Полное собрание сочинений. Том 26

На обороте внизу в разных направлениях:

«Лин-ли» — 2 т.»

Sent. polit. et rebe... St Julien ou les deux j. S?

Swinhoe. Венюкова 4—5 п. H.

Hervers poesie. Legge Life and work of Conf.

Fortuns, Julien deux cocus (Julien)

Имя Конфуция два раза ясно написано: Конфуцы, т. е. очевидно нужно читать с ударением на конце.

Книга Легге (Legge), упоминаемая Толстым в приписке к рукописи,— «The Life and Teachings», а не «Work of Confucius», как у Толстого. Это — первый том серии китайских классиков в английском переводе с вводными статьями и объяснительными примечаниями J. Legge. London. 1867. ⁵³⁶ В напечатанных в этом томе сочинениях, излагающих учение Конфуция и беседы его с учениками, такого рассказа нет, но материал для него есть, и мысли об «учении», рассеянные в разных местах «Analects», Толстой мог скомбинировать в форму беседы Конфуция с учениками, в которой «учение», т. е. стремление людей к познанию истины, сравнивается с беспрерывным течением воды. Несомненно, что этот рассказ представляет собою не перевод и не компиляцию разбросанных в равных местах мыслей и образов, а художественный их синтез.

Написание рассказа довольно точно датируется письмами Толстого к П. И. Бирюкову от 28 апреля и 4—5? июня 1886 г. В письме от 28 апреля (см. т. 63 наст. изд., стр. 346) Толстой писал, что посылает для сборника «Цветник» две басни, прибавляя, что басни эти — не его. В письме от 4—5? июня он сообщал, что «написал один разговор» для того же сборника (см. т. 63, стр. 364). Это и был, повидимому, рассказ «Течение воды», так как ни о каком другом рассказе, входящем в состав сборника «Цветник» (за исключением рассказа «Мудрая девица», написанного в 1887 г.), мы не можем с уверенностью сказать, что он принадлежит Толстому.

Таким образом написание рассказа следует отнести к первым числам июня 1886 г.

Эта дата подтверждается тем, что в письме к H. Н. Ге-сыну от 1 июня 1886 г. Толстой просил его привезти из Москвы в Ясную поляну именно те книги Legge и St. Julien, которые упоминаются и в рукописи данного рассказа.

В «Цветнике» 1886 г., вероятно по недосмотру, Конфуцию придан эпитет «индийского мудреца», а после слов: «как подобно течение воды учению» вставлено слово: «истины», чего нет в рукописи Толстого. В издании «Цветника» 1889 г., исправленном и переработанном, эпитет «индийский» исправлен на «китайский».

Печатаем по «Цветнику» 1889 года с исправлениями по автографу, откидывая не имеющееся в нем и внесенное в печатный текст слово «истины».

«ВЛАСТЬ ТЬМЫ».

ИСТОРИЯ ПИСАНИЯ, ПЕЧАТАНИЯ И ПОСТАНОВКИ НА СЦЕНЕ «ВЛАСТИ ТЬМЫ».

I.

В основу сюжета «Власти тьмы» легло следующее судебное дело, с которым ознакомил Толстого его близкий знакомый — прокурор Тульского окружного суда Н. В. Давыдов. Крестьянин Тульской губернии Ефрем Колосков 37 лет, женатый на вдове Марфе Ионовой 50 лет, изнасиловал ее шестнадцатилетнюю дочь от первого брака, свою падчерицу Елену, и в дальнейшем, когда бывал пьян, несмотря на упорное сопротивление девушки, насилием и угрозами принуждал ее к сожительству с собой. Последствием этой связи было рождение ребенка. В своих показаниях на следствии и на суде Колосков об этом и о дальнейших событиях рассказал следующее. Когда Елена забеременела и время родов приближалось, он, чтобы уберечь девушку от позора, решил покончить с ребенком, приказав жене своей Марфе спрятать его в погребе, когда он родится. Ребенок родился 6 ноября 1879 г., и Марфа поступила так, как приказал ей муж. Отправившись в погреб, Колосков долго плакал и, удалив зашедшую туда жену, придавил новорожденного доской. Ночью, подойдя к погребу, он еще слышал плач ребенка, который умер лишь к утру. Вечером Колосков закопал труп у себя в задворке. Елена, бывшая еще в беспамятстве, когда у нее унесли ее ребенка, ничего не знала о случившемся. Марфа хотела было заявить о происшедшем властям, но Колосков заставил ее молчать, угрожая в противном случае покончить с нею.

Через некоторое время Елена была просватана, и 18 января 1880 г. у Колосковых праздновалась свадьба. Когда пришло время жениху и невесте отправиться в церковь, Колосков спрятался в риге, не чувствуя себя в состоянии благословить к венцу девушку, с которой он сожительствовал. Когда же его в риге нашла сестра и привела на улицу, он, упав на колени, сознался перед находившимся тут народом в своем преступлении и стал было откапывать труп убитого им ребенка, но у него для этого не хватило сил. В это время около него находилась его шестилетняя дочь Ефимья, которая не переставая плакала. Любя дочь и подумав о том, что она останется одна без него и будет по нем плакать, он, схватив кол, ударил им ее по голове, чтобы сразу убить ее: «пусть лучше умрет на моих глазах», решил он. Когда Ефимья упала (она не особенно пострадала и осталась жива), Колосков крикнул: «Теперь берите меня».

