетъ быть желаніемъ блага себ, а должно быть желаніемъ блага другимъ существамъ, т. е. любовью. Христіанское ученіе показываетъ человку, что желаніе блага всмъ существамъ есть вчное вездсущее благое начало жизни, заключенное во все живущее, и что до тхъ поръ, пока оно не сознано, оно, представляясь желаніемъ блага только себ, производить то самое дйствіе, которое оно и должно производить, но что, какъ скоро въ животномъ существ проснулось сознаніе, тотчасъ же разрушается представленіе о благ для одного себя, и желаніе блага уже не ограничивается однимъ собою, а переносится на другія существа —выражаясь любовью.

Вчное, вездсущее и дающее жизнь всему живущему, – начало, есть желаніе блага всему живущему, т. е. любовь ко всему, то, что мы называемъ Богомъ, – заключено въ предлы животной личности, и, пока оно не освщено сознаніемъ, выражается желаніемъ блага только къ себ; но освщенное сознаніемъ, оно, какъ зерно, начавшее расти, начинаетъ расширяться, освобождаясь отъ наложенныхъ на него ограниченій, и проявляется, какъ божественная сущность, и это то расширеніе и освобожденіе божественной сущности изъ своей плотской оболочки и есть то, что по христіанскому ученію называется жизнью.

Вся бесда съ Никодимомъ о новомъ рожденіи, о томъ, что люди должны врить въ Того, кого Отецъ послалъ въ міръ, относятся только къ этому духовному началу жизни, заключенному въ человческое животное и проявляющееся въ немъ сначала любовью къ себ, а потомъ къ другимъ и ко всмъ существамъ. Къ этому же относятся слова о свобод и даже всемогуществ того, кто вритъ въ пославшаго и посланнаго, такъ какъ человкъ, положившій свою жизнь въ увеличеніи любви, не можетъ быть ничмъ связанъ и, сливаясь съ началомъ жизни, становится всемогущимъ.

Это же особенно ясно выражено въ словахъ о двухъ жизняхъ, о той жизни, которую надо погубить для того, чтобы получить истинную. Ученіе о томъ, что человкъ есть сынъ Божій, разъясняетъ ту же истину о томъ, что человкъ, сознающій себя отдльнымъ существомъ, долженъ считать собою не свое тло, желающее блага только себ, а ту безконечную и вчную силу, которая живетъ въ немъ и желаетъ блага всему существующему, которая и есть Богъ.

Ключъ къ ученію Христа въ томъ, что человкъ съ проснувшимся сознаніемъ узнаетъ, кто онъ; онъ думалъ, что онъ жалкое, бдственно живущее и безсмысленно умирающее животное, и онъ узнаетъ, что онъ Богъ, Богъ, хотя и ограниченный условіями того животнаго, въ которое онъ вложенъ, но все-таки Богъ, т. е. вчно свободная, всемогущая, творящая жизнь и постоянно освобождающаяся отъ своихъ ограниченій сила.

Человкъ, познавшій эту истину и поврившій ей, подобенъ молодому птенцу, – который, не вря еще въ свои крылья, бдствовалъ, бгая по земл среди всхъ преградъ и опасностей, и вдругъ, повривъ въ силу своихъ крыльевъ, распустилъ ихъ и поднялся въ свободную и естественную ему среду воздуха.

Человкъ, поврившій въ свою божественную сущность, перенесшій въ нее свою жизнь, сразу освобождается отъ всхъ стсненій и страданій и переходить въ область свободы и непрекращающейся радости.

Но возможно ли такое перенесенiе сознанія жизни изъ тлеснаго животнаго въ духовную сущность? Возможно ли ребенку, не могущему держаться прямо, выучиться ходить. Невозможно бы было, если бы не было неперестающаго неостановимаго роста и усиленія ребенка. Точно также было бы невозможно перенесете сознанія жизни въ духовную сущность, если бы не было столь неперестающаго, неостановимаго роста духовной сущности человка во все продолженіе его жизни.

При постоянномъ же, при всхъ возможныхъ условіяхъ неизбжномъ, ослабленіи тла и рост духовнаго сознанія перенесете сознанія жизни изъ тлеснаго животнаго въ духовную сущность не только не невозможно, но оно неизбжно, неудержимо; оно само, рядомъ страданій неуклонно совершается во все продолженіе человческой жизни.