Непричастность Елены к убийству ребенка была установлена еще на предварительном следствии, и она не была даже привлечена к суду. Что же касается жены Колоскова Марфы, то, вопреки ее заверениям, будто бы она ничего не знала о намерениях своего мужа убить ребенка и узнала об этом только в день всенародного покаяния Колоскова, на суде свидетельскими показаниями было установлено, что убийство ребенка произошло с общего согласия супругов Колосковых. Н. В. Давыдов даже утверждает, что Ефрем Колосков убил ребенка по настоянию жены. 21 октября 1880 г. дело супругов Колосковых слушалось в Тульском окружном суде, и оба они были приговорены к каторжным работами. По словам Н. В. Давыдова, беседовавшего с осужденным Колосковым, он был доволен приговором, видя в нем возможность искупить свое преступление.

Как сообщает Н. В. Давыдов, он, по должности прокурора суда ознакомившись с делом Колосковых, тотчас же сообщил его Толстому, очень им заинтересовавшемуся и дважды видевшемуся с Ефремом Колосковым. ⁵³⁷

Сам Толстой в беседе с сотрудником газеты «Новости» Н. Ракшаниным подтвердил только что сказанное:

«Фабула «Власти тьмы» почти целиком взята мною из подлинного уголовного дела, рассматривавшегося в Тульском суде. Сообщил мне подробности этого дела мой большой приятель, тогдашний прокурор, а теперешний председатель суда Давыдов... В деле этом имелось именно такое же, какое приведено и во «Власти тьмы», убийство ребенка, прижитого от падчерицы, причем виновник убийства точно так же каялся всенародно на свадьбе этой падчерицы...

Отравление мужа было придумано мною, но даже главные фигуры навеяны действительным происшествием. Сцена покаяния в пьесе выражена мною значительно слабее. Прототип Никиты, так же как и в драме, не хотел было итти благословлять молодых, и звать его действительно приходили разные члены семьи. Пришла, между прочим, и девочка — подросток, в роде моей Анютки... Мучимый совестью, виновник преступления, чувствовавший, что у него нет сил итти и благословлять, в озлоблении схватил оглоблю и так ударил девочку, что она упала замертво. Под впечатлением этого нового преступления он решился, охваченный ужасом, на всенародное покаяние... Я не ввел этой сцены, во-первых, в виду сценических условий, а во-вторых, не желая сгущать красок — ужасов в пьесе и без того ведь достаточно... Но когда я увидел «Власть тьмы» на сцене, я понял, что конец ее гораздо сильнее рисовался моему воображению под впечатлением уголовного дела». ⁵³⁸

Полагаем, что свидание Толстого с Ефремом Колосковым состоялось до апреля 1881 г. За 1880 г. и начальные месяцы 1881 г. дневники Толстого, если они им велись в это время, не сохранились. В дневниках же 1881 г., ведшихся Толстым с апреля этого года, нет упоминаний о встрече с Колосковым. А между тем если бы эта встреча состоялась в это время, она, несомненно, была бы Толстым отмечена в дневниковой записи, так как толстовский дневник 1881 г. как раз отмечает почти исключительно разнообразные встречи и беседы Толстого с крестьянами, странниками и вообще с людьми по своему социальному положению и жизненной судьбе отличными от того круга, в котором жил Толстой.

Знакомство с делом Колоскова и встреча с ним в течение нескольких лет не нашли себе никакого отражения в писаниях Толстого. Замысел драмы на сюжет, в основу которого легло это дело, возник, видимо, не ранее 1886 г. Первое свидетельство о намерении художественно оформить этот бытовой факт, быть может и не в драматической форме, находим в записи сюжетов, сохранившейся на отдельном недатированном листке, хранящемся в АТБ (папка XXXI). Здесь, в числе десяти сюжетов (комедия «Спириты» (будущие «Плоды просвещения»), «Фальшивый купон» и др.) отмечен сюжет, озаглавленный «Месть над ребенком». Полагаем, что за этим заглавием скрывается будущая «Власть тьмы», в которой Анисья, заставляя Никиту убить его ребенка, рассчитывает избавиться от присутствия в доме Акулины, выдав ее замуж, и одновременно отомстить Никите (Ср. слова Анисьи в XII явлении четвертого действия). «Ему и задушить велю отродье свое поганое. Измучалась я одна, Петровы кости-то дергаючи. Пускай и он узнает. Не пожалею себя; сказала, не пожалею». Однако мотив мести не является в драме основным или преобладающим, каким он представлялся Толстому первоначально, судя по тому, как замысел был озаглавлен.

У нас нет данных для точной датировки указанного листка с записями сюжетов. Косвенные же соображения, основанные на учете записей в нем других сюжетов, заставляют отнести его к 1886 г., без более точного хронологического приурочения.

В августе 1886 г. Толстой, ударившись ногой о грядку телеги, в то время как он нагружал в нее сено, сильно ушибся и около трех месяцев пролежал в постели с рожистым воспалением, грозившим осложниться заражением крови. Во время болезни и вынужденного бездействия он и написал «Власть тьмы».