Тлесныя силы, желанія, страсти слабютъ, неизбжная смерть становится все вроятне и вроятне, сила же разума, освобождающая любовь, все боле и боле просвтляется, и человкъ, страдая и борясь, но все таки неизбжно, хотя передъ смертью, переноситъ свое сознаніе изъ тлесной жизни въ духовную.

Но такъ невольно и съ страданіями переноситъ свое сознаніе жизни изъ животнаго въ духовную сущность только человкъ, не принявшій христіанскаго ученія; человкъ же, принявши это ученіе, совершаетъ этотъ переходъ свободно и радостно.

Христіанское ученіе и состоитъ именно въ томъ, чтобы этотъ переходъ отъ жизни животнаго къ жизни божественной совершался безъ борьбы и страданій, а свободно и радостно.

6.

Сущность христіанскаго ученія въ томъ, чтобы избавить людей отъ того общаго имъ и неизбжнаго смшенія своей оболочки съ своей сущностью; какъ бы указать бабочк пока она куколка, что она не куколка, а бабочка; сущность этого ученія есть уясненіе пути, по которому идетъ жизнь человка, предвареніе ея пониманія.

Все дло только въ томъ, возможно ли такое перенесете своего я изъ животнаго въ свою духовную божественную сущность. Возможно ли желать не того, чего желаетъ животное, а того, чего желаетъ живущій въ немъ Богъ? И если оно возможно, то въ чемъ состоитъ жизнь человка, перенесшаго свое я изъ животнаго въ Бога, и даетъ ли такая жизнь благо человку?

При признаніи собой своего животнаго, вся жизнь есть неперестающее разочарованіе, есть рядъ обмановъ, разршающихся жестокимъ, безсмысленнымъ концомъ, смертью того, для котораго достигалось счастье, при признаніи собой той Божественной сущности, которая живетъ въ насъ, жизнь становится неперестающимъ, радостнымъ удовлетвореніемъ требованій этой сущности, состоящей въ все большемъ и большемъ освобожденіи себя отъ наложенныхъ на нее ограниченій личностью, и кончающееся полнымъ освобожденіемъ ея отъ этихъ ограниченій – тлесною смертью.

При признаніи собой, своимъ я, своей животной личности, весь міръ безсмысленное соединеніе страдающихъ и заставляющихъ страдать другъ друга разъединенныхъ существъ, при признаніи собою своей божественной природы міръ представляется мстомъ разумной благой работы, къ которой предназначается всякій проснувшійся къ сознанію человкъ.

При признаніи собой, своей животной личности, жизнь человека есть сплошное страданіе; – при признаніи человкомъ собой своей божественной сущности – жизнь человка есть неперестающая радость.

При признаніи собой своей животной личности жизнь есть жестокое рабство; при признаніи собой своей божественной сущности, жизнь есть не только свобода, но и всемогущество.

При признаніи собою, своего тлеснаго я, жизнь есть неперестающее умаленіе, при признаніи собою своей божеской сущности, жизнь есть неперестающее освобожденіе этой сущности, увеличеніе ея.

Главное различіе между двумя пониманіями жизни состоитъ въ томъ, что, считая собою, своимъ я, свою животную личность, вс усилія желанія человка направляются на невозможное: на удовлетвореніе, усовершенствованіе и продолженіе личности, а между тмъ по свойству личности, она никогда не можетъ быть удовлетворена (чмъ боле удовлетворяются ея —требованіямъ, тмъ он боле разгораются), ни усовершенствована, потому что она съ каждымъ часомъ посл извстнаго возраста становится слабе и ничтожне, ни еще мене сохранена, такъ какъ неизбжно подлежитъ смерти. Полагая, же свою жизнь въ той божественной сущности желанія блага всего существующаго, которая служить основой всякой жизни, желанія человка направляются на все большее и большее освобожденіе этой божественной сущности отъ ограниченій, наложенныхъ на нее личностью, a освобожденіе это совершается не переставая въ обычной жизни человка, и завершается неизбжной и представляющейся радостной для человка, признавшаго свою жизнь въ Бог, – смертью